Паладин мятежного бога - Милослав Князев

Подумал – просто совпадение, тема-то, можно сказать, вечная. Но, остановившись послушать, убедился, что нет. Дальше опять звучали знакомые слова:

И злодея следам не давали остыть,И прекраснейших дам обещали любить.И друзей успокоив, и ближних любя,Мы на роли героев вводили себя![2]

Остановился послушать этого менестреля. Вдруг что ещё знакомое прозвучит. О том, что не единственный попаданец в веере миров, и так знал, но, что и тут есть другие земляне, не предполагал. Почему-то считал, будто каждому достаётся отдельная планета. Похоже, ошибался. Или размечтался.

После «Книжных детей» Высоцкого менестрель спел ещё пару местных песен. Во всяком случае, я ничего подобного дома не слышал, да и стиль был явно тутошний. Затем зазвучало что-то смутно знакомое:

В иных мирах больших отличий нетуДля тех, кто не привык спокойно жить.И если ты свалился на планету —Изволь теперь судьбу ее решить!

Во все века покой нам только снится.А сказка повторяется опять.И если выдрать полхвоста жар-птице,Прикажут все на место повтыкать![3]

Нет, эту я точно слышал! Да и жар-птица – исконно русский персонаж. И если в эти края когда-нибудь залетала, то была такой же попаданкой, как и я. Затем опять было несколько незнакомых мне песен, по стилю явно местного сочинения. Между ними прозвучали «Орёл шестого легиона», «Мальчишка со шпагой», «Файтер, клирик, маг и вор» и даже киплинговское «Бремя белых». Все песни были сильно переделаны, где под местные реалии, а где просто в силу перевода, но вполне узнаваемы. Завершил своё выступление менестрель тоже знакомой мне «Песней друзей»:

На асфальте заплеванных улиц,В лабиринте больших городов,Мы стояли, мы снова вернулись,Наше звание, честь и любовь.И сегодня, как лет через двести,Ад ли, рай, или там еще где,Кто-то скажет: «Ребята, мы вместе,Спина к спине…»

Когда стало ясно, что менестрель закончил и немногие слушатели отошли, я бросил ему монету. Сразу золотой, чем, несомненно, удивил. Тут, конечно, дворец, знать и всё такое, поэтому серебряный вместо медяка – дело, в общем-то, нередкое, но золотом всё равно никто не разбрасывается.

– Я Кир Огонь, паладин бога Локлиса, для тех, кто из веера миров, и Кирилл Огнев для жителей Земли, – представился своим полным официальным именем.

Однако не попал. На паладина и имя бога менестрель среагировал, а вторую часть фразы вообще не понял. Но тоже представился:

– Звинирий из Эвонии. Менестрель.

– Интересные у тебя песни, – похвалил я. – Раньше я тут таких не слышал.

Тот согласно кивнул, но ничего говорить не стал.

– Сам сочинил? – спросил менестреля, прекрасно зная, что этого не может быть.

– Не совсем, – ответил он. – Но перевёл.

– С какого языка?

– Не знаю.

– И как такое может быть? – не понял я.

– Их пел один странствующий воин на непонятном языке. Некоторые по моей просьбе перевёл, а я переложил на стихи.

В том, что именно тот воин и был попаданцем, можно было не сомневаться. Только менестрель Звинирий мало что о нём мог рассказать. Как-то сошлись их дороги в одном караване, следующем от одного города к другому. Оба были без денег и отрабатывали свои места кто как мог. Он пел на привалах и развлекал караванщиков, рассказывая истории и легенды, а Арт нанялся в охрану.

Вот этот самый наёмник Арт, бывало, напивался и орал свои песни. Поскольку те были на непонятном языке и звучали исключительно в пьяном исполнении, никого, кроме менестреля, не заинтересовали. Ещё в таких случаях любил рассказывать, что назван в честь какого-то короля Артура. В трезвом же состоянии на эту тему вообще говорить отказывался.

Больше о попаданце Арте-Артуре менестрель ничего рассказать не мог.

Уже ночью гости, которые могли ещё стоять на ногах, вышли в дворцовый сад смотреть фейерверк. Меня удивило прежде всего то, что кроме настоящего, магического запускался ещё какой-то подозрительно дымный и вонючий. Не иначе нашёлся местный экспериментатор, пытающийся изобрести аналог пороха. Однако боевым магам его открытие пока конкурентом точно не было.

Фейерверком бал не закончился, и по домам расходиться никто не собирался. Гуляли до самого утра. Некоторые из дам, с которыми мне довелось потанцевать, довольно прозрачно намекали, что вовсе не против продолжения банкета, но уже наедине. Все они были вполне симпатичны, а иные откровенно красивы (нормальные короли других во дворцах и не держат). Раньше точно не упустил бы такого случая, а теперь думал об Айрэ. Так что самым неожиданным для себя образом сохранил высокий моральный облик, достойный звания паладина. Вот сиди после этого и думай, меня самого так угораздило или очередная шутка Локлиса?

Глава 47

Корабль до Драконьего острова

Когда говорили, что в Лиден Бринге можно легко нанять корабль, который запросто доставит к любому берегу на планете, не то чтобы врали, но сильно преувеличивали. В первую очередь Рамрика Ар проверила порт на наличие купцов-драконов, прикидывающихся людьми. Таковых не оказалось ни в Бринге, ни в Лидене. Жаль, те бы точно не отказались за хорошие деньги перевезти пассажиров, вместо того чтобы плыть домой порожняком. Особенно если одна из своих попросит.

Потом уже искали по всем прочим каналам и не находили. До бала Айрэ особой активности не проявляла, но после тоже включилась в процесс, что не принесло никаких дополнительных результатов. Нельзя сказать, чтобы эльфийка не старалась. Нет, честно выполняла свои обязанности, но при этом была рада возникшей по не зависящим от неё обстоятельствам отсрочке.

Однако город действительно являлся крупнейшим портом на планете, и рано или поздно нам должно было повезти. Так и произошло. Когда сидели в ресторане гостиницы, к нам подошёл человек в потрёпанном, но когда-то явно приличном, даже дорогом костюме. Сам он был под стать своей одежде. Потрёпан жизнью, но ещё не сломлен.

– Я капитан Скимилий, можно просто Ским. Слышал, вы ищете корабль до Драконьего острова, – без лишних предисловий заявил он.

Ещё бы. Мало нашлось бы в городе об этом не слышавших, а среди тех, кто хоть как-то связан с морскими перевозками, в особенности. Поэтому с нашей стороны не требовалось даже представляться.

– У тебя есть что предложить? – спросил я.

Сомневаюсь, что, если бы не было, он вообще стал бы подходить, но формальности соблюсти стоило.