Книжный магазинчик прошлого - Майерсон Эми

– А почему твоя мама поссорилась с дядей Билли? – спросил Джей.

– Он не пришел на мой день рождения, но, думаю, дело было не только в этом. Я просто понятия не имею, в чем именно.

– Твоя мама когда-нибудь рассказывала тебе, что случилось?

– Билли стал темой, которую мы никогда не обсуждали. Мы все притворились, будто его никогда и не существовало.

– Грустно это.

– Да, но так случилось.

У каждой семьи свои скелеты в шкафу. У нашей семьи тайной стал Билли. И не важно, грустно это было или нет.

– Ты рассказала маме об открытке?

Мне совершенно не нравился снисходительный тон в голосе Джея.

– Она от этого только сильнее расстроится.

– Но ты должна ей сказать.

– Пожалуйста, только не говори, как мне вести себя с моей мамой. Ты видел ее лишь однажды.

Когда мои родители приезжали в Филадельфию в последний раз, мы вчетвером пошли поужинать. Сидя за маленьким столиком, Джей с папой обсуждали бейсбол, а мы с мамой – концерты ее женской рок-группы в Саус Стрит в семидесятых. После ужина мы решили пройтись по мощеным улочкам старого города, и мама запела одну из своих песен, ту самую, что чуть не стала хитом в те годы. Она редко вспоминала о прошлом, но две бутылки бурбона, купленные с целью впечатлить Джея, сыграли свою роль. И пусть ее голос немного хрипел из-за алкоголя, он все равно оставался настолько нежным, что меня пробирали мурашки. Мы, да и остальные прохожие, остановились, чтобы поаплодировать ей.

Иными словами, Джей представлял мою маму именно такой – раскрепощенной женщиной, которая пила виски и пела, когда ей хотелось, но на самом деле моя мама была совсем другой, а в тот вечер она просто пыталась произвести хорошее впечатление.

Джей нахмурился, расстроенный из-за моих слов.

– Прости, я не хотел тебя обидеть.

Он прижал меня к себе, и я обняла его в ответ, стараясь не обращать внимания на гнетущее недовольство, что ссоры не будет.

Мы намеревались вернуться домой, но мне совсем не хотелось возвращаться в нашу грязную квартиру. Я сказала Джею, что прогуляюсь, а он притворился, что его не задело мое желание остаться наедине со своими мыслями.

На Уолнат Стрит я повернула к реке. От жаркого, сырого воздуха капли пота стекали по моим щекам. Я присела на ступеньки главной площади и принялась наблюдать за тем, как люди катаются на роликах и бегают вдоль тропинки по набережной Делавэр. Достав телефон из кошелька, я ввела в поиск: «Билли Силвер, Лос-Анджелес, сейсмолог, некролог». Я не знала, что еще можно написать о нем, но этого оказалось достаточно для Los Feliz Ledger, которые уже этим утром опубликовали небольшой некролог о Билли. Там говорилось о смерти мистера Силвера, уроженца Лос-Анджелеса, сейсмолога и ученого, в полевых условиях изучавшего землетрясения, хозяина «Книг Просперо». В некрологе процитировали слова менеджера магазинчика, пообещавшего сохранить наследие Билли через эту книжную лавку. Еще там написали о похоронах во вторник в Форест-Лауне.

«Книги Просперо». Я должна была увидеть эту связь, как только поняла, что «Буря» от Билли. Ну, конечно, любая отсылка к пьесе являлась отсылкой к магазину, где книги ценились превыше герцогства, где я провела уйму дней в детстве и где я могла выбрать любую историю.

Экземпляр «Бури», отправленный Билли, каким-то образом был связан с магазином.

Я вытащила книгу из сумки и перечитала историю, которую Просперо поведал Миранде. Он хотел рассказать ей о том, что его брат предал его. Он хотел, чтобы она поняла, почему он наколдовал шторм, который выбросил Антонио на остров. Прошло уже столько лет с тех пор, как Билли загадал мне свою последнюю загадку, но вот новая тайна. «Узнать о многом ты должна». Слова Просперо. «Понимание готовит нас к будущему». Слова Билли. Подобно Просперо, Билли пытался объяснить, что его предали и изгнали из семьи. И так же как Просперо, Билли планировал свое возвращение. Он не владел заклинаниями и волшебными чарами, но у него была магия его загадок, приключений, которые он устраивал для меня в моей юности. Я уже давно выросла, и все же я чувствовала этот азарт, оживление от первой загадки, оттого, как она всегда приводила к другой. Правда, в этот раз все было иначе, азарт отдавал горечью.

