Зажги меня (сборник) - Тахира Мафи

– Черт, приятель, ты мне сейчас вообще о чем говоришь? Разве ты ее больше не любишь? Куда подевался твой запал? Я думал, что ты уже умираешь, как тебе хочется поскорее привезти ее сюда…

– Так оно и есть, – мгновенно реагирую я. Конечно, все верно. Просто я обеспокоен… прошло так мало времени с тех пор, как они бомбили «Омегу пойнт», и я просто…

– Чем дольше мы ждем, тем сложнее становится обстановка для нас. – Кенджи отчаянно мотает головой. – Надо отправляться туда по возможности быстрее. Если мы этого не сделаем, она застрянет там навсегда, и Уорнер сможет ее использовать, как монстра для пыток. Он может даже случайно убить ее в процессе, даже сам того не желая.

Я хватаюсь за край раковины и смотрю внутрь нее.

Вот черт!

Черт! Черт! Черт!

Услышав голос Джеймса, я резко поворачиваюсь и слушаю, как он заливисто смеется над чьей-то шуткой. Это Алия что-то рассказывает ему. Но я не могу себе представить, что мне снова придется уйти от него. При одной этой мысли у меня сердце сжимается и обливается кровью. Но я при этом прекрасно понимаю, что несу ответственность за Джульетту. Что она будет там делать, если я не явлюсь на помощь? Я нужен ей.

– Хорошо, – вздыхаю я. – Конечно. А что именно надо сделать?

Глава 15

После завтрака, который по времени больше напоминал обед, я некоторое время занимаюсь Бренданом и Уинстоном и устраиваю их на полу, где они смогут по-настоящему отдохнуть. Мы с Джеймсом набрали целую стопку более-менее приличных старых одеял и подушек, накопленных нашей семьей за долгие годы, и теперь их хватит на всю нашу компанию. И слава богу, потому что здесь очень холодно. Мы даже накинули один плед на плечи Каслу. Он все еще не двигается, но мы силком заставили его поесть, так что у него хотя бы немного порозовели щеки.

Брендан и Уинстон перебинтованы и устроены, Иан, Алия и Лили накормлены и чувствуют себя превосходно, Джеймс здоров и находится теперь в безопасности, Касл отдыхает, и теперь мы с Кенджи готовы приступить к разработке нашего нового плана.

– Мне нужно выйти наружу, – говорит Кенджи. – Я отправлюсь на базу и постараюсь там все вынюхать. Послушаю, какие ходят сплетни, о чем перешептываются солдаты, и вообще – что у них там происходит в целом. Может быть, я даже отыщу Джульетту и предупрежу ее о том, что мы сами скоро за ней явимся.

Я киваю.

– Отличное начало.

– Как только мне станет известно все. Что там происходит, мы сможем продумать свой план более детально и каким-то образом выудить ее оттуда и привезти сюда, к нам.

– Значит, как только она окажется здесь, – говорю я, – мне снова придется пуститься в бега.

– Скорее всего.

Я киваю несколько раз.

– Ну, хорошо. – Я шумно сглатываю. – Я подожду, пока ты не вернешься назад.

– Вот и отлично, – ухмыляется Кенджи, и вот его уже нет. Исчез. Входная дверь открывается и закрывается снова. Я смотрю на стену и пытаюсь не думать о том, что может случиться в самое ближайшее время.

Очередная миссия. А это означает еще один шанс все провалить и дать убить себя. А если все получится, то надо будет снова куда-то убегать. А это означает нестабильность и хаос.

Я закрываю глаза.

Я люблю Джульетту. Действительно люблю. Я хочу помочь ей и поддерживать ее и быть там, чтобы вызволить с базы. И я хочу, чтобы у нас было счастливое будущее. Интересно, сбудется ли все это когда-нибудь?

Нелегко в этом признаться, но где-то в глубине души я не хочу в очередной раз снова подвергать жизнь Джеймса опасности, когда мы ринемся в бега. И это все из-за девушки, которая бросила меня, которая отказалась от меня. И которая ушла от нас.

Но теперь я уже и не знаю, что правильно, а что нет.

И кому я должен больше хранить свою верность и преданность – Джеймсу или Джульетте.

Глава 16

Часа через два возвращается Кенджи. Лицо у него посерело, руки трясутся. Он тяжело дышит, глаза его никуда конкретно не смотрят. Он присаживается на диван без единого слова, и я начинаю паниковать.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Что происходит? – волнуется Лили.

– Ты в порядке, братишка? – Это подает голос Иан.

Мы засыпаем его вопросами, но он ничего нам не отвечает. Он смотрит в пустоту, не мигая, просто копия Касла, который сидит в кресле напротив него.

Наконец, после затянувшейся паузы, он начинает говорить.

Сначала это всего два слова.

– Джульетта погибла.

И тут начинается хаос.

