Фантастика, 1978 год - Сборник

“Я прочитал уголовный кодекс и знаю, что тебе грозит за организацию ограбления…” “Знает - значит, не мог донести!” - уцепился Дима за эту мысль.

“Я знаю, что тебе это будет очень тяжело, но не так, как мне, предающему тебя…” “Неужели?!” - мелькнуло у Димы. Теперь он и не смог бы подняться, если бы и захотел, ноги отказали бы ему, но он и пытаться не стал - может, рассчитывал все-таки вычитать в дальнейшем себе амнистию, а может, просто вспомнил страшные клыки Оливье?

“И главное - если этого не произойдет, тебе будет гораздо хуже”.

“Конец!” - понял Дима. И стал читать дальше, “Я надеюсь, у тебя хватит ума не запираться, да это было бы бессмысленно - я указал, где ты хранишь деньги, ты ведь тоже, как и Яков, не прятал их от меня… А перепрятать ты не успеешь… Не сердись. Все не кончится на этом, и, может быть, ты еще получишь за меня Нобелевскую премию. Но для того чтобы со следующими не обошлись так же безответственно, как со мной, а главное, для того, чтобы ты поверил мне, поверил, что я сделал это для тебя, мой разум, подойдя к границам своих возможностей, указал мне все же выход…”

– Выход?!

“Дело обстоит так, что тебя невозможно спасти, не предав, и, кроме меня, предать тебя некому, но пока я жив, предать тебя я не в состоянии. Эрго, мне следует перестать жить. Прощай. Я давно научился обращаться с твоим ружьем. Оливье”.

– С ружьем?! - теперь Дима вскочил на ноги, но тронуться с места не успел - из комнаты вслед за последней нотой “Лакримозы”, не давая установиться тишине и заглушая резко зазвеневший дверной звонок, прозвучал выстрел.

ИОН МЫНЭСКУРТЭ АРОМАТ ВОЗВРАЩЕНИЙ

Высокий, стройный, он стоял, опершись на черенок обыкновеннейшей мотыги. Сумерки быстро сгущались: темнота, колыхаясь, начинала накрывать землю.

Тити еще раз обвел взглядом сад, от привычного зрелища стало капельку легче на душе.

“Как будто все в порядке, - подумал он сквозь тревожные мысли. - Сад - заглядение. И все-таки… все-таки… такое ощущение, будто находишься в зоне магнитной аномалии или около станции сверхвысокого напряжения, там, в Центре. Не все благополучно, а что именно, не понять”.

– К черту! - рассердился он, отшвырнул мотыгу и вошел в дом. Но дом был пуст. Маргариты не было ни в первой комнате, ни во второй, не было нигде… “Хоть бы предупредила, что уходит”, - подумал он обиженно, открывая дверь своей каморки. Сел за стол, нервно стал листать тетрадь, пока не дошел до чистой странички. Профессор наказал ему записывать все, что он делает, чувствует, о чем думает. Тити выполнял все предписания Профессора, но сегодня у него не было на это сил…

Взял карандаш, почти машинально написал крупными буквами поперек страницы: “Сегодня Маргарита куда-то ушла. Это беспокоит меня. Причина беспокойства - Маргарита. Маргарита для меня…” Поспешно закрыл тетрадь, как бы боясь быть застигнутым за чем-то постыдным, и снова увидел тот день, когда Маргарита приехала в Учебный центр. Профессор очень обрадовался ей.

Тити был любознателен по натуре, и ему захотелось получше разглядеть ее.

– Ну, ну, не таращи так глаза, - сказал ему Профессор. - Подойди-ка ближе. - И Тити быстрехонько подошел, смущенно моргая.

– Это Тити, - сказал ей Профессор. - Надеюсь, вы поладите. Но он не вполне взрослый, от него можно ждать всяческих чудачеств - этакий мечтательный юноша. Я ведь тоже когда-то был мечтателем… Помнишь? - Профессор улыбнулся как-то по-особенному, пристально глядя на Mapсчастливо оставаться, - сказала гариту.

– Ладно, мы поехали, Маргарита торопливо.

Тити по-прежнему хлопал ресницами, немного обиженный, отправляясь с женщиной в путь.

Они ехали долго. Сначала на автомобиле, потом на пневмопоезде, еще потом летели над морем на вертолете. То есть неизвестно, было ли это море, или это так показалось Тити. Он впервые попал туда, где было столько синевы и тишины. Лишь шелестели над головой лопасти винта да внизу, под туловом вертолета, зыбились волны.

Домой они добрались в сумерках.

– Это Тити, - сказала Маргарита, губами касаясь щеки вышедшего им навстречу мужчины. - Хочется иметь хоть чтонибудь рядом с собой в этой глуши. Ты ведь то и дело оставляешь меня одну…

– Ничего не поделаешь, Марго, такова жизнь. А жизнь - большое дело. И короткое.

Тити быстро освоился со своими обязанностями. Требовалось поддерживать в порядке дом и маленький сад. Только и всего.

Свободное от работы время он, подчиняясь инстинкту самосохранения, проводил в приятной расслабленности, погруженный в воспоминания о школе и о школьных друзьях. Многие из них стали программистами и операторами, водителями сверхзвуковых поездов и межпланетных кораблей. “Каждому свое”, - говорил себе Тити.

Муж Маргариты редко появлялся в доме, проводя почти все свое время в рейсах. Появляясь, он трепал Тити по плечу и спрашивал:

– Как дела, старина?

Оставался с Маргаритой день, другой, третий, потом садился на свое реактивное помело, и Маргарита оставалась ожидать возвращения. Они ожидали его вдвоем, каждый на свой лад, и получали письма с планет, которые он исследовал. У Маргариты, когда читала, становились влажными глаза, и в эти минуты она была необыкновенно хороша собой.

Ведь она работала над каким-то проектом, который поглощал ее мысли, не давал ей покоя:

– Тити, цыпленок, принеси-ка мне чашечку кофе!

Тити отшвыривал мотыгу и сломя голову мчался на кухню исполнять желание Маргариты, Ее желание - закон, так внушил ему Профессор.

– Спасибо, миленький! - Сто колокольчиков звенело под крышей, и Тити чувствовал как бы электрический ток во всем теле. Это происходило с ним всегда, когда он появлялся перед нею. И он оставался торчать около ее кресла: может, Маргарите пожелается еще что-нибудь, а уж за Тити дело не станет, он всегда готов хоть солнце достать с неба.

– Не пишется, да и только, - говорила иногда Маргарита с огорчением.

Тити молчал, застенчиво моргая, как обычно.

Так проходили дни. Маргарита давала в общем-то мало поручений, дом был в идеальном порядке, садик перед ним тоже, потому что Тити был старательный и, кроме того, ему претил беспорядок.

Иногда, чтобы убить время, он бродил по лесу, но чаще был занят попросту тем, что ожидал с замиранием сердца, когда его позовет Маргарита. А она все молчала да молчала.

Поспевали яблоки, и улетали ласточки, и выли ветры, и шел снег. Потом снова наступала весна и зацветали деревья…

– Тити, чудачок, где ты? - говорила Маргарита, появляясь в дверях, и при звуках ее голоса Тити чувствовал, как у него начинает кружиться голова. Маргарита весело улыбнулась ему, и Тити в ответ моргал ресницами, все моргал.