Кавказский транзит - Сергей Иванович Зверев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Щекочихин почесал затылок, прикидывая объем будущей работы. Да, отдыхать, несмотря на выходной день, явно не удастся. Теперь приходилось засучить рукава и без остатка отдаться работе.
Часть, в которой служил Батяня, была во многом образцовой. Причем это понятие относилось и к качеству боевых и учебных задач, выполнять которые приходилось десантникам, и к тому, как эта самая часть выглядела. Те же принципы майор Лавров привык переносить и на временные места дислокации подразделения, справедливо рассуждая, что порядок человек может наладить повсюду, если он имеется у него самого внутри.
* * *
Назавтра старший лейтенант Щекочихин давал почти те же указания своим подчиненным.
– Значит, так, Семенов, – распоряжался старлей, – задача твоим людям ставится следующая – привести все в божеский вид.
– Это как, товарищ старший лейтенант? – ухмыльнулся шутник Семенов. – Как в раю или как в аду? Тут ведь могут быть два варианта.
– Все шутишь… Энергии, значит, хоть отбавляй, – покачал головой Щекочихин, – вот вы ее и используйте на благо родного подразделения, вы же не хотите жить, как свиньи. Так что – вперед и с песней. Территория должна полностью «соответствовать». Ты пойми, Семенов, по тому, как мы себя ведем, все и делают выводы о нашей части. Как говорил в свое время незабвенный вождь: «Наши цели ясны, задачи определены – за работу, товарищи!»
От теории все вошло в практическое русло – через полчаса работа закипела. Десантники взялись за дело серьезно. Запущенная казарма чистилась, скреблась и драилась если не до зеркального блеска, то до состояния, максимально к нему приближенного. На складе нашлась краска, с помощью которой стены стали приобретать нормальный вид. Снаружи тоже работы хватало: начиная от дорожек и заканчивая починкой протекавшей крыши. Постепенно вид части начинал меняться.
* * *
– Слушай дальше, – давал Щекочихину указания Батяня, – следующие тебе задачи. Устанавливаем системы безопасности и восстанавливаем телефонную связь с постами на полигоне. А что ты думал? Чем быстрее все сделаем, тем быстрее отдохнем. Да, и еще: надо заняться установкой на территории щитов с эмблемами ВДВ.
– А где же я?..
– Материалы есть, краска – тоже, – пояснил комбат.
– А кто же рисовать будет? – пожал плечами старлей.
– Что же, художников у нас не имеется? Да хотя бы Сомова взять. Послушай, старлей, я что, должен тебе каждую мелочь объяснять?
* * *
Работа – работой, а служба – службой. Эту поговорку Батяня всю свою сознательную жизнь претворял в действие. Вот и сейчас на огневом стрельбище проходила стрельба боевыми.
Отстрелявшиеся солдаты поднялись с матов, лежа на которых они посылали пули в мишени, и их место заняла новая смена.
– Огонь! – раздалась команда.
Как и практически всё, стрельбище у предшественников было доведено, что называется, «до ручки». Оно поросло высокой травой и молодыми деревцами.
– Ничего, начало положено, – одобрительно отозвался Батяня, наблюдая слаженные и четкие действия десантников. – А стрельбище – срочно же почистить. Траву – выкосить, деревья – срубить.
– Да где же я косы возьму?! На складе их нет, – сокрушался капитан, которому было поручено стрельбище.
– Значит, неправильно ты с их старшиной разговаривал, – заметил майор. – Ну, что ж, помогу тебе решить этот вопрос. Косы у тебя будут.
К делу Батяня подошел основательно. Несмотря на то, что долго они здесь оставаться не собирались, Лавров справедливо считал, что независимо от времени пребывания его бойцы должны непрерывно совершенствоваться.
«Главное – это практика! – любил говаривать комбат. За день усилиями подчиненных были оборудованы полоса препятствий и масса прочих необходимых и полезных в поддержании физической формы приспособлений. Не была обойдена вниманием и тема главных для десантника тренировок – прыжков с парашютом.
– А потребуются ли они здесь? – скептически обронил старлей. – По-моему, не стоит и огород городить.
– Прыжки потребуются, – решительно заявил Батяня, – без этого нельзя. Я уже договорился, позднее обсудим это. Десантник должен прыгать всегда и везде.
* * *
Подразделение, ритмично стуча сапогами, шагало по дорожке. Да, нечего сказать, вид у бойцов Батяни был бравый. Десант есть десант, и он всегда выгодно отличался от прочих родов войск. Подтянутые, молодцеватые солдаты подтверждали звание армейской элиты в полном смысле этого слова.
– Запе-вай! – раздалась команда.
Тем, кто знает нашу службу
Не по сказкам, а в натуре,
Кто на деле верит в дружбу –
Тот и ныне в десантуре!
Лавров удовлетворенно глядел на бойцов, на уже частично преображенную территорию и вспоминал слова своего первого наставника:
– Где бы ты, парень, ни оказался, должен помнить одно: сделай так, чтобы всем стало понятно: ты российский десантник, и этим все сказано! Сделай так, чтобы все рядом с тобой смотрелось классно.
Жизнь, одним словом, налаживалась. Идя по территории, Лавров с видом хозяина осматривал все вокруг. От его зоркого взгляда не ускользало ничего. Впрочем, так оно и должно быть: командир части и есть хозяин на своей территории, и только от него зависит, будет ли она расхлябанной и разболтанной либо станет образцом в полном смысле этого слова. С «внешними» работами, в принципе, все было ясно. Батяня двинулся в казарму, где уже готовился к «вводу в эксплуатацию» кабинет самого командира.
Майора Лаврова при всем желании никак нельзя было назвать кабинетным работником. Безусловно, каждому – свое. Некоторые профессионалы кабинетного дела на своем поприще способны достигнуть впечатляющего успеха, в этом надо отдать им должное – у каждого своя специфика. Батяня же представлял собой разительный контраст с такими персонажами. Однако кабинет должен был соответствовать. Майору в этом плане много не надо – главное, чтобы было чисто, аккуратно, имелись телефон, стол и шкаф.
– Пойдет, – оценил работу подчиненных комбат, – неплохо поработали, ребята. Что у вас следующее?
– Комната отдыха, товарищ майор, – ответил один из бойцов.
– Ну, что ж, занимайтесь, сынки.
Отдыхать было некогда…
Часть на глазах обживалась, из полумертвой, заброшенной превращаясь в нормальное местопребывание российских солдат. Особое внимание было обращено на ворота: на них уже успели нарисовать эмблему ВДВ, а на КПП разместился наряд. Все должно было быть по правилам, так оно и происходило. И очень кстати: у ворот появился роскошный «мерс» Артура Даратола. Машина сигналила долгими гудками.
– И чего гудеть? – лениво произнес сержант, глядевший в окно. – Какого черта им тут надо? Шляются всякие…
И в самом деле: просто наглость. Не успеешь расположиться на посту, как следует осмотреться, а уже гости непрошеные заявляются. Ну, ни минуты покоя!
– Чья машина? – поинтересовался сидевший далеко от окна дневальный.
– Штатская. Иди, глянь, какая красавица.
Десантник подошел к окну.
– Да, неплохо, очень неплохо. Я бы не отказался домой на такой вернуться! – прозвучал его положительный отзыв.
Солдат мечтательно прищурился, представляя себе недостижимую картину, как он, бравый дембель, восседая за рулем шикарной машины, при полном параде прибывает в родные края. Эффект превзошел бы все мыслимые и немыслимые ожидания…
– Ты смотри, чтобы вообще пришлось вернуться. А то я тут уже несколько историй слышал по поводу этих мест. Невеселые, скажу я тебе, Серега, разговоры! – «утешил» его сержант.
– Меньше слушай всякие россказни! Если бы я прислушивался к тому, что вокруг рассказывают, то давно в психушку отправился бы. А ты вечно уши развесишь, а потом начинаешь чушь нести.
– Какая уж тут чушь? Ты же сам с Байкала? – пряча усмешку, спросил товарищ.
– Ну и что?
– Так тебе и машины не надо. Лодку надувную купишь и поплывешь. А то еще лучше – велосипед. Ха-ха-ха! – закатился веселым смехом сослуживец. – А дальше все девчонки твои, можешь не сомневаться.
Беззлобно подшучивавшие друг над другом, эти два солдата были полной противоположностью один другому. Один – высокий, чернявый, с тонкими чертами смуглого лица, родом из казачьей станицы на Дону. Второй – здоровенный, плечистый сибиряк. При небольшом росте и могучей фигуре он казался почти квадратным и внушительным. Однако
