12 и 7 - Сергей Самаров

— Это все меня мало касается, Александр Латыпович. Я о другом с вами говорю. Мы вместе пойдем в горы. Не на прогулку по набережной, а конкретно в горы. Именно поэтому я составил расписание с усиленными занятиями на скалодроме. Много придется по скалам ползать и взбираться на различные высоты. На руках, между прочим, взбираться, — старший лейтенант кивнул в сторону скалодрома, где два солдата, упираясь ногами в петли, цеплялись руками за другие петли и подтягивались, взбираясь вверх по вертикальной стене. — Как нам придется поднимать на скалы ваших снайперов? На своих плечах?

Старший прапорщик не нашел что ответить.

— Вот потому я и попрошу, а в боевых условиях, в которых мы, кстати, находимся, просьба командира всегда рассматривается как приказ, перейти на нормы спецназа при физической подготовке снайперов. Кстати, откуда сами снайперы? С нашего бригадного курса или тоже из мотопехоты?

— Я из мотопехоты один пришел.

— Значит, они просто «сачкуют», не объясняя вам, что приучены к спецназовским нормам.

— Товарищ старший лейтенант, — сухо сказал старший прапорщик, — мне хотелось бы сохранить с вами хорошие деловые отношения, поскольку нам с вами предстоит вместе участвовать в операции, но я обязан доложить командиру отряда о том, что ваш приказ идет вразрез с нормативом по подготовке снайперов.

— Тогда сразу же доложи, что снайперов, которые не смогут отжаться по двести раз и выполнить норматив при преодолении скалодрома, я с собой просто не возьму. А сейчас включай своих парней в общие занятия. Пусть пропотеют хотя бы как следует…

Размолвка с Факхатуллиным не помешала дальнейшему проведению занятий. Старший лейтенант сменил Рязанцева на старте с двумя секундомерами в руке. Только, в отличие от Рязанцева, Солмагаров еще и пробегал с солдатами дистанцию, окриками и советами помогая им стремительно взобраться по стене, и до того как солдаты спустятся по канату, Олег Павлович успевал добежать до мысленной финишной черты, чтобы там нажать на кнопки секундомеров при пересечении этой черты солдатами. В общий строй были поставлены и снайперы, и старший прапорщик, и старший сержант. Снайперы бежали, как и занимались раньше, своими парами, и Солмагаров эти пары разбил, потому что они, подготовленные слабее солдат взвода, должны с ними соревноваться, должны стараться их догнать. Это уже приближало обстановку к боевой, когда снайперы будут не друг на друга равняться, а на солдат взвода. В принципе, подготовку солдат спецназа ГРУ снайперы имели, и зря старший прапорщик щадил их. А вот сам он такой подготовке мог только позавидовать, потому что время на дистанции показывал намного хуже, чем самый медленный из солдат. Бежал он вполне сносно, а на стене «зависал» и не мог ни подтянуться, когда следовало, ни руки перебросить правильно, терялся сам и терял время. То есть совершенно не умел работать на скалодроме. Видимо, в мотострелковой «учебке» снайперов в самом деле готовили так, что они могли только из своей постели стрелять. В лучшем случае со стандартной позиции в тире или на стрельбище. В спецназе ГРУ подобный уровень подготовки вычеркивал человека из списка раньше, чем тот начинал познавать азы боевой составляющей боя спецназа. Но по постепенно мрачнеющему старшему прапорщику Олег Павлович понял, что тот сам собой недоволен больше, нежели недоволен им командир взвода, и старался изо всех сил. Факхатуллину было стыдно перед солдатами. Он совсем недавно заменял здесь командира взвода, отдавал команды, покрикивал на них, а, как оказалось, умеет меньше, чем они. И старший лейтенант только радовался, что вырвался из госпиталя раньше, чем следовало, иначе взвод с таким командиром мог бы полностью потерять боевую подготовку.

Аналогичная ситуация, как помнил Солмагаров, произошла во время афганской войны, когда отдельная кабульская рота спецназа ГРУ одна давала удивительный результат по уничтожению караванов противника. Тогда командование поняло эффективность работы спецназа ГРУ. Было срочно сформировано два отдельных батальона, причем сформировано из мотострелков, танкистов, связистов и прочих солдат и офицеров, к спецназу ранее отношения не имеющих. И оба батальона, без специальной боевой подготовки, были срочным порядком переброшены в Афганистан, где почти сразу попали в засаду и понесли громадные потери. Одним лишь изменением названия сделать человека спецназовцем невозможно. И потому, после очередного неутешительного старта старшего прапорщика, Солмагаров отошел с ним в сторону и сказал приказным тоном:

— Дело и тело у тебя, Александр Латыпович, запущенные. Поступаем так: взвод закончит занятия, отправится дальше заниматься по расписанию во главе с Рязанцевым, а мы с тобой здесь еще хотя бы полчаса позанимаемся. Я тебе хотя бы технику преодоления скалодрома покажу.

