Аскетические творения. Послания - Феолипт Филадельфийский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
446 Вероятно, это — приведенная на память и неточная цитата из Иак. 5,13: Злостраждет кто из вас, пусть молится. Весел ли кто, пусть поет псалмы.
447 Кружение (или блуждание) очей по различным предметам зримого мира, как и «похоть очей», отражают рассеянность помыслов и отсутствие внутренней сосредоточенности человека на духовном мире и устремленности его к Богу. Ср.: «Как скоро удалишься от мира и начнешь искать Бога и рассуждать о Нем, должен уже будешь бороться со своею природою, с прежними нравами и с тем навыком, который тебе прирожден. А во время борьбы с сим навыком найдешь противящиеся тебе помыслы и борющиеся с умом твоим; и помыслы сии повлекут тебя и станут кружить тебя в видимом, от чего ты бежал» (Творения преподобного Макария Египетского. М., 2002. С. 421).
448 Ср. у преп. Исихия, который называет молитву и смирение «двумя оружиями»: ими «совокупно с трезвением, как мечом огненным, ополчаются мысленные воители против демонов» (Добротолюбие. Т. 2. Сергиев Посад, 1992. С. 196).
449 Вполне возможно, что здесь намек на практику «прекословия» (αντίρρησις), согласно которой нападки бесов отражаются либо специальными молитвами, либо тщательно подобранными цитатами из Священного Писания. Богатый опыт таких «прекословий» накопили уже первые египетские подвижники, а письменное оформление этого опыта можно найти в специальном сочинении Евагрия Понтийского «Прекословящий», которое сохранилось лишь в сирийском переводе. Подробно см. предисловие к английскому переводу данного произведения: Evagrius of Pontus. Talking Back. A Monastic Handbook for Combating Demons / Transl. with an Introduction by David Brakke. Collegeville, 2009. P. 1–30.
450 Как и выше, здесь явно идет речь о молитве Иисусовой, практика которой также была известна с ранних периодов монашества. Ср. у блж. Диадоха: «Оное славное и многовожделенное имя (Господа. — А. С.), посредством памяти ума долго пребывающее в теплоте сердца, производит в нас навык совершенно любить благость Его, так как дальше нет никакого препятствия. Ибо это тот драгоценный бисер, который может приобрести кто-либо, продав все свое имущество, и иметь неизглаголанную и непрестанную радость в нахождении его» (Попов К. Блаженный Диадох (V века), епископ Фотики древня — го Эпира, и его творения. С. 300–304).
451 Ср. у свт. Иоанна Златоуста, который указывает, что приготовление принесения в жертву Исаака «было прообразом креста Христова… Как это видел человек, живший за столько лет прежде? В прообразе, в тени… Здесь (явилась) тень; а впоследствии открывается истина вещей гораздо превосходнейшая: в жертву за весь мир принесен словесный Агнец. Он очистил всю вселенную. Он освободил людей от заблуждения и привел к истине. Он сделал землю — небом, не природу стихий изменив, а водворив между земными людьми жизнь небесную. Он уничтожил всякое служение демонам» (Свт. Иоанн Златоуст. Полное собрание творений. Т. IV, кн. 2. М., 1995. С. 523–524).
452 Так мы понимаем фразу η δέ σφραγίζομενη φαντασια. Р. Синкевич переводит: «Когда мечтание приносится в жертву» («and when the imagination has been slain in sacrifice»).
453 Здесь явно указание на учение о «логосах» («смыслах») бытия, постигаемых путем «естественного созерцания». Это учение было намечено Евагрием Понтийским, а потом развито и подробно раскрыто преп. Максимом Исповедником. Согласно последнему, «все бытие по существу идеально. Оно есть не что иное, как совокупность логосов, исшедших из Логоса и разнообразно переплетающихся друг с другом. Все качественные различия бытия зависят от разных комбинаций этих логосов. Уплотнение их образует грубую чувственно постигаемую тварь. Весь мир, таким образом, представляет собой в большей или меньшей степени “одебеление” или воплощение Логоса, таинственно скрывающегося в λογοι под оболочкой тварного бытия и во всех действиях Своих обнаруживающего Свои λογοι Промысла и суда» (Епифанович С. Л. Преподобный Максим Исповедник и византийское богословие. М., 2003. С. 65–66).
454 В этом рассуждении свт. Феолипт, исходя из общехристианского постулата о приоритете духовного над телесным, указывает на должное соотношение между молитвой и телесной аскезой. Такое соотношение четко устанавливается уже в первоначальном монашестве, проявляясь, среди прочего, и в быту древних иноков. См. наблюдение на сей счет: «Каковы бы ни были занятия монахов в пустыне, главным было не прилепляться к ним душой и хранить разум свой для вещей духовных.
Именно поэтому, по словам аввы Сисоя, монаху не стоит выбирать тот труд, который нравится. Даже в плетении можно найти что-то привлекательное. Физический труд мог быть довольно тяжел, но нельзя было допускать, чтобы он стал основным занятием монаха, заслонив собой главное — работу Богу» (Реньё Л. Повседневная жизнь отцов-пустынников IV века. М., 2008. С. 112).
455 Так мы понимаем выражение τα σπλάγχνα του αγαθού(«утробы блага»).
456 Это выступление свт. Феолипта против тех, кто целиком и полностью привержены внешней, то есть мирской, мудрости (οι τη θύραθεν σοφία επερειόομενοι), во многом совпадает с высказыванием свт. Григория Паламы, который говорит, что кто «надеется досконально разузнать истину всего в мире с помощью внешней мудрости, тот не замечает, что возводит строение своего знания на песке, вернее на волнующейся зыби, столь важное дело вверяя словесным плетениям наук, которые всегда можно опровергнуть другими плетениями. Безумцу уподобится такой мудрец, и приходится очень опасаться, как бы его не постигло великое падение, по Господней притче (см. Мф. 7,25–26)» (Св. Григорий Палама. Триады в защиту священнобезмолвствующих. М., 2003. С. 154).
457 Речь явно идет о диаволе, а соответственно, и о сатанинском знании, главным признаком которого является сопряженность его с гордыней и самолюбием.
458 Ср. толкование: «Знание есть жизнь, вносящая притом благословение через Духа, ибо Он обитает в наших сердцах, преобразуя принимающих Его к всыновлению и воссозидая к нетлению и благочестию посредством евангельской жизни. Поэтому Господь наш Иисус Христос, ведая, что знание о Боге едином и истинном является причиной и как бы залогом названных благ, говорит, что оно есть вечная жизнь, как матерь и кормилица вечной жизни, как бы рождающая собственною силою и природою то, что служит причиною жизни и
