Милая пленница - Кристина Скай

Взгляд Хоуксворта то и дело обращался к лицу Александры. Она чрезвычайно бледна, отметил герцог. Эта бледность подчеркивалась сверканием изумрудов на ее шее.

— Но тем не менее, сэр Стэнфорд, — возразил премьер-министр, — вы должны признать, что отсюда, из Лондона, мы видим более широкую картину, и наш взгляд не искажен предрассудками, свойственными Востоку. Да, здесь у нас больше данных, чтобы принимать решения, наиболее полезные для какого-то региона или даже для целой страны. Вспомните, например, то неприятное дело в Веллуру.

Раффлс бросил мгновенный взгляд на Александру, машинально перекладывавшую с места на место вилку. Хоуксворта вдруг охватило нечто вроде мрачного предчувствия, предвидения грозящей опасности…

— В июле 1806 года, десятого числа, — драматическим тоном продолжил премьер-министр, — сипаи — так называют войска, набранные из жителей Индии, — пояснил он, со снисходительной улыбкой поглядывая на сидящих за столом дам, — вдруг взбунтовались. Рано утром они захватили оружейные склады в Веллуру и напали на наши войска, превосходя их по численности один к пяти. И прежде чем к месту событий подоспели кавалерийские части из Аркота, погибло более двухсот пятидесяти европейцев!

Над столом повисло неловкое молчание.

— В свое время относительно причин этого бунта шли немалые споры, Ливерпуль, — сказал Хоук, и в его голосе послышалось напряжение. — И кое-кто считал, что генерал-губернатора и командующего нашими войсками наказали слишком сурово. В конце концов, эта страна едва миновала эпоху средневековья!

— Ерунда! — небрежно откликнулся премьер-министр. — Вы же сами подписали последнее решение, Хоуксворт. И ваше имя стоит под отзывом рядом с именем Каннинга. Наши инструкции лорду Мэйтланду были предельно ясными. Но он предпочел не обратить на них внимания, к его же несчастью, и был отозван за это — и за то кровопролитие, которое произошло по его небрежности. Мы должны добиваться строгой дисциплины и послушания в наших войсках, и туземные части должны соответствовать тем стандартам, которые мы предъявляем частям, состоящим из англичан. И если сипаи отказываются сбривать бороды или снимать кастовые знаки, — гневно продолжил седовласый вельможа, — что ж, значит, их следует просто гнать прочь!

Сидящие за столом молчали, ошарашенные взрывом лорда Ливерпуля. Александра напряженно выпрямилась на стуле, не обращая внимания на отчаянный шум в висках.

— А знаете ли вы, — тихо сказала она, — что сипаям в Индии платят в шесть раз меньше, чем служащим там англичанам?

— Ну, наверное, они и того не стоят! — презрительно фыркнув, заявила леди Уоллингфорд.

— А знаете ли вы, — продолжила Александра, не обращая внимания на глупое замечание и смех леди Уоллингфорд, — что плюют вслед британским офицерам? И отдают им честь левой рукой — в знак презрения? Может быть, вам интересно будет услышать, что они говорят, сидя по вечерам у костров в лагере? Они говорят: «Кабхи сукх аур кабхи дукх; ангрез ка наукар». Это значит: «Иногда приятно, а иногда больно — служить Англии», — медленно и отчетливо произнесла Александра. — Да разве может быть иначе, если наши официальные лица не обращают ни малейшего внимания на то, что сипаи отличаются друг от друга точно так же, как они отличаются от европейцев?

Хоук застыл. Его охватило леденящее чувство близкого крушения…

— Джаты и сикхи могут держать воду в кожаных сосудах, — продолжала потемневшая Александра. — А раджпутам и дог-расам нужны медные сосуды. Солдаты-брахманы могут есть только ту пищу, которую приготовил повар-брахман, иначе еда считается оскверненной. Мусульмане могут есть говядину, но не станут есть свинину. Хинди едят свинину (если это не мясо свиньи-самки), но не дотронутся до плоти коровы. Проблема снабжения в Индии доводила до отчаяния даже герцога Веллингтона. А от лорда Мэйтланда ожидали, что он будет насаждать английские правила, не обращая внимания на древние обычаи и религиозную практику страны!

— Вы хотите сказать, что решение по Веллуру было несправедливым, мисс Мэйфилд? — ледяным тоном поинтересовался премьер-министр.

— Я говорю, что это решение было и несправедливым, и принятым без учета обстоятельств, и… да, и более того — непростительным.

Александра смотрела на своего злейшего врага и видела его словно бы в конце длинного узкого туннеля, а по сторонам все тонуло во тьме… На его лице не отражалось ничего — и лишь по блеску глаз можно было догадаться, что он изо всех сил пытается сдержать гнев.

— Это политика, — продолжила Александра, не обращая внимания на серебряные огни, полыхавшие в глазах Хоука, — это политика заставляет принимать решения людей, которые ровно ничего не знают о реальной обстановке в Индии, людей, которые чуть ли не гордятся своим неведением. И я утверждаю, — сказала она, поднимаясь, — что лорду Мэйтланду приказывали сделать невозможное и что невинные люди погибли из-за непреклонности и небрежности обожравшихся бюрократов, сидящих здесь, в Лондоне! — Сердце Александры бешено заколотилось, когда она увидела яростно скривившиеся губы Хоука. Но она повернулась к премьер-министру. — И можете быть уверены, лорд Ливерпуль, — восстание сипаев было не только не первым, но и не последним! А теперь, надеюсь, вы извините меня…

Прижав к губам дрожащие пальцы, Александра быстро вышла из столовой. И ее решительные шаги громко прозвучали в напряженной тишине…

Глава 34

— Ну, знаете!.. — гневно начал премьер-министр, но его супруга тут же положила ладонь на его руку, и он умолк на полуслове.

— Простите, ваша светлость, — серьезно произнес сэр Стэнфорд, изучающе глядя на окаменевшее лицо Хоука, — но, насколько я понял, мисс Мэйфилд очень привязана к Индии, ведь она прожила там много лет? Это вполне объясняет ее чувства. И я уверен, что наш премьер-министр, будучи человеком терпимым и опытным, — Раффлс с подчеркнутым уважением склонил голову, обернувшись к надутому лорду Ливерпулю, — тоже будет снисходительным к девушке. Что касается меня, мне бы очень хотелось поговорить с мисс Мэйфилд. Мне кажется, что я, прожив много лет на Востоке, смог бы помочь ей кое в чем разобраться…

Герцог взглянул на обеспокоенное лицо Раффлса, почти не слыша его слов. Кровь бешено стучала в ушах Хоука, безумный гнев стиснул его сердце…

Да как она осмелилась на подобное! Черт побери, если бы он не пребывал в такой ярости, он бы, пожалуй, расхохотался от ее наглости!.. Хоуку хотелось немедленно догнать Александру и раздавить ее, как зловредное мелкое насекомое…

Но, конечно, он не мог этого сделать, к тому же собственное бешенство напугало его. Да и гости — вельможные гости ждали, что он немедленно сгладит странный эпизод. А потому Хоуксворт не двинулся с места, и лишь пульсирующая на виске вена выдавала его гнев.