— Извините, товарищ старший лейтенант, а вы сами пробежать дистанцию не хотите? — зло спросил старший прапорщик.

— Обычно я бегу последним и обозначаю свое время в отдельной графе. Когда кто-то из солдат покажет такое же время, я могу освободить его от дальнейших занятий.

Так все и произошло. В завершение работы на скалодроме, когда взводный строй уже вытянулся вдоль стены, Солмагаров передал Рязанцеву секундомеры, а сам взял у замкомвзвода автомат и лег на пол. Старший сержант прекрасно понимал, что все это значит, и занял позицию стартера. Старший прапорщик замер у него за спиной, заглядывая в руку.

Прозвучала команда. Олег Павлович рванулся так стремительно, что только ветер у него в ушах засвистел. Автомат перебросил за спину при этом легко и автоматическим хорошо отработанным движением. А на стену скалодрома старший лейтенант взбираться начал практически без остановки и чуть ли не так же быстро, как бежал. По крайней мере, конечную скорость разбега, инерцию своего разогнанного тела он использовал и даже пару шагов, кажется, по вертикальной стене пробежал. В завершение дистанции Солмагаров выполнил еще одно упражнение, которое, конечно, затормозило его — перед финишной чертой он прыгнул «рыбкой», в полете сгруппировался и совершил кувырок с автоматом в руках. Завершение кувырка закончилось принятием изготовки к бою. И только тогда, как убедился Александр Латыпович, старший сержант Рязанцев нажал на кнопку секундомера.

— Сколько? — спросил Солмагаров.

Рязанцев назвал затраченное время.

Командир взвода, осуждая себя, покачал головой.

— Завалялся в госпитале. Форму потерял. Надо тренироваться.

Показанный результат тем не менее был более высоким, чем у любого из солдат, не говоря уже о старшем прапорщике Факхатуллине, который только упрямо сжал тонкие губы. Это его упрямство старшему лейтенанту понравилось. С таким человеком только поработать надо — и толк из него выйдет…

За полчаса Солмагаров загонял старшего прапорщика Факхатуллина так, что тот еле дышал. Сам же старший лейтенант дышал вполне нормально, хотя был недоволен своим физическим состоянием. Сломанная рука ныла, голова побаливала. Но это после контузии дело обычное. Надеялся, что все пройдет, когда втянется в работу с привычными нагрузками. В занятия с теми же нагрузками следовало втянуть и старшего прапорщика. И Олег Павлович попытался сделать это резко еще в спортзале. Но командиру взвода и этого показалось мало, и он повел Александра Латыповича к взводу, который под дождем раз за разом преодолевал «полосу разведчика», в которую еще предыдущий откомандированный сюда отряд спецназа ГРУ превратил стандартную «полосу препятствий» комендантской роты, удлинив ее втрое и вчетверо усложнив. Комендант был только рад таким нововведениям и время от времени «гонял» свою роту по нормативам военной разведки. Недовольны были только солдаты комендантской роты. Для них такие нагрузки были непривычными. Правда, их мнением мало кто интересовался.

Факхатуллин снял и почти отжал свой новенький, пропитанный потом спортивный костюм. В полевой камуфлированной форме он смотрелся лучше и уже не выглядел новичком. Но и полевая форма у него была неприлично чистой и выглаженной. Но на «полосе разведчика» Факхатуллин чистую форму не пожалел, ползал, бегал, прыгал, взбирался на стену, рвал штаны колючей проволокой, под которой следовало проползать, но скоро уже и штаны рвать перестал, поскольку быстро сообразил, что высоко поднятый зад при переползании является отличной мишенью для любого бандитского снайпера, коллеги старшего прапорщика. Две пары же снайперов, которых Факхатуллин первоначально намеревался готовить отдельно от взвода, с занятиями справлялись неплохо. Видимо, раньше многократно преодолевали «полосу разведчика».

Сам старший лейтенант «полосу разведчика» преодолевать не пытался, и старший прапорщик уже не задавал командиру взвода вопросов о его подготовке, понимая, что при необходимости Олег Павлович покажет такой результат, до которого Факхатуллину все равно не дотянуться. И терпеливо и упорно, стоя в солдатском строю, выполнял все то, что выполняли солдаты. И совсем не боялся грязи, в которую превратилась вся «полоса».