Мой последний контакт с Билли.

Мой последний шанс узнать историю, которую мама мне никогда не расскажет: правду о том, что же их разобщило.

В ближайшие два с половиной месяца я могла как угодно распоряжаться своим временем, поэтому я забронировала самолет на понедельник, чтобы успеть к похоронам Билли. Я должна была поехать туда, и не только потому, что хотела найти следующую подсказку. Так было правильно. Я любила его в детстве. Я поеду на его похороны. Я почту те отношения, что когда-то связывали нас.

Джей лежал на кровати, наблюдая, как я пытаюсь сложить груду своих летних вещей.

– Обязательно брать столько одежды?

Я закрыла чемодан и запрыгнула к нему на кровать.

– Не знай я тебя так хорошо, решила бы, что ты будешь скучать.

– Ну, конечно, я буду по тебе скучать. – Он притянул меня к себе и лег сверху. Его лицо оказалось так близко к моему, что я заметила едва проступающую щетину.

– Меня не будет всего лишь пару дней. – Я еще не покупала обратный билет, но с тех пор как я уехала учиться, я оставалась в Лос-Анджелесе не больше чем на пять дней.

Если я не ошибалась и Билли действительно оставил мне еще одну подсказку, мне бы хватило пяти дней на то, чтобы разгадать секрет, который он хотел мне поведать.

– Уверена, что мне не стоит ехать с тобой на похороны?

– У тебя ведь лагерь на следующей неделе.

– Это просто футбол.

– Просто футбол? Кто ты и что сделал с моим парнем? – Я все еще не привыкла произносить слово «парень» вслух.

Он провел рукой по моим волосам, распутывая мои кудри. Ненавидела, когда он так делал.

– Вовсе необязательно ехать одной.

– Я же ненадолго. – Я встряхнула головой, как только он убрал руку.

Джей сам отвез меня в аэропорт, несмотря на то что ему пришлось арендовать машину. Впрочем, вызов такси не обошелся бы дешевле. Он остановился у терминала и подошел к багажнику, чтобы достать мою сумку.

– Позвони, как прилетишь.

Он поставил мой чемодан на бордюр. Мне казалось, он попросит меня возвращаться побыстрее, но вместо этого он сказал:

– Оставайся там столько, сколько считаешь нужным. Потом пожалеешь, если поспешишь и не побудешь с семьей.

– Кто знал, что ты такой сентиментальный? – Джея смутили мои слова, и он отвернулся. Я хотела еще разок пошутить по поводу его чрезмерной чувствительности, но потом просто крепко поцеловала его, чтобы ему было о чем вспоминать, пока мы будем в разлуке.

Во время долгого перелета я все думала, что сказать маме о «Буре» и улике, которую оставил мне дядя Билли. Когда я призналась, что приеду на похороны, она спросила:

– С чего вдруг ты решила сорваться?

Она с таким недоверием и искренним недоумением задала вопрос, что я растерялась.

– А ты не собираешься идти на похороны? – насторожилась я.

– С чего бы мне туда идти?

«С того, что это твой единственный брат», – подумала я, но вслух сказала:

– Значит, поеду одна.

– Ну и ладно, – ответила она холодным, равнодушным тоном, каким со мной часто разговаривали ученики.

Как же мне признаться ей, что Билли связался со мной, если она все еще не могла его простить и проявить уважение к его смерти, отдать дань той близости, которая была когда-то между ними? А самое худшее в этой ситуации – что бы он ни хотел мне рассказать, мама пыталась изо всех сил это скрыть.

Я искренне надеялась, что подберу слова, когда увижу ее вживую.

Папа ждал меня у выдачи багажа с табличкой, на которой было написано: «Учитель Миранда». Так обращались ко всем учителям в моей квакерской школе. Учитель Анна. Учитель Том. Учитель Джей. Джей. Я написала ему, что прилетела. Он отправил мне смайлик с поцелуйчиком. И хотя я ненавидела смайлики за их банальность и избитость, мне нравилось, что Джей был таким сентиментальным со мной.