Водяра - Артур Таболов

В голове щелкнуло: Дубровка - Беслан - доктор Рошаль. Тимур вошел в VIP зал, не обращая внимания на охрану у входа, которая решила, что он с начальством. Один из милицейских генералов что-то сказал доктору и прошел куда-то во внутренние помещения. Рошаль согласно кивнул и сел за один из столиков бара. К нему никто не присоединился, между ним и сопровождающими его начальственными лицами была словно бы стена отчуждения. Тимур подсел к доктору и прямо спросил:

- Вы летите в Беслан для переговоров с террористами?

- Да. Откуда вы знаете?

- Вам нельзя к ним идти. Вас убьют.

- Почему вы так думаете?

- Они видели вас на Дубровке. Все видели. Они знают, за что вас наградили орденом Мужества.

- Они передали, что будут разговаривать только со мной.

- Не знаю, почему они так сказали. Они не будут с вами разговаривать. Вас сразу убьют.

- Речь идет о детях. О десятках детей. Или о сотнях. Не знаю. Убьют - значит, убьют. Я не могу отказаться… Вы знаете обстановку в Беслане?

- Только в общем.

- Откуда?

- Я осетин.

- Да? Вы не похожи на осетина. Введите меня в курс дела. Северный Кавказ для меня - терра инкогнито. Не хватает времени во все вникать.

К столику подошел милицейский генерал:

- Леонид Михайлович, самолет готов.

Рошаль встал.

- Пойдемте, в самолете поговорим, - обратился он к Тимуру.

- Я не лечу. Все рейсы в Беслан отменили.

- Летите, - возразил Рошаль. - Этот человек со мной.

- Слушаюсь, - почтительно вытянулся генерал, отчего стал похож на официанта, принявшего заказ от важного клиента.

Человек, волею случая или судьбы оказавшийся в центре событий, в отличие от наблюдателя со стороны, видит лишь то, что у него перед глазами, как солдат при масштабном наступлении видит только свой окоп и открытое пространство перед ним, которое ему предстоит преодолеть при команде к атаке. В этом смысле Тимуру повезло. Кроме самых разнообразных слухов, циркулирующих в толпе окружавших школу бесланцев, он имел более достоверные сведения - от начальника охраны Владикавказского спиртзавода и Бесланского ликероводочного завода Теймураза Акоева, с которым созвонился сразу же, как только самолет сел в Беслане и доктора Рошаля увезли хмурые военные на поданных к трапу джипах.

Само собой получилось так, что Теймураз, которого все знали и считали своим, оказался вхож и в кабинеты на третьем этаже бесланской администрации, где обосновался президент Дзасохов со своими сотрудниками, и был на подхвате на первом этаже в штабе силовиков, которым по приказу из Москвы руководил начальник республиканского управления ФСБ генерал-лейтенант Андреев. Теймураз был в армейском камуфляже без знаков отличия, оружия при нем не было, только пистолет в наплечной кобуре под курткой, но никто даже не пытался его остановить и спросить, что он здесь делает. Раз здесь, значит имеет на это право.

Из разрозненной и противоречивой информации Тимур с помощью Теймураза попытался восстановить основные события минувшего дня.

Примерно в половине пятого в здании школы прогремел взрыв и раздались автоматные очереди. Вскоре после этого с заложницей Мамитовой террористы передали вторую записку с уточненным номером телефона 8-928-728-33-47. По нему сразу же позвонили. Боевик, назвавшийся шахидом, заявил, что из-за того, что с ним не вышли на связь по ранее переданному номеру, он расстрелял 10 человек и взорвал в одном из классов школы 20 заложников. Далее "шахид" сообщил, что будет разговаривать только одновременно с президентом Северной Осетии Дзасоховым, президентом Ингушетии Зязиковым и детским врачом Рошалем. Террорист также предупредил, что спортивный зал, в котором содержатся заложники, заминирован и в случае штурма будет взорван.

- Боятся штурма, - хмуро прокомментировал Теймураз. - Помнят, суки, что было на Дубровке. Похоже, не смертники.

- С чего ты взял?

- Все время в "ночках". Те, на Дубровке, были без масок. Знали, что им терять нечего. Эти в масках. Есть шанс, что удастся договориться.

- Чего они хотят? - спросил Тимур. - По телевизору сказали, что никаких требований террористы не предъявляли.

- Сайд! - выругался по-осетински Теймураз. В переводе на русский слово означало грубое вранье, брехню. - Весь Беслан знает, чего они требуют. Освободить их кунаков - тех, кого похватали за покушение на Зязикова и за нападение на Назрань. Они сидят в Беслане. То ли двадцать шесть человек, то ли пятьдесят. Это было на видеокассете, которую выбросили из школы еще утром. Наши объявили, что кассета оказалась пустая.

- Как узнали, что она не пустая?

- Шила в мешке не утаишь.

- Почему же об этом не идут переговоры?

- Это ты у меня спрашиваешь?

Теймураз был из Беслана. Еще с тех времен, когда занимались украинским спиртом, он жил во Владикавказе, но вся родня оставалась в Беслане. И Тимура вдруг будто торкнуло в самое сердце.

- Твои - там?

- Да.

- Кто?

- Все.

"Все" означало: отец, мать, сестра и двое ее детей - дочь-пятиклассница и первоклашка-сын.

- Ничего не говори, - попросил Теймураз. - Пойду попытаюсь узнать, как дела у доктора Рошаля.

Теймураз направился к зданию районной администрации, а Тимур смешался с толпой, заполнившей все подходы к школе. Как это всегда бывает среди людей, лишенных доступа к информации, слухи ходили самые разные и не было никакой возможности отделить правду от вымысла. Говорили, что вроде бы семь мужчин были расстреляны и выброшены из окон второго этажа. Им возражали: не семь, а одиннадцать. Шесть заложников сумели выбраться из школы. По их словам, жертв среди детей нет, но состояние их ужасное, в спортзале жара, нечем дышать, все голые. Кто-то рассказал, что одна из двух женщин-шахидок, замеченных среди террористов, бросила пистолет и заявила главарю бандитов по кличке Полковник, что с детьми она не воюет. Полковник застрелил обеих, из-за чего и произошел взрыв.

В толпе были мужчины с охотничьими ружьями, но больше с армейскими карабинами и автоматами Калашникова. Всеобщее возбуждение нарастало. Штурма боялись не только террористы, еще больше боялись родственники заложников. Все хорошо помнили, чем это кончилось на Дубровке. Но там были, в основном, взрослые, здесь - дети. Из тысячи двухсот заложников больше половины детей.

Часов в десять вечера разнесся слух, что президент Дзасохов согласился встретиться с жителями Беслана. В зал местного Дома культуры набилось больше тысячи человек. Заверения Дзасохова о том, что делается все возможное для освобождения заложников и никакого штурма не планируется, встретили угрюмым молчанием.

В час ночи доктор Рошаль вновь смог установить телефонный контакт с террористами. Первая попытка, которую он предпринял сразу после приезда в Беслан, не удалась. Он предлагал обменять заложников-детей на взрослых, в том числе на руководителей республики и депутатов Госдумы России, находившихся в Беслане. В ответ раздался мат. Но террористы вроде бы согласились принять еду, воду и медикаменты для заложников. Это был хороший знак. Связь была затруднена из-за погоды, переговоры прервались.

К новым переговорам доктор Рошаль был подготовлен лучше. Они продолжались около двух часов. Доктор передал согласие властей выполнить условие террористов: освободить их сообщников, содержащихся в тюрьме Беслана, дать им и всем боевикам возможность беспрепятственного выезда в Ингушетию или в Чечню тем способом, которые они выберут. Последовал категорический отказ.

Об этом рассказал Теймураз, отыскавший Тимура в толпе в Школьном переулке.

- Что это значит? - спросил Тимур. - Они получают то, что требовали. В чем же дело?

- Понятия не имею. Похоже, здесь какая-то более сложная игра, чем мы думали.

Был четвертый час ночи. Толпа вокруг школы поредела. Тимур чувствовал, что валится с ног. Ничего удивительного, почти две ночи не спал. Прихватил пару часов, вернувшись из Вялков, и все. События той ночи казались нереальными, каким-то очень далеким прошлым. То, что казалось важным, обесценилось, как теряют значение житейские мелочи, когда вдруг приходит большая беда. Голода он не чувствовал, хотя с утра во рту не было ни крошки хлеба. Но все-таки нужно было перекусить и хоть пару часов поспать.

Тимур предложил отправиться на завод. Как он и предполагал, Теймураз согласился, сама мысль войти в пустой, мертвый родительский дом была для него тягостна. Завернули по пути в ночной магазин, прихватили еды.

Завод стоял. Весь двор был заставлен ящиками с немецким оборудованием. Корпорация "Россия" четко выполняла свои обязательства по переоснащению завода. Тимур машинально прикинул, что на новые технологические линии потрачен не один десяток миллионов долларов. Но отметил это безучастно, мимоходом, как о не стоящей внимания ерунде.

Расположившись в директорском кабинете, сразу включили телевизор. Но на всех каналах была рябь. Оставили первый канал, убрав звук, вяло пожевали какую-то колбасу, запили минералкой и повалились, не раздеваясь, на диваны. Теймуразу Тимур уступил кабинет, сам улегся в приемной. Заснул мгновенно и тотчас же, как показалось, проснулся от голоса теледиктора. Но это только показалось, за окнами было солнечно, начинался новый день.