Уловка медвежатника - Евгений Сухов

– Когда у вас проводили сигнализацию?

– Сразу после ремонта здания. Знаете ли, оно малость обветшало, дому без малого пятьдесят лет. Мы тут планировали немного расшириться, сделали пристрой… Потом еще кое-какие идеи возникли. Ну а потом провели сигнализацию.

– Через какие именно места проходила сигнализация? – осмотрелся Виноградов.

– Вывели на двери, окна… как полагается. Ну кто бы мог подумать! – воскликнул он в отчаянии.

– А вы могли бы вспомнить человека, который устанавливал в банке сигнализацию?

– Вы думаете, что он как-то замешан?.. Прошло уже полгода… Затрудняюсь сказать, – неуверенно протянул директор. – Как-то особенно не запоминал. Впрочем, попытался бы, если это необходимо.

Вытащив из портфеля кожаную папку, Григорий Леонидович разложил на ней несколько фотографий.

– Посмотрите, пожалуйста, внимательнее. Есть ли среди них тот человек, который установил вам сигнализацию?

– Вот он! – обрадованно ткнул банкир в крайнюю фотографию.

– Вы уверены?

– Он самый, никаких сомнений! Правда, здесь он немного помоложе, да и взгляд у него какой-то дерзкий. А только когда я его принимал, он был милейшим человеком. Очень понимающим, предупредительным. Знаете, никогда бы не подумал, что так могут меняться люди!

Григорий Леонидович невольно улыбнулся: «Еще одна разновидность наивности. Каких только людей не встретишь!»

– Этого милого человека, как вы изволили выразиться, зовут Константин Петрович Савицкий. Ба-альшого полета птица, – припустил в голос уважения Виноградов. – Когда-то в молодости служил в электротехнической школе, был юнкером-электротехником. Но свое дело знает очень хорошо. Прежде его приглашали делать проводку для освещения. Он явится, осмотрит как следует комнаты, проведет проводку, а потом через некоторое время ограбит квартиру. Сигнализации проводит в основном в богатых домах… Значит, сейчас он на банки решил переключиться, ишь ты… Здесь без солидной рекомендации не обойтись. А под какой фамилией он к вам пришел, часом не помните?

– Вот ее как раз помню очень хорошо, – приободрившись, произнес директор. – Масленников у него была фамилия.

– Вы уверены?

– Абсолютно! Точно такая же фамилия у моей двоюродной племянницы.

– Понятно… Документы для него раздобыть – сущий пустяк. Видно, спер у какого-нибудь простофили и фотографию наклеил. Вот и готово… А потом в контору устроился. А когда такой куш подвалил, так решил его не упускать. Но ведь кто-то же ему сообщил о больших деньгах! А вот теперь самое время поговорить с хозяином кабака.

Глава 8

ГИБЛОЕ МЕСТО

Хозяином кабака «Нива» оказался невысокого роста мужичонка. Невероятно щуплой наружности, внешности непредставительной. Черные махонькие глаза из-под косматых бровей взирали настороженно и с опаской, как если бы ожидали какого-нибудь подвоха.

– Присаживайтесь, милейший, – предложил Виноградов, когда арестованный, застыв у порога, в ожидании посмотрел на Григория Леонидовича.

– Благодарствую, – басовито отвечал тот, неуверенно шагнув к столу.

– А ты, батенька, подожди пока за дверью, – сказал Виноградов рябоватому верзиле, сопровождавшему арестованного.

– Слушаюсь, ваше высокоблагородие, – старательно нажимая на букву «о», проговорил урядник.

– Как вас величать?

– Епифанцев Фрол Терентьевич.

– Ну-с, Фрол Терентьевич, а теперь рассказывайте.

– Чего же рассказывать-то? – недовольно буркнул арестованный.

– О том, как вы вместе с сообщниками ограбили банк, батенька, – спокойно сообщил Григорий Виноградов.

– Да вы с ума сошли, гражданин начальник! – вскочил арестованный.

– Сядьте! – стукнул Виноградов ладонью по столу. – Если не хотите, чтобы я вызвал караул… Посидите в карцере день-другой, подумайте. Авось и просветление наступит.

– Я не имею к этому ограблению никакого отношения, – тяжело опустился на стул арестованный. – Я сам пострадавший! Я буду жаловаться самому государю императору! – уверенно напирал Епифанцев.

– Жалуйтесь кому угодно. Вы мне лучше вот что скажите, как же так получилось, что ограбление произошло именно со стороны вашего ресторана? А вы при этом даже ничего не заметили?

– Я уже говорил тому дознавателю, что был до вас.

– Мне бы хотелось услышать самому.

– Во время ограбления меня не было в городе. В ресторане шел ремонт, и что там происходило, мне просто неведомо, – заговорил он устало. – Вы лучше спросите у тех мастеровых, что делали ремонт здания. Это просто какие-то плуты! Они мне сразу не понравились. Постоянно затягивали сроки с ремонтом, а мне от этого убыток. Возможно, именно они совершили ограбление, а теперь виновным оказываюсь я. Это безобразие!

– Где же проживали ваши строители?

– В гостинице «Заря».

– Разберемся.

– Христа ради, разберитесь со всем этим делом, – сложил Епифанцев на груди руки. – Верните мне мое честное имя!

– Конвой! – громко крикнул Виноградов.

На зов начальника полиции явился надзиратель – золотом сверкнула бляха на головном уборе. Приосанившись, он бодро произнес:

– Я, ваше благородь!

– Вот что, голубчик, убери этого типа с глаз долой!

Оставшись в одиночестве, Григорий Леонидович открыл папку с делом Епифанцева. Небольшое досье, прямо надо сказать, – всего-то несколько листочков, но что-то подсказывало ему, что в ближайшее время оно должно пополниться новыми данными. Вытащив из дела лишнюю фотографию, он уложил ее в конверт вместе с остальными фотографиями и аккуратно поместил в саквояж. Наверняка господин Епифанцев где-то оставил после себя нелестную память.

Гостиница «Заря», несмотря на столь броское название, располагалась на самой окраине города, где кабаков и прочих питейных заведений было больше, чем жилых домов. Место гиблое, нехорошее. Пропивалось и прогуливалось здесь все до последней копейки, до последних рваных сапог.

– Ваше высокоблагородие, вы бы уж один-то не шибко туточки разгуливались, – взмолился полицейский. – Народ-то здесь уж больно шальной проживает.

– Ничего, братец, как-нибудь управлюсь.

В гостиницу «Заря» Григорий Леонидович направился в сопровождении околоточного надзирателя. Высоченный, вымахавший в коломенскую версту, он уверенно направлялся в сторону гостиницы. Немногие прохожие, встречавшиеся на его пути, почтительно приподнимали шапку, непременно приговаривая:

– Здрасте, ваше высокоблагородь.

В ответ околоточный лишь сдержанно кивал.

Кафтан из темно-зеленого сукна безукоризненно отглажен, стоячий воротник с оранжевым кантом стянут шерстяным галстуком военного образца. Шаровары из серо-синего сукна с оранжевой верхушкой заправлены в сапоги, начищенные до зеркального глянца. Околоточный иной раз останавливался – очевидно, для того, чтобы созерцать свой облик на сапогах, а потом вновь двигался далее, пугая напускной сосредоточенностью местных обитателей.

У пивной четверо мастеровых громко бранились. Ругань была серьезной и ожесточенной, грозила перерасти в нешуточную драку.

Похлопав для убедительности широкой ладонью по кобуре из черной глянцевой кожи на оранжевом шнуре с трехцветной гайкой, он громко закричал через улицу:

– Мать вашу!… Вот я вам ужо! Будете у меня баловать!

Ругань мгновенно смолкла. Приподняв картузы, мастеровые едва ли не враз приветствовали полицейское начальство:

– Здравия желаю, ваше высокоблагородь!

Для верности помахав пудовым кулаком, околоточный важно и степенно направился дальше. Обернувшись к поотставшему Виноградову, сдержанно заметил:

– Гнусное место, ваше высокоблагородие.

– Чем же оно гнусное, братец? – вяло полюбопытствовал Григорий Леонидович, больше для поддержания разговора, чем из любопытства, не забывая при этом посматривать по сторонам.

Создавалось впечатление, что дворники здесь не приживались – на улицах неприглядным образом раскидан сор, обрывки бумаг, гнилое тряпье. Из распахнутых дворов разило зловонием.

– Едва ли не каждый день убивство, ваше высокоблагородь. Через одного – громилы, и у всех рожи разбойные. Углядели у пивного ларька четверых?

– И что?

Со всех углов на них посматривали недоверчивые, настороженные взгляды, явно ожидающие какого-то подвоха. Но, судя по всему, околоточный имел авторитет немалый, – поспешно скидывал картуз всякий, на ком полицейский задерживал свой тяжеловатый взгляд.

– Трое из них на каторге в арестантских ротах побывали.

– Вот даже как, и за что же?

– Налет! А четвертый, если не сегодня, так завтра там окажется.

– А как тебе, голубчик, гостиница «Заря»?

Мимо них промчался экипаж. Извозчик с вытаращенными глазами немилосердно погонял пегую лошадку. Завернувшись в шинель из серого тонкого сукна, на креслах расположился молодой барчук, со страхом и отвращением наблюдая за никчемной жизнью, проносящейся мимо. По одному взгляду было понятно, что здесь он человек случайный, – видимо, посулив ломовому полтину, пожелал познакомиться со всеми срамными местами сразу.