На пути "Тайфуна" - Александр Калмыков

   Со злорадством я отметил, что юнкерсов было только семь штук, хотя в эскадрилье, или как там она называется у фрицев, должно быть вроде бы девять или двенадцать. Не так уж и спокойно им тут летается. Хорошо бы нам поскорее освоить МГ-34. У нас есть два станка, с которых можно вести огонь по воздушным целям. Сбить самолет мы, конечно, не собьем, но вот заставить его сойти с боевого курса вполне можно.

   Солнце только поднялось над горизонтом, а следовательно, спал я недолго. Поэтому выслушав доклад о том, что потерь нет, и движения на западном берегу не наблюдается, я с чистой совестью отправился досыпать дальше.

Глава 3

19 сентября. День.

   Сколько я еще проспал, не знаю, но показалось, что меня сразу же растолкали.

   - Кто бы это мог меня так бесцеремонно будить? - думал я, спросонья отмахиваясь рукой.

  -- Сашка, вставай, форму тебе приготовили, так что собирайся.

  -- А, это ты, Сергей. Вот непоседливый. Сам не спишь, и другим не даешь.

   - Давай, быстро приводи себя в порядок, и идем к командиру полка знакомиться, там же и пообедаем.

   К счастью, бриться меня не заставляли. Об этой проблеме я подумаю позже, когда будет время. Естественно, в двадцать первом веке я брился только электрической бритвой, а здесь нет даже безопасной. Когда я представляю себе, что придется подносить к лицу острое лезвие, и елозить им туда-сюда, меня просто охватывает дрожь. Конечно, я себя заставлю. Но вот какая будет реакция окружающих, когда все увидят мое исполосованное многочисленными порезами лицо, даже думать не хотелось. Ладно, потом навру Сергею, что всегда брился в парикмахерской, и попрошу его провести мастер-класс для чайника.

   По дороге я заглянул к старшине, и напомнил, чтобы бойцы почистили ствол сорокапятки, а заодно собрали стреляные гильзы и отправили их на склад. Свиридов конечно поворчал, но возражать не стал. Пока артиллеристов нет, нам самим приходится заботиться о своей пушке.

   Пока мы шли, командир вручил мне командирскую корочку, и обрадовал меня новостью, что за ночь всех немцев с плацдарма окончательно выбили. Я и сам заметил, что стрельбы на юге почти не слышно. Но всю мою радость омрачали мысли о грозном особом отделе, который позже переименуют в СМЕРШ. Разумеется, мне было известно, что басни о "кровавой гэбне" не имеют ничего общего с действительностью. Но я то действительно появился на линии фронта без всяких документов, и нет ни одного человека, который мог бы подтвердить мою личность.

  -- Слушай, Сергей, а особист Соколова в лицо знает?

  -- Конечно, Танин его знает. Ты же не думаешь, что мы можем принять тебя без согласия особого отдела.

  -- И что, теперь там меня должны проверять? Но у меня же настоящих документов нет.

  -- Ну зачем же, тебя бой проверил. А особист только рад был. Сам видел, командиров в полку не хватает.

   Немного успокоившись, я открыл командирское удостоверение. Оказывается, Соколов был моим полным тезкой. Лицо на фотографии, конечно, не мое, но сходство имеется. Единственное серьезное отличие - это возраст. Мне тридцать шесть лет, а по документам только двадцать пять. Ну ничего, я и так выгляжу моложе своего возраста, а тут у нас еще и война, которая людей быстро старит - все измотанные, невыспавшиеся, в состоянии постоянного стресса. Так что с этой стороны ко мне никто не придерется.

   Штаб полка находился в уцелевшем подвале большого разрушенного дома. Присмотревшись, я понял, что дом был не разбомблен, а аккуратно разобран. Бревна были сложены в несколько слоев, чтобы служить дополнительной защитой, но издалека создавалась иллюзия развалин. Вход в подвал был замаскирован. Часовые у входа не маячили, а скрытно расположились в кустах. Так что первое впечатление было самое благоприятное.

   Увидев, как я одобрительно рассматриваю расположение штаба, комбат с гордость сказал:

   - Наш командир уже две войны прошел. Он у нас во какой. Ну, заходи скорее.

   Командир полка Козлов[1] оказался пожилым капитаном, с военной выправкой. Вероятно, был призван из запаса, как и многие другие - решил я про себя.

   Старлей на ходу буркнул "здравия желаю, тащ капитан", и юркнул к столу. Я вытянулся по стойке смирно, чего не делал уже лет двенадцать, и начал представляться.

  -- Товарищ капитан, разрешите доложить.

  -- Садитесь к столу, товарищ Соколов, - прервал он мое уставное приветствие. - Я хотел с вами познакомится в неформальной обстановке. Да и ваш комбат предложил обмыть новое назначение, раз выдалось затишье.

   Ах, вот почему у Иванова глаза были такие хитрые, а лицо обрадованное, когда мы сюда шли.

  -- Мы с вами побеседуем, я ознакомлю вас с текущей обстановкой и оценю уровень ваших знаний. Пока мы за столом, называйте меня просто по имени отчеству - Андрей Андреевич.

   Иванов уже разлил по кружкам прозрачную жидкость из обычного чайника, нарезал хлеб и открыл несколько банок консервов. И как только он все успел за несколько секунд.

  -- Вы Александр Иванович спирт пьете? По приказу ГКО теперь всем бойцам передовой линии ежедневно положены сто граммов водки в день. Но нам пока вместо водки выдают пищевой спирт.

  -- Я, в общем-то, не пьющий, но тут отказываться не буду.

  -- Наш ротный еще и не курит. Просто ангел. - Одобрительно, но с ехидством, заметил комбат.

  -- А ты Сергей, когда на фронт прибыл?

  -- В аккурат первого числа в составе 676 маршевого батальона, так что как раз успел под раздачу наркомовских ста грамм.

   Проглотив полстакана самодельной водки, я быстро запил чаем, и приступил к мясным консервам.

   - Ешьте больше, Александр Иванович, у нас за последние недели много раненых выбыло, а довольствие пока не сократили. Так что двойную порцию мяса мы иногда можем себе позволить.

   На мою усмешку оба вопросительно глянули на меня.

  -- Анекдот вспомнил - пояснил я. Командир посмотрел фильм про Чапаева, и решил ему подражать.

   - Приходишь ты ко мне - объясняет он бойцам - а я чай пью, и ты садись чай пить. Или, приходишь ты ко мне, а я мясо ем, и ты тоже садись чай пить.

  -- Хм, а я ведь воевал под началом Чапаева в Гражданскую. Внешне актер Бабочкин на него не похож, но вот стиль общения и фразы подмечены верно. Кстати, меня он чаем тоже поил. А его сына я встречал в июле под Невелем, где он командовал артдивизионом.

   Когда мясо с хлебом исчезло, на стол выложили сухари.

   - Печенье и масло из компайка мы в госпиталь отдаем. - Пояснил Иванов. - Твой паек кстати тоже. Ты же не против?

   - Андрей Андреевич, я хотел бы больше узнать о нашей части. Кто командует дивизией?

  -- Обязанности командующего исполняет начштаба, пока не пришлют нового командира. А предыдущий - полковник Гвоздев погиб 8 сентября.

   Капитан достал газету и протянул мне. На первой странице была заметка о гибели командира 179-й СД в бою под Андреаполем.

  -- Где? - я закашлялся, и ошарашено смотрел на капитана. Это же битва византийцев с готами. Тут что, одни попаданцы собрались?

  -- Это город в пяти километрах к северу отсюда. А вы, конечно, вспомнили о битве при Адрианополисе в 378 году, когда в сражении погиб римский император Валент. - Козлов мягко улыбнулся, усталость сошла с его лица, и стало ясно, что ему не больше сорока пяти лет.

  -- Да, признаться, похожие названия городов сбили меня с толку. К тому же та битва тоже была с германцами, только с готами.

  -- Надо сказать, ситуация тогда была любопытная. Римский император, правивший христианской страной был язычником, а варвары с которыми он воевал, были почти поголовно христианами.

  -- А вы тоже образованный человек.

  -- Я до революции был поручиком царской армии. Конечно, не довоенным кадровым офицером, тех почти не осталось, но образование получил хорошее.

  -- С началом войны вас призвали из запаса?

  -- Нет, я как надел военную форму еще в первую мировую, так уже больше четверти века ее не снимаю.

  -- А - я запнулся, - вас, наверное, в тридцать седьмом году посадили по ложному доносу, как товарища Рокоссовского, - я специально выделил слово "товарища" - а потом долго разбирались?

   Увидев мое вытянувшееся лицо, он невольно усмехнулся.

  -- Сидеть мне к счастью, не пришлось, а вот в звании действительно понизили. Ну что же, время тогда было суровое. Наш командарм - генерал Юшкевич тогда тоже больше года провел в тюрьме. Его посадили как раз в самом конце ежовских репрессий. При Берии все дела начали пересматривать, но ждать Юшкевичу пришлось долго.

  -- Да, при Ежове обвиняли быстро, а вот чтобы разобраться во всех этих ложных доносах нужно несколько лет. К тому же, слабовольные командиры, которые признавали свою вину и подписывали доносы на сослуживцев, в большинстве своем были расстреляны, и опровергнуть свои показания уже не могут. Выживали в основном те, кто как Константин Константинович свою вину не признал.