Волшебный кинжал - Маргарет Уэйс

— Потому я и решил пуститься в поиски, — сказал Вольфрам.

Он вполголоса произнес ритуальную молитву над костром и окружил тлеющие угли земляным валом.

— Я все-таки не пойму причины, — не отставала Ранесса.

— Ты сама ее назвала. И правильно сказала: всем было наплевать на эту девочку.

Вольфрам встал и стряхнул с ладоней землю. Потом пристально и сурово взглянул на Ранессу.

— Уж кому, как не тебе, это понять.

Вольфрам отошел, чтобы разложить свою нехитрую постель. Краешком глаза он видел, что Ранесса по-прежнему стоит и глядит на него. От костра исходило приятное тепло. Засыпая, Вольфрам подумал: наконец-то последнее слово осталось за ним.

Наутро Ранесса пропала.

Вольфрам обыскал все окрестности — Ранессы нигде не было. Вольфрам успокаивал себя, говоря, что она отправилась на охоту. Тело дракона требовало огромного количества мяса, и Ранесса нередко улетала, чтобы поохотиться на оленя или горную козу. В зависимости от своего настроения она, бывало, приносила Вольфраму лакомый кусочек на жаркое.

Вольфрам твердил себе успокоительные слова, а в мозгу все время шевелилась тревожная мысль: а вдруг Ранесса и впрямь выполнила свою угрозу? Он сильно разозлил ее вчера; вот она взяла и улетела одна. Вольфрам побрел вдоль берега реки, вяло соображая, что делать дальше. Но если с возможностями Ранессы поиски оказались безуспешными, то без нее…

— Я все равно буду продолжать, — упрямо произнес Вольфрам, глядя на свое отражение в речной воде, слегка подернутой рябью. — Я поклялся себе. Пусть на это уйдут годы. Может, вся оставшаяся жизнь.

Он грустно улыбнулся.

— Я стану похож на Владыку Густава. Меня тоже будут считать безумцем. А потом, через много лет, обо мне начнут сочинять баллады.

Крупная тень загородила солнце. Вольфрам поднял голову и облегченно вздохнул. Над ним кружила Ранесса.

— Ты искал не в тех местах! — крикнула она с высоты. — Тааны ушли на север. Далеко на север. Они пересекли реку Арвен невдалеке от Нового Виннингэля.

От удивления Вольфрам разинул рот.

— Откуда ты знаешь? — спросил он.

— Что? — наклонила шею Ранесса. — Мне не слышно.

— Откуда ты это узнала? — проревел он во всю мощь своих легких.

— Взяла и спросила.

— У кого? — снова крикнул Вольфрам. — У кого ты спрашивала?

Он выразительно обвел рукой пространство, давая понять Ранессе, что вокруг — глухие места.

— Здесь некого спрашивать!

Ранесса что-то пробормотала.

— Говори громче!

— Если желаешь знать, я спросила у чайки.

— Давай спускайся! — потребовал Вольфрам. — Иначе я потеряю голос.

Ранесса еще немного покружила, выбирая себе место. Облюбовав нагретые солнцем камни, она опустилась туда.

— Мне послышалось, что ты спрашивала у… чайки, — сказал Вольфрам, приблизившись к драконьей голове.

— Тебе не послышалось. Я спросила у чайки, не видела ли она тех таанов, и болтливая птица выложила мне все. Чайки несколько месяцев только об этом и говорят, — насмешливо добавила Ранесса. — Немного же надо пищи для птичьих мозгов.

— Я и не знал, что ты умеешь разговаривать с чайками, — сказал ошеломленный Вольфрам.

— Как видишь, умею, — ответила Ранесса, не желая вдаваться в подробности.

— И все драконы умеют?

— Наверное. Послушай, раз теперь мы знаем, в каком направлении они шли, чего мы тянем время?

— Погоди, — остановил ее Вольфрам. — Это что же получается? Мы три дня подряд летали наугад, когда тебе было достаточно расспросить первую встречную чайку!

Ранесса упорно глядела вдаль.

— Ранесса! — Вольфрам едва сдерживал гнев. — Так почему же ты не спрашивала?

Она нагнула шею.

— Разговаривать с птицами — это слишком уж… по-пеквейски.

— По-пеквейски?

— Ну да. Это пеквеи любят с ними разговаривать. Так мы летим? — недовольно спросила она.

— Летим, — отозвался Вольфрам.

Он вскарабкался на спину дракона, старательно пряча усмешку.

ГЛАВА 10

Плавание Шадамера, Алисы, Дамры и Гриффита на корабле орков протекало на удивление безмятежно. Над головой постоянно светило солнце, а за кормой тянулся пенный след спокойных морских вод. Корабль плыл очень быстро, чему в немалой степени помогали магические способности корабельной ведуньи Квай-гай и Гриффита. Одна своей магией утихомиривала волны, другой усмирял ветры. Корабль благополучно миновал Сагванское море, столь же благополучно обогнул мыс Дурных Знамений и в необычайно короткие сроки оказался в море Орков.

Магия Гриффита произвела большое впечатление на капитана Кал-Га. Орк даже не подозревал, насколько полезным на борту корабля может быть эльф, владеющий воздушной магией. Отозвав Гриффита в сторону, Кал-Га предложил ему место второго корабельного ведуна. Гриффит учтиво поблагодарил за признательность и честь, но сказал, что вынужден отклонить предложение.

— Поскольку Вещие в свое время потратились, обучая меня магии, им не понравится, если я пойду к вам на службу, — объяснил он капитану.

Кал-Га все понял и сказал, что готов отчислять Вещим небольшую часть своих доходов, если их это устроит.

Гриффит как можно вежливее растолковал орку, что Вещих это никак не устроит.

Меж тем Кал-Га не отказался от своих замыслов. Он знал, что орки с давних времен подозрительно относились к магии других рас. Любой ведун, осмелившийся применить иную магию, кроме водной, считался почти что предателем. Капитан Кал-Га понимал, что из-за такой узколобости его соплеменники многое теряют. Поэтому он без обиняков заявил Квай-гай, что ей не мешает поучиться у эльфа чужеземной воздушной магии. Поначалу ведунья встретила это в штыки, но, поразмыслив, согласилась.

Пока Гриффит проводил время с ведуньей, учась у нее магии Воды и обучая ее воздушной магии, Дамра впервые в жизни по-настоящему отдыхала. Убаюканная красотой моря и сознанием отрезанности от привычного мира с его долгом перед всеми и вся, днем она неспешно созерцала море и предавалась таким же неспешным размышлениям. Ночью ее ждали ласковые руки мужа.

Шадамер постигал искусство мореходства. Кое-чему он научился во время предыдущего плавания. Теперь он стремился изучить устройство и оснастку корабля. Он взбирался на мачту и спускался в трюм. Подражая оркам, Шадамер попытался соскользнуть по канату вниз, но содрал кожу на ладонях. Но на этом его беды не кончились. Он упал с мачты и лишь по счастливой случайности не сломал себе шею, поскольку грохнулся не на палубу, а в воду. Орки быстро выловили его и подняли на палубу. Насквозь промокший барон хохотал и уверял, что обожает плавать.