Бессердечное небо - Каролайн Пекхам

— Если бы ты решил сделать глубокий минет одному из этих плохих мальчишек, кого бы ты выбрал? — очень тихо спросил я его.

Кэл нахмурился, снова посмотрев на изображения, после чего покачал головой.

— Между младшим братом моего лучшего друга и опасностью, что я задохнусь, подавившись драгоценным камнем на члене? Я пас, — со смехом ответил он, и я надулся, поскольку он не возражал напрямую по поводу члена, а только по поводу этих конкретных членов, но что, если бы был еще один член? Что тогда???

Я подумал о том, чтобы сделать фотографию члена и отправить ему, но даже мой пьяный мозг понимает, что это уже слишком, поэтому я оставил эту идею вместе с моими надеждами и мечтами найти ответ на данный вопрос. Разве что я брошу вызов каждому парню в комнате на соревнование «у кого лучший член» и заставлю Кэла судить его. Но что, если я не выиграю? Нет, я не могу так поступить с собой. Не тогда, когда мне предстоит сразиться с талантливым мега членом Дариуса и огромной секретной сосиской Ориона, которая, как я слышал, настолько талантлива, что исполняет желания. А тут еще и задвижка Сирены Макса, которая способна возбудить любого в этой комнате, как только ты посмотришь ему в глаза. Блядь, должен быть способ получше.

Калеб сел на свое место, погрузившись в разговор с Максом, пока я продолжал украдкой поглядывать на него. И когда его рука опустилась на бок и коснулась моей ноги, клянусь, тысячи разрядов электричества пробудили каждое нервное окончание в моем теле. Он не двигал ею, его пальцы едва касались меня, но я ощущал их, словно он проводит ими по каждому квадратному дюйму моей кожи. И я понял, в какой безнадежной жопе я оказался. Потому что я погрузился слишком глубоко, слишком быстро, и теперь пути назад уже нет. Я находился на линии столкновения с Калебом Альтаиром, и я боюсь, что произойдет, если я хоть раз проболтаюсь об этом. Поскольку я уверен, что это станет для нас абсолютной гибелью.

Лайонел

Я шел по длинному коридору в комнату для допросов ФБР, агенты шли за мной по пятам, а вокруг меня витала атмосфера настороженного уважения, которая, надо признать, мне нравится.

Слишком долго эти мятежники мешали мне. Слишком долго я играю в кошки-мышки, где мышкам слишком легко спрятаться. Слишком долго я ощущал на языке невыносимый привкус неудачи. Но, наконец, все закончится.

Агент Хоскинс почтительно склонил голову, ведя меня к камере, где содержался заключенный, и широко распахнул передо мной дверь. Не говоря ни слова, я шагнул внутрь, Вард последовал за мной, его черный плащ стелится по полу.

— Это она? — спросил Вард, рассматривая окровавленную, сломанную женщину, которая сидит в наручниках, где руки сцеплены за спиной — вероятно, это единственное, что удерживает ее в вертикальном положении на стуле.

— Я хочу, чтобы перед казнью из ее разума извлекли все грязные секреты мятежников.

— Да, мой король, — промурлыкал Вард, облизывая свои бледные губы, когда в его красном теневом глазу заклубилась тьма, и он откинул капюшон, обнажив свои длинные волосы.

Женщина застонала, и на моем лице появилось нечто среднее между усмешкой и улыбкой, когда она подняла свой испуганный взгляд, чтобы встретиться с моим.

Я пересел на край стола для допросов перед ней, а Вард занял пустой стул, предназначенный для следователя, и тоже сел перед ней, наблюдая, ожидая, готовый нанести удар по моей команде.

Я достал из кармана свой атлас и открыл последнюю статью, которую эта женщина опубликовала обо мне. По моим венам пробежал трепет от того, что я наконец-то поймал эту бельмо на глазу, и я знаю, что вырву его навсегда еще до конца дня.

— Возвышение Лжекороля, — прочитал я, гнев забурлил под кожей, когда моя огненная магия проложила путь вокруг тела. — Автор Фелисити Корбин.

Фелисити вздернула подбородок при звуке своего имени, ее распухшие черты лица выдавали презрение и неуважение даже после нескольких часов самых жестоких допросов, которые могло устроить ФБР. В ее глазах по-прежнему горит непокорная искра, словно она действительно считает себя истинной Фейри. Как будто ее непокорность перед лицом моего могущества имеет для меня хоть какое-то значение.

Я пропустил многие банальности, которые она публиковала в своей газетенке, но обратил внимание на те статьи, за которые ее сожгут.

— Самопровозглашенный «самый могущественный человек в Солярии» сделал немногое, чтобы заслужить корону своими собственными заслугами, вместо этого его власть основана на применении теней и темной магии. Без помощи этих темных и извращенных составляющих к его магии он на самом деле не сильнее остальных членов Совета Целестиалов и никогда им не станет. Хуже того, сила, которой он обладает, была объявлена вне закона задолго до того, как он усадил свою жалкую задницу на трон, и уже одно это должно лишить его притязаний и отправить в тюрьму Даркмор на гниение. — Я посмотрел на нее поверх грубого провокационного бреда, который она то и дело публиковала обо мне, гадая, сколько еще времени ей понадобится, чтобы сломаться.

Допрос не выявил ничего интересного. Насколько могли судить сотрудники ФБР, она не в курсе, где скрываются мятежники, но я уверен, что у нее с ними установлены прочные связи. Ее роялистские бредни и повторяющиеся сопли по поводу обращения с ее видом и другими предательскими Орденами более чем ясно указывают на ее преданность, и вскоре она понесет последствия этой преданности. Но, признаться, я немного удивлен тем, что в ее глазах по-прежнему горит вызов, когда она с презрением взглянула на меня.

— Истинные королевы восстанут, — зашипела она, из разбитой губы по подбородку потекла кровь. — Когда они обретут полную власть, они придут за тобой. Они сорвут корону своего отца с твоего лба и свергнут тебя с трона, показав всей Солярии, какой ты ничтожный человек.

Я ударил ее сзади с такой силой, что чуть не свалил ее со стула, треск ломающихся костей наполнил воздух, когда она повалилась, свисая с кресла, только ее связанные руки удерживали ее на нем, прикрученном к полу.

— Сделай это, Вард, — прорычал я, встав так, что возвышался над ней во весь рост, давая возможность увидеть, насколько велик этот маленький человек. — И сделай так, чтобы было больно.

Улыбка Варда расширилась, когда он наклонился вперед, схватил в кулак копну волос Фелисити и заставил ее