Чёрная полоса - Алексей Абвов

— Для кого–либо другого точно не нашлось бы, — Абрам снова повеселел. — Я сейчас работаю только по предварительным заказам, и то не каждый принимаю, но для тебя что–то обязательно найдётся. Из того, что делал, можно сказать — исключительно для себя. У тебя как с деньгами, кстати? — Его знакомый оценивающий прищур стал вдруг особенно хитрым.

— Три цены, как обычно, заломишь? — Сердито фыркнул в ответ. — Как всегда для лучших друзей по старой памяти.

Если честно, водилась раньше за Генрихом, ставшим здесь Абрамом, такая слабость. В бытность нашей совместной работы заказывал ему пару сложных линз и зеркало. Захватила тогда идея сделать телескоп по своим расчётам, кстати, хорошо получился. Так вот, он с меня тогда двадцать литров жидкой валюты стряс. Если бы мне не хотелось получить максимально возможное качество, обратился к кому–либо другому, желающих подхалтурить всегда хватало среди заводских мастеров. Но выбора у меня особо не было, пришлось просить Генриха, хотя и знал, что дёшево не отделаюсь, впрочем, спирт у меня всё равно халявный, мне его для обслуживания электроники станков много выдавали. Я эту протирочную жидкость не пил, как некоторые, вот и имел свои запасы. Сам же мастер всегда отличался особой прижимистостью, даже когда ему реально от кого–либо другого было что–то нужно. Одним словом — настоящий классический еврей, хотя запросто ел свинину и работал по субботам, если ему обещали хорошо заплатить.

— Нет, ну что ты, Алекс, совсем не три цены, — немного смутился Абрам, видимо крупицы совести остались даже у него. — Просто то, что у меня отложено для себя, мне самому слишком дорого обошлось и трудов много отняло. Извини, ничего дешевого у меня просто нет. Что тебе может приглянуться, обойдётся минимум в четыре с половиной тысячи. Это с хорошей скидкой, другим бы обошлось сильно дороже, да вот никому прежде даже и не предлагал, жалко расставаться с частичками своей вложенной души. Но для тебя лично, по старой памяти, что не сделаешь… — он изобразил тяжкий страдальческий вздох. — Идёт? — А в глазах явно читалось настоящее торжество.

— Идёт. Мне дешевого и не надо! — С удовольствием отхлебнул большой глоток обжигающего чая, заранее соглашаясь ролью обобранного лоха. — Мне нужно что–то необычное, типа этого браслета, только для зрелой женщины, а не для молодой девушки, понимаешь? — И деньги тут не имели особого значения.

— Хорошо, пойдём, покажу что есть, чай после допьём, — Абрам тяжело поднялся из–за стола, поманив за собой.

Спустившись на первый этаж, мы оказались в приличной лаборатории. А неплохо тут Генрих устроился, практически всё необходимое оборудование для опытного оптического производства собрал. Причём кое–что тут явно с нашего предприятия. Теперь мне понятна та оригинальность огранки камней на браслете и тот оптический эффект, который они создают, когда на них падает свет. Вот кто–кто, а Генрих такое точно может сотворить, с его–то многолетним опытом. Тем временем Генрих—Абрам прошел к дальней стене и легко отодвинул на поворотных петлях достаточно массивный с виду шкаф от стены, за которым обнаружился небольшой сейф. Закрыв его собой от моего взора Абрам открыл дверцу и достал длинную плоскую коробочку–пенал.

— Вот смотри, — протянул он мне её, включая дополнительный свет.

Открыл коробочку и ахнул. Несмотря, что браслет меня уже сильно изумил и я мог бы считать, что повторить тот восторг уже сложно, но лежавшее в пенале вообще показалось чем–то нереальным. Ибо колье, а это было именно оно, выглядело живым. Переплетённые стебли и листья виноградной лозы, по которым, к свисающей грозди спускались две небольшие ящерицы. Внешне совсем небольшая вещица, но как сильно она приковывает взгляд, какой необычный оптический эффект создают многочисленные мелкие бриллианты и более крупные, из которых выполнена виноградная гроздь. За ювелирной безделушкой, какими я их всегда раньше считал, справедливо признавая, что женщинам они нравятся и в этом их единственная польза, скрывался сложнейший инженерный расчет и тщательное исполнение исходного замысла. А за этим самым расчетом должен скрываться замысел настоящего великого художника. Это же надо не просто придумать, а увидеть, как оно в целом должно выглядеть, когда ещё совсем ничего нет. Увидеть эту красоту, дабы после воплотить её в металле и камнях. Эх, жалко мне не дано такое видение, моя участь — жалкие железки, примитивная техника, а не великое искусство. Но оценить прекрасное мне вполне по силам. Представив это колье на шее Мэри, сразу понял — это оно, ничего лучше и придумать нельзя для моего подарка ей.

— Нравится? — Спросил Абрам, стоявший сзади и наблюдавший глубину моего потрясения. — Сначала подумывал предложить тебе кое–что другое, попроще, но передумал, вот это колье — уникальная вещь, больше я ничего подобного скорее всего никогда не сделаю. Да, обойдётся оно тебе дороже, чем четыре с половиной тысячи.

— Почему ты говоришь, что больше не сможешь такое сделать? — Обалдело спросил его, проигнорировав актуальный вопрос о деньгах. — Если ты сумел сделать Это, то почему не сможешь повторить?

— У всех людей есть свой предел, Алекс, — с грустью в голосе сказал Абрам. — Для создания подобной вещи нужно очень большое вдохновение, которое слишком редко стало посещать меня, и ещё слишком много терпения. Стар я слишком, а мой наследник… эх, не стоит напрасно говорить о грустном. Хочу за это колье всего шесть тысяч. Ну что, берёшь? — По его голосу чувствовалось — тут он даже немного продешевил.

— Беру! — Твёрдо ответил ему, вспоминая, что шесть тысяч экю — это шесть месячных зарплат квалифицированного рабочего.

Впрочем, на подарках для дорогих людей обычно не принято мелочиться.

— Вот и хорошо, — вздохнул Абрам. — Кстати, ты мне по своему профилю помочь сможешь? — Он закрыл сейф и вернул на место шкаф.

— Тебе и по моему профилю? — Старый еврей сумел меня опять удивить. — Неужели тебе тоже нужно взломать тюремный компьютер?

— Нет, ломать компьютер не надо, он уже и так сломан, вернее я не знаю, как он вообще работает, вот ты лучше сюда глянь, — с этими словами он скинул полиэтиленовый пакет с какого–то относительно небольшого устройства, стоящего на ближайшем столе.

— Хм, никогда прежде таких станков не видел, — ответил ему после беглого осмотра незнакомого устройства.

— Это вот тоже деятельность моего сыночка, которая ничего, кроме растраты денег и нервов мне не приносит, — на лице Абрама отразилось настоящая боль. — Купил он тут это у кого–то задёшево, думал быстро озолотиться, да вот ничего у него не выходит. Не работает эта штука. Совсем не работает, а как она должна работать сын не знает. Я же слишком стар для такой техники. Включается, лампочки на нём загораются, экран светится и всё.