Три родинки на левой щеке. Часть III. Перешеек (СИ) - Таня Рысевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Корон тоже не хотел, чтобы я была одна, — Маиран не видел её лица, но почему-то знал, что она нахмурилась. — Ты ведь присмотришь за мной, верно?
— Конечно. Обязательно, — на языке вертелось ещё с полсотни слов, в том числе глупые и высокопарные, но пришлось усмирять их и выбирать что-то выполнимое, — до тех пор, пока могу быть рядом.
— Хорошо, — Лина доверчиво прижалась к нему.
Маиран скорее почувствовал, чем услышал чьи-то шаги. Он открыл глаза и выглянул из своего убежища. Неподалёку стоял Дон и жестами показывал, что пора бы идти. Поистине, у этого невыносимого человека нет сердца!
Оттягивая неизбежное, Маиран поднялся на ноги, не разжимая объятий. Это усилие немного отрезвило его. Подождав, пока Лина выпрямит ноги, Маиран бережно, будто она была из стекла, поставил её на землю. Напоследок поцеловал в лоб и, наконец, отпустил, хотя всё у него внутри восставало против этого.
Лина отстранилась. Маиран рассматривал её осунувшееся лицо, любуясь им. Все эти черты были олицетворением всего светлого и доброго, что происходило с ним в последнее время. Как противоположность всему остальному. Он поднял руку и осторожно коснулся кончиками пальцев её левой брови.
— Будет фингал, — сообщил он.
— Да? — Лина тоже тронула назревающий синяк. — Надеюсь, это не заставит тебя отворачиваться, когда ты меня видишь?
— Ничто и никогда, — пообещал он.
* * *
Нет, ну как так-то? Ависар до сих пор трясло от негодования. Она была нужна Лишарду. Это был вопрос жизни и смерти. А она не сделала ничего. Просто разревелась как девчонка. Это было совершенно недостойно целителя. С ней ещё никогда такого не было, никогда за всю её жизнь в Ордене Целителей, за все двадцать три года. И это случилось именно теперь, когда это было меньше всего кстати, когда других целителей рядом нет.
И пусть Велен убеждал её, что дело было в том, что Лишарду уже помогали Дон и Маиран, и она бы им только помешала, Ависар в это не верила. Она должны была быть рядом. Подсказывать, направлять, быть готовой ко всему. А не реветь, позабыв обо всём на свете. Ещё и накричала на Велена и Маирана… Ладно, Маирану порой действительно стоило надавать тумаков за то, что лезет на рожон куда не просят, но Велен-то совсем не был виноват в том, что Вран его пырнул…
— Я тебя прощаю, — откликнулся светляк.
— Ты постоянно в мои мысли лезешь, да? — взвилась Ависар.
— Нет. Просто ты так жалобно на меня посмотрела, что мне и магии не потребовалось, — усмехнулся Велен.
Ависар наклонила голову набок, смотря на него. Велен сидел от неё шагах в пяти.
— Ты моего лица с такого расстояния не видишь, — заключила она. — Как тогда ты мог понять, что я жалобно на тебя смотрю?
— По плечам.
— Что? — не поняла целительница.
— Когда долго общаешься с человеком, ты видишь, как он себя ведёт, улавливаешь его настроение, иногда какие-то мысли и со временем понимаешь, о чём он думает, просто по лицу, по позе… Это очень незаметно происходит. Я сам себе долго объяснял.
— Ну, предположим, — Ависар всё ещё не до конца поверила, хотя звучало логично. Но даже если Велен и читал её мысли, он держал их при себе и никогда не использовал ей во вред, так что доверие он заслужил.
Ависар нашла в себе силы улыбнуться. Что ж, пора выходить из спячки. Двенадцатый день на исходе с тех пор, как Вран покинул их. Сперва ранение Велена, потом Конья Горка… Она совсем забыла о своих обязанностях. Задача целителя — не разгребать последствия, а с самого начала следить за здоровьем людей — до того, как они превратятся в пациентов. Велен ободряюще улыбнулся — видимо, почувствовал её уверенность.
Что ж, вечерний обход — самое милое дело. Все устали, неровности на ауре видны сильнее — для лечения так себе, а вот для диагностики отлично. Идёшь себе, каждому что-нибудь говоришь, чтобы в лицо посмотреть. И все тебе что-то отвечают. Будто бы всё в порядке.
Привычное дело успокаивало. Ависар осмотрела ожог Ренара и убедилась, что всё заживает правильно. Поймала Маирана и поработала с его ногой. В последнее время она подзабросила это дело и воин опять нахватал синяков и ссадин на голени. Осмотрела Лишарда, подумала о том, что полезного для него осталось в аптечке. По дороге встретила Янеру и…
О, Господи!
Ависар с сомнением протёрла глаза. Обошла убивицу по дуге, рассматривая с разных сторон.
Сомнений быть не могло. В голове Ависар с ужасающей точностью складывалась мозаика, заставлявшая взглянуть на некоторые вещи иначе. Например, на то, почему Ренар и Маиран так упорно молчат о том, что произошло с ними тремя в лагере у Хранилища.
Ависар дрожащими руками убрала косички за шиворот. Будто собиралась кого-то лечить. Хотя предстоял всего лишь разговор. Всего лишь…
— Янера, можно с тобой поговорить? Где-нибудь, где нас никто не услышит.
* * *
Ренар обходил окрестности лагеря, наслаждаясь отсутствием хмурых лиц вокруг, как вдруг его схватили за плечо и прижали локтем к дереву, заставив привстать на цыпочки. Какой-то сучок врезался под лопатку, возвращая к реальности.
— Ты совсем охренел⁈ — выдохнула ему в лицо Наяна.
— Что? — не понял Ренар.
— Ты консумировал брак! — это был не вопрос. Впрочем, Ренар совершенно не удивился, что Наяна в курсе.
— Эй, это вообще была не моя идея!
— Ещё скажи, что тебя заставили!
Губы сами собой расползлись в улыбку при воспоминании о том вечере.
— Ты даже не представляешь, как ты близка к истине…
Наяна впилась в него тёмными, пронизывающими насквозь глазами. Ренар, наконец, отошёл от внезапности произошедшего и внутри поднялась ярость. Как она смеет так его хватать? Ещё больше он разозлился на себя. С чего это вдруг он взялся оправдываться?
— Ты — мальчишка, возомнивший себя мужчиной, — прошипела скрытница, — думаешь, что уже ко всему готов, но…
Первой мыслью было использовать магию. Но Ренар сдержался.
— Руки прочь! — приказал он.
Неожиданно Наяна послушалась и отступила на шаг назад. Теперь ему приходилось смотреть на неё немного снизу вверх. Это раздражало, но, по крайней мере, было менее унизительно.
«Кто дал тебе право так со мной обращаться⁈» — Ренар задал этот вопрос мысленно, решив не тратить на него время на самом деле.
— Ты лезешь не в своё дело, — заявил он, —
