Языческий календарь. Миф, обряд, образ - М. Грашина

По одной из филологических теорий, песни Старшей Эдцы, сложенные, как «Речи Вафтруднира», в шестистопном размере Льодахатт, изначально были мистериальными текстами, которые сведущие люди исполняли на праздниках, распределяя реплики героев между собой [7]. Во всех этих песнях основу составляют диалоги между персонажами, в них присутствуют ремарки типа «Один сказал: …». Кроме «Речей Вафтруднира» таковы «Поездка Скирнира», «Речи Альвиса», обе знаменитые «Перебранки» — «Песнь о Харбарде» и «Перебранка Локи».

Доступны к представлению и «Речи Гримнира», хотя сама песнь представляет собою сплошной монолог Одина. На самом деле прозаические вставки перед «Речами» и после них вполне могут быть представлены на мистериальной сцене, а участникам придется потерпеть многословие Гримнира, чтобы дождаться кульминации — смерти Гейррёда от собственного меча. Правда, «Речи Гримнира» трудно назвать самайнским произведением в полном смысле, смерть старого и приход юного конунга наводят скорее на мысль о принадлежности этого сюжета к зимнему Солнцестоянию, но и это небесспорно. Эдцические песни трудно однозначно приурочить к какому‑либо календарному празднику, но основой для мистерии может послужить любая из них.

В меньшей степени удобны для исполнения песни, сложенные восьмистопным размером Форнюрдислаг (примерный перевод