Ленин (Глава 1) - Дмитрий Волкогонов

Но накануне 1933 года, за два года до своей смерти, А.И.Ульянова-Елизарова неожиданно обратилась к Генеральному секретарю партии И.В.Сталину по поводу сделанных ею открытий в генеалогическом древе В.И.Ленина и желательности их опубликования.

Теперь она знала, что прадед Ленина по материнской линии Мойше Ицкович Бланк родился и проживал в городе Староконстантинове, а затем в Житомире. Его сыновья Абель и Сруль (Израиль) приняли христианство и в соответствии с этим изменили имена на Дмитрия и Александра. В 1820 году оба сына были приняты в число воспитанников Медико-хирургической академии в Петербурге, которую успешно окончили в 1824 году12.

В письме Сталину А.И.Ульянова-Елизарова писала: "Для вас, вероятно, не секрет, что исследование о происхождении деда показало, что он происходил из бедной еврейской семьи, был, как говорится в документе о его крещении, сыном "житомирского мещанина Мойшки Бланка". Далее Анна Ильинична пишет, что этот факт "может сослужить большую службу в борьбе с антисемитизмом".

Автор письма, тем не менее, утверждает весьма спорные положения о том, что факт еврейского происхождения Ленина "является лишним подтверждением данных об исключительных способностях семитического племени, что разделялось всегда Ильичем... (курсив мой. - Д.В.). Ильич высоко ставил всегда евреев"13. Это важное признание сестры Ленина многое объясняет. Может быть, поэтому Ленин не раз рекомендовал, что нужно нерусским, особенно евреям, давать высокоинтеллектуальные задания, "а русским дуракам" поручать элементарную работу14.

Известно, что Мария Ильинична, передавшая письмо сестры Сталину, дождавшись, когда он его внимательно прочтет, услышала в ответ категорическое и жесткое:

50

- Молчать о письме абсолютно!

Но старшая сестра Ленина через год с лишним проявляет настойчивость и вновь обращается с этим вопросом к Сталину, утверждая, что "в институте Ленина, так и в институте мозга... давно отмечена большая одаренность этой нации и чрезвычайно благотворное влияние ее крови при смешанных браках на потомство. Сам Ильич высоко ценил ее революционность, ее "цепкость" в борьбе, как он выражался, противополагая ее более вялому и расхлябанному русскому характеру. Он указывал не раз, что большая организованность и крепость революционных организаций Юга и Запада зависит как раз от того, что 50% их составляют представители этой национальности"15. Вновь почти антирусские заявления от имени вождя...

Сталин, обрусевший грузин, не мог допустить, чтобы люди узнали о еврейских корнях Ленина. Его жесткий запрет действовал долго и прочно.

Когда М.С.Шагинян опубликовала свою книгу "Билет по истории" (книга первая "Семья Ульяновых"), в которой сделала попытку докопаться до генеалогических корней семьи Ульяновых, реакция на это небезопасное подвижничество была непримиримо-угрожающей.

Вначале книга Шагинян была рассмотрена в узком кругу ведущих членов президиума Союза советских писателей. Оценили "ведущие мастера" работу писательницы как "мещанскую" и "идеологически враждебную". Затем через месяц, 9 августа 1938 года, собрался президиум Союза писателей СССР, где кроме чисто "партийных" литераторов были и известные мастера: А.Караваева, В.Катаев, М.Кольцов, П.Павленко, А.Фадеев, А.Толстой, Л.Кассиль, другие писатели. В постановлении был сформулирован пункт о том, что, "применяя псевдонаучные методы исследования о т.н. "родословной" Ленина, М.С.Шагинян дает искаженное представление о национальном лице Ленина, величайшего пролетарского революционера, гения человечества, выдвинутого русским народом и являющегося его национальной гордостью"16. Конечно, те, кто написал, издал, распространил книгу, были удостоены суровых идеологических осуждений и взысканий.

Документы из разных архивов, содержащие хоть ка

51

кую-то информацию о родословной Ленина, всего 284 листа, были в 1972 году изъяты и переданы в специальные фонды ЦК партии, где они находились в заключении долгие годы. Партийное руководство сделало Ленина как бы наднациональным лицом - просто "интерна-ционалистом".

Кроме еврейской ветви весьма интересна и ветвь немецко-шведская. Гросскопфы, как пишет швейцарский историк Л.Хааз, происходили из Северной Германии. Исследователь, в частности, отмечает, что многие из этой фамилии, часто весьма отдаленные от рассматриваемой ветви, оказались известными людьми: прадед Ленина Й.Г.Гросскопф был представителем немецкой торговой фирмы "Шадэ"; достаточно известным был теолог Й.Хефер; 3.Kypциyc - домашний учитель кайзера Фридриха III; В.Модель - генерал-фельдмаршал гитлеровского вермахта. Все предки и родственники Ленина по немецкой линии были богатыми буржуа17.

А шведская ветвь идет от богатого ювелира К.Ф.Эстедта, жившего в Упсале. Ювелир был поставщиком украшений ко двору короля Густава IV Адольфа. В шведском эвене в основном были люди ремесла: парикмахеры, шляпники, портные.

В общих чертах Ленин знал о своем происхождении. Будучи по культуре, языку русским человеком, он никогда не относился к России, своему отечеству как высшей ценности. Но, естественно, как нам удалось установить, вождь русской революции никогда себя не чувствовал ни немцем, ни шведом, ни евреем, ни калмыком. И хотя в анкетах Ленин называл себя русским, его мироощущение было интернационально-космополитическим. Для него революция, власть, партия были неизмеримо дороже России. Ведь он готов был отдать без колебаний половину европейской России немцам, лишь бы сохранить свою власть!

Но здесь, конечно, главную роль играло не его этническое происхождение, а интернаци-онально-космополитическое мировоззрение. Но при этом нельзя сбрасывать со счетов и потенции влияния на становление индивидуальности предыдущих "звеньев" генеалогического древа, выражающиеся в традициях культуры, мышления, обычаев, психики.

Любая "душа" восходит от родника своих предков.

Но, повторю, при оценке судьбы и деяний Ленина было бы ошибочным придавать повышенное значение национальному элементу. В нем содержались лишь некие этнические

52

потенции, которые реализовались в действительности под решающим влиянием социально-политических условий.

На этом не стоило бы так подробно останавливаться, если бы Ложь универсальное зло - не понадобилась большевикам и здесь, чтобы, сначала сокрыв обычное, естественное, привычное в России смешение национальных кровей, не сделать затем этнически "чистого" вождя.

Семья Ульяновых, осев в 1869 году в Симбирске, вела в основном тот же образ жизни, что и большинство служивых людей, чиновничество, мещане того времени. Но более высокий интеллектуальный уровень Марии Александровны и Ильи Николаевича наложили свой решающий отпечаток на духовную жизнь семьи. Рядом с Владимиром росли два брата и три сестры: Анна (родилась в 1864 году), Александр (1866 г.), Ольга (1871 г.), Дмитрий (1874 г.) и Мария (1878 г.). Был и брат Николай (1873 г.), который скончался младенцем, была и еще одна Ольга (1868 г.). Родителям очень хотелось иметь дочь Ольгу. Когда первая Ольга умерла при рождении, через три года родившейся девочке дали вновь это имя. Но не суждено было долго жить и этой симпатичной и умной девушке; вторая Ольга умерла двадцати лет от роду.

Мария Александровна не кончала университетского курса, но благодаря основательному домашнему воспитанию и заботам своей тетки Екатерины Гросскопф была весьма образованной женщиной. О том, как воспитывался Ленин, его братья и сестры, написано множество книг. В них много верного, но много и преувеличенно-слащавого. По словам авторов некоторых публикаций, Ленин проявил свою "гениальность" едва ли не с пеленок. Автор настоящей книги не намерен воспроизводить картины домашнего быта семьи Ульяновых, а отметит лишь несколько деталей, обычно выпадающих из многочисленных описаний.

Действительно, Володя Ульянов был очень способным, даже талантливым ребенком. Здесь огромную роль сыграли высокая образованность отца и матери, вся духовная атмосфера дружной, как сказали бы сейчас, и благополучной семьи. Этому в немалой степени способствовал достаток и высокое положение отца. В Симбирске Ульяновы приобрели хороший дом, в котором старшие трое имели по своей комнате, а матери помогала кухарка; была в семье няня Варвара

53

Григорьевна, для хозяйственных работ (уборка снега, распиловка дров) нанимались работники. Социальные условия для развития Владимира, как и его братьев и сестер, были хорошими. Семья не знала нужды, как впоследствии говорил и сам Ленин.

Илья Николаевич, поднявшись с должности рядового педагога на пост инспектора народных училищ, через несколько лет становится их директором. Это действительно был подвижник народного образования и выдающийся педагог. Он высоко был оценен властями: получил ордена (в том числе Станислава первой степени) и, в конце концов, заслужил чин действительного статского советника. В табели о рангах это приравнивалось к званию "штатского" генерала. К этому времени И.Н.Ульянову высочайше было пожаловано дворянство, что автоматически и юного Владимира сделало дворянином. Положение семьи и ее членов было, казалось, прочным, пока не наступила смерть отца и неожиданно для всех - арест и казнь старшего сына.