Претерпевшие до конца. Судьбы царских слуг, оставшихся верными долгу и присяге - Юрий Жук

• Французской золотой медалью (27 января 1910 г.);

• Великобританской серебряной медалью (5 февраля 1911 г.);

• Болгарским орденом «За гражданские заслуги» VI степени (18 мая 1911 г.);

• Прусским Почётным Крестом (16 июля 1912 г.);

• Сербской серебряной медалью с Короной (1 февраля 1913 г.);

• Итальянской золотой медалью (17 декабря 1912 г.);

• Гессенским серебряным крестом (15 марта 1914 г.).

Когда для Царской Семьи наступил период заточения в Царском Селе, И. М. Харитонов, ни минуты не сомневаясь, разделил с Ней свою судьбу, также оказавшись в положении арестованного. К тому же, теперь круг его служебных обязанностей стал значительно шире. Ибо с началом Февральской смуты последний Метрдотель Высочайшего Двора француз Оливье [542]покинул Россию, и теперь Ивану Михайловичу было поручено выполнять его обязанности. А так как семья И. М. Харитонова проживала в Царском Селе за пределами границ Александровского Дворца, единственно возможным способом общения стала почтовая переписка.

В настоящий момент в семейном архиве Мультатули хранится одно из таких писем, написанное И. М. Харитоновым 19 июня 1917 года. Но вот что интересно – после традиционного приветствия своих домочадцев в порядке их старшинства и пожелания им всем здоровья, он заканчивает письмо не совсем обычными словами: «Ваш навеки Иван». Тут создаётся впечатление, что И. М. Харитонов как бы предчувствовал свою скорую гибель.

1 августа 1918 года И. М. Харитонов вместе со своей женой и всеми детьми последовал за Царской Семьёй в Тобольск, где занимался своей основной деятельностью – кухней и приготовлением пищи теперь уже для бывших Августейших Особ. В отличие от несемейных слуг, И. М. Харитонов в этом городе снимал отдельную квартиру, состоявшую из нескольких комнат.

В Новый 1918 год Государыня подарила Евгении Андреевне Евангелие с надписью: «Харитоновой с семьёй. Александра», которое она читала вплоть до самой своей смерти.

Начало этого года не принесло Царской Семье ничего хорошего, и бывший Старший повар И. М. Харитонов был вынужден порою обращаться к обеспеченным тобольчанам за финансовой помощью, необходимой для нормального питания Августейших Узников.

В своей книге «С Царём и за Царя» О. Т. Ковалевская совершенно справедливо подмечает:

«В Тобольске Харитонов часто ходил по богатым купцам и другим известным жителям города и просил взаймы – для Царской Семьи. Ему часто отказывали, а когда давали, требовали записывать каждую мелочь. Невозможно без чувства глубокой горечи и стыда читать строки хозяйственной книги: “От купца такого-то получено столько-то вёдер молока, от мастерового такого-то – столько-то гвоздей…” и так далее. Зато простой народ и монахи близлежащих монастырей несли к “Дому Свободы” кто что мог: сметану, молоко, яйца, мясо». [543]

С ликвидацией Гофмаршальской Части в январе 1918 года Приказом Административного Отдела Народного Комиссариата Имуществ Р.С.Ф.С.Р. за № 3485 от 30 июня 1918 г. И. М. Харитонов был уволен от службы с назначением пособия 640 руб. в год.

Когда в мае 1918 года И. М. Харитонов вместе с остальными слугами уезжал из Тобольска в Екатеринбург, ему было разрешено проститься с женой и детьми. Об этом прощании Евгения Андреевна впоследствии рассказывала своим детям и внукам. Пристань, где стоял готовый к отправке пароход «Русь», на котором увозили Августейших Детей, была почти пуста. Наследник Цесаревич всё время глядел в окно каюты и беспрестанно махал рукой в направлении берега. На берегу стояла дочь Е. С. Боткина – Татьяна, а на другом месте – Е. А. Харитонова со своей десятилетней дочерью Екатериной, которая также махала рукой Наследнику Цесаревичу. И это расставание с ним на тобольской пристани запомнилось ей на всю жизнь.

«Как бы предвидя участь уезжающих, камердинер Императрицы А. А. Волков сказал Ивану Михайловичу: “Оставьте золотые часы семье”, на что тот возразил, что при любых обстоятельствах надо вести себя так, как если бы всё было к лучшему. Кроме того, оставленные часы огорчат семью. “Вернусь – с часами, а не вернусь, – зачем их пугать раньше времени?”, – так по воспоминаниям Волкова говорил Харитонов. Там на пристани Иван Михайлович в последний раз простился с женой и дочерью. Больше им никогда не было суждено увидеться в этой жизни». [544]

Простившись с женой и дочерью, Иван Михайлович Харитонов отбыл в Екатеринбург, где был помещён в ДОН, в котором провёл последние дни своей земной жизни. (Автор не исключает, что перед тем, как допустить И. М. Харитонова к Царской Семье, от него также была получена расписка, аналогичная по содержанию с расписками, отобранными у К. Г. Нагорного и А. Е. Труппа.)

Через несколько дней после того, как А. Е. Труппа и И. М. Харитонова водворили в их новое жилище, произошёл инцидент, который мог принять и вовсе дурной оборот. 1 июня 1918 года И. М. Харитонов и А. Е. Трупп производили уборку комнаты, находящейся по соседству с комендантской и освободившейся ввиду ареста И. Д. Седнева и К. Г. Нагорного. Вытирая пыль с верхней части шкафов, они обнаружили восемь заряженных ручных гранат, вероятнее всего, забытых там караульными по преступной халатности…

Об этой находке И. М. Харитонов немедленно доложил помощнику коменданта, [545]после чего все обнаруженные гранаты были перенесены в комендантскую комнату, где, после визуального осмотра, разряжены. Однако если предположить, что гранаты эти были оставлены не случайно, а с провокационной целью «доказательства предполагаемого побега» или очередного «контрреволюционного заговора», то можно смело сказать, что готовившаяся провокация была сорвана только благодаря грамотным действиям И. М. Харитонова и А. Е. Труппа.

С появлением в доме Ивана Михайловича питание узников за счёт его кулинарных талантов значительно улучшилось. Первым делом, он сумел осуществить ремонт ранее дымившей плиты, после чего узники перестали быть полностью зависимы от доставки блюд из «советской столовой». Теперь Старший повар готовил для них лично. И не только первые и вторые блюда, но выпекая даже и хлеб.

О том, что подавали в то время к столу Августейшим Узникам, каких-либо сведений не сохранилось. Точнее, почти не сохранилось. Однако думается, что Их пища не разнообразилась какими-либо особыми деликатесами, поскольку, судя по получаемым из магазинов и лавок счетам, основным продуктом, доставляемым в ДОН, было мясо.

Поставки этого продукта в ДОН производились приблизительно раз в два дня. Но случались и перебои. И тогда И. М. Харитонову приходилось, что называется, выкручиваться.