Задаются вопросы, приглушаются крики и стоны, и все вокруг поражены, шокированы, перепуганы насмерть.

Я ошеломлен.

Мне кажется, что у меня парализовало мозг, он не хочет и не может переварить эту информацию. Почему? – так и хочется спросить мне. Как? Как это возможно?

Но я не в состоянии говорить. Я застыл от ужаса. И от горя.

– Это были не люди Уорнера, которые похитили ее, – говорит Кенджи, а слезы ручьями текут у него по щекам. – Это были люди Андерсона. Они сделали официальное заявление пару часов назад, – говорит он, задыхаясь. – Они заявили о том, что произвели бомбардировку «Омеги пойнт», взяли в плен Джульетту и казнили ее сегодня утром. Верховный главнокомандующий уже возвращается в столицу.

– Нет, – выдыхаю я.

– Мы должны были сразу отправиться за ней, – говорит Кенджи. – Или я один должен был попытаться найти ее. Это моя вина. – Он запустил в волосы обе руки, пытаясь остановить слезы. – Я виноват в том, что она погибла. Я должен был сам идти за ней…

– Твоей вины в этом нет! – восклицает Иан, бросается к нему и хватает за руки. – Даже не смей взваливать вину на себя.

– Мы потеряли очень много людей, – говорит Лили. – Дорогих нам людей, которых мы не смогли спасти. Это не твоя вина. Я тебе точно говорю. Мы сделали все, что смогли.

Все бросаются утешать Кенджи, пытаются переубедить его и доказать, что он совсем ни в чем не виноват. И вообще, если подумать, тут некого винить.

Но я с этим не согласен.

Я отступаю назад до тех пор, пока не врезаюсь в стену и не прислоняюсь к ней, чтобы не упасть. Я-то знаю, кого надо винить. Я знаю, чья это вина.

Джульетта погибла из-за меня.

Зажги меня

Глава 1

Я как будто превратилась в песочные часы.

Все мои годы – а их целых семнадцать – обрушились и будто похоронили меня изнутри. Целиком. Мои ноги наполнены песком и сшиты канцелярскими скобами. Мой мозг переполнен гранулами сомнения. Мне предстоит еще многое сделать, принять решения, и мое терпение иссякает одновременно со временем, которое тоже быстро покидает мое тело. Маленькая стрелка часов легко ударяет меня по голове и раз и два и три и четыре, шепча мне: привет, проснись, вставай,

проснись

проснись

– Проснись, – шепчет он.

Я резко набираю в легкие больше воздуха и просыпаюсь, но не встаю. Я удивлена, но не напугана. Смотрю в эти изумительно зеленые глаза, которые, кажется, очень многое знают, и знают хорошо. Надо мной склонился Аарон Уорнер Андерсон. Он изучает меня обеспокоенным взглядом, а его рука зависает над моим телом, будто собирается коснуться меня.

Он тут же отдергивает руку.

И продолжает смотреть на меня, не мигая. Его грудь взволнованно поднимается и опускается.

– Доброе утро, – неуверенно произношу я. Не совсем понимая, могу ли я говорить, который сейчас час, и, вообще, слетают ли эти слова с моих губ, покидая тело, в котором, собственно, содержусь я сама.

Я замечаю его белую рубашку с пуговицами на концах воротника. Она наполовину заправлена в идеально отглаженные черные брюки, а рукава рубашки закатаны выше локтя.

Он улыбается, но так, словно ему больно.

Я сажусь в кровати, и Уорнер подается вперед, чтобы помочь мне устроиться поудобнее. Я закрываю глаза, потому что у меня сразу начинает кружиться голова от резкого движения, и так я сижу некоторое время неподвижно, чтобы это неприятное чувство прошло.

Я истощена и ослабла от голода, но если не считать несильной боли в некоторых местах моего тела, все остальное, кажется, в полном порядке. Я жива. Я дышу, моргаю и чувствую; я человек, и точно знаю, почему это происходит.

Я встречаю его взгляд:

– Ты спас мне жизнь.

Меня ранили, и пуля попала мне в грудь.

Стрелял отец Уорнера, и мне до сих пор слышится эхо того выстрела, если постараться сосредоточиться. Я могу даже восстановить полностью тот эпизод и пережить его еще раз: эту боль, такую сильную, такую мучительную. Этого я не смогу забыть уже никогда.

Я шумно и резко втягиваю в легкие воздух.

Наконец я начинаю вспоминать эту чужую, но уже знакомую мне комнату, и меня тут же охватывает самая настоящая паника, потому что я проснулась совсем не там, где засыпала. Сердце бешено колотится, я тихонько отодвигаюсь от Уорнера, пока не ударяюсь позвоночником о переднюю спинку кровати. Я цепляюсь за простыни и стараюсь не смотреть на люстру, которую успела хорошенько запомнить…

– Все хорошо, – говорит Уорнер. – Все в порядке…