Командир Марсо - Жан Лаффит

Главное для Марсо сейчас — не сидеть без дела. Он много читает. Читает все, что только могут ему достать: разные книги, брошюры, газеты. Изучает теоретические труды, присланные по его просьбе Роз. Ему уже не кажутся скучными ежедневные прогулки, которые с каждым днем становятся все продолжительнее.

Вот сегодня, например, он решил пройтись до замка Кантамерль. Марсо всегда боится прочесть в глазах людей, с которыми встречается впервые после ранения, сочувствие или жалость к себе. Это лишний раз напоминает ему о его несчастье. Однако садовник Филипп и его жена удивились не тому, что он ранен, а, наоборот, его быстрому выздоровлению. Очевидно, они уже знали о его ранении. Старики рассказали Марсо о том, что произошло здесь после отъезда штаба. На следующее же утро сюда явились дарнановцы. Опасаясь засады, они окружили замок и осторожно подбирались к нему. Затем обошли все помещение, пораскрывали все двери, обшарили все уголки и, разъяренные неудачей, ушли.

— Значит, вы оставались тут, папаша Филипп?

— Нет, что вы! Мы со старухой удрали.

— Кто же вас предупредил?

— Да вы же сами, черт возьми! Раз, думаю, партизаны ушли, то и тебе, старина, надо исчезать отсюда. Наше счастье, что эти проходимцы не вздумали нагрянуть в Бреньяду.

— Должно быть, события, происшедшие там накануне, заставили их призадуматься.

— Да, говорят, Ролан пообщипал их там как следует.

«Хорошо, что мне пришла мысль проведать их», — думает, возвращаясь домой, Марсо, и все же невольная грусть охватывает его. В замке Кантамерль витают тени безвозвратного прошлого. Там уже нет ни суеты связных, ни шума мотоциклов и машин, ни той кипучей деятельности, которая на короткий срок превратила замок в центр, куда сходились все нити управления тремя батальонами. Но того, что прошло, не вернешь, жизнь идет вперед, и нельзя отставать от нее. Марсо медленно сворачивает на ту дорогу, где однажды ночью шел вдвоем с Роз… Роз, любимая!… Но что это там?… Или ему мерещится?… Нет, это она!

Навстречу ему, озаренная лучами заходящего солнца, идет Роз. Они одни на опушке леса. Марсо кажется, что все вокруг него — холм, лес, виноградники, долина — словно преобразилось. Неизъяснимый восторг охватывает его. Он смотрит на нее, как зачарованный. Никогда еще он не видел ее такой красивой и нарядной. Что он скажет ей сейчас?… Ему кажется, что вся его жизнь может зависеть от одного ее взгляда, одного слова… Роз улыбается ему, и ее восторженный взор рассеивает все его сомнения… Она порывисто прижимается к его плечу, и Марсо чувствует, как сильно бьется его сердце, ни разу не дрогнувшее даже перед лицом смерти… Роз поднимает голову, в глазах ее — безграничное счастье… Весь мир забыт: осталась только Роз и его любовь… Марсо склоняется к ней и долгим поцелуем приникает к ее губам…

Роз и Марсо идут теперь к дому… Они не сказали еще друг другу ничего, кроме тех нежных и бессвязных слов, которые всегда шепчут влюбленные. Роз, вся трепещущая от волнения, берет Марсо под руку и старается идти с ним в ногу. Оба молчат. Слова им сейчас не нужны. Вокруг них — первое золото осенних листьев. Солнце уже склонилось к закату, но оно все еще сияет в их сердцах. Они поравнялись с лужайкой, где совсем недавно сидели вдвоем.

— Помнишь? — шепчет Роз.

Вместо ответа Марсо снова целует ее, и этот поцелуй заставляет их забыть все окружающее, они уже ничего не слышат и ничего не замечают… не видят даже мамашу Дюшантиль, которая совсем рядом спокойно собирает траву для своих кроликов.

— Знаешь, — говорит Роз, когда они подходят к дому, — я получила письмо от Соланж. Она вернулась в Бордо. Поль во время отпуска навещал ее. Они собираются пожениться после войны. Скорей бы только война кончалась!…

Роз нарочно не отнимает у Марсо своей руки: ей приятно на глазах у всех идти с ним рядом. Поднявшись на цыпочки, она смеется.

— Смотри, я почти такого же роста, как ты!

Перед домом собралась какая-то группа людей. Среди них один в военной форме.

— Да ведь это наши товарищи! — восклицает Марсо. Он чувствует, как на глаза у него невольно навертываются слезы. Здесь почти все его близкие друзья: Фуркад, Гарнье, Рамирес и изменившийся до неузнаваемости Ролан в офицерской форме.

— Можете не объявлять нам о своей помолвке, — смеется Гарнье, — нам и так все ясно.

— Я приехал из Лa-Рошели, — говорит Ролан. — Подполковник Пораваль шлет тебе горячий привет. Также и все остальные товарищи: Пайрен, Констан, Гарсиа, Павел…

Все окружают Марсо, радостно приветствуют его и поздравляют так горячо, что он просто недоумевает. Фуркад первый догадывается о причине недоразумения.

— Держу пари, — говорит он, — что Роз забыла сообщить тебе новость. Руководство партии рекомендует тебя кандидатом в депутаты Консультативной ассамблеи.

— А кроме того, — добавляет Гарнье, — товарищи из федерации ждут своего секретаря. Мы прибыли за тобой.

— Ты по крайней мере поправился? — спрашивает Рамирес.

— Еще как поправился!

— Все это надо вспрыснуть, — объявляет папаша Дюшан, внезапно появляясь с двумя бутылками в руках.

Раздается взрыв смеха.

— И откуда ты их только извлек?

— Мои бутылки, парень, были надежно замаскированы. Не какие-нибудь, а двадцать девятого года! Даже если б эти подлые свиньи-дарнановцы все сожгли, я все равно отыскал бы свои бутылочки.

Гости входят в кухню и располагаются, как у себя дома.

— Смотри-ка, — говорит Ролан, заметив портрет над камином, — ты его водворил на место!

Папаша Дюшан делается серьезным.

— Ему самое время вернуться. Скажете, не так, ребята?

Тут входит Дюшантиль. Взглянув на Роз, сидящую рядом с Марсо, она заговорщически улыбается.

— Наконец-то столковались! В наше время такие дела делались куда быстрее.

— Позови Мелани, — говорит ей муж, — и заодно тащи сюда малыша Пьера. Пусть он тоже чокнется.

Дюшан торжественно разливает золотистый, густой, как масло, напиток и провозглашает тост:

— За ваше здоровье, дети, и за возвращение Мориса!…

Январь 1952 года — февраль 1953 года.

Примечания

1

Согласно условиям перемирия, подписанного между Германией и правительством Виши, Франция была разделена на две зоны: северную, оккупированную немецкими войсками, и южную — не оккупированную. Однако 11 ноября 1942 года, вскоре после высадки англо-американских войск в Северной Африке, гитлеровские войска оккупировали всю Францию. — Прим. перев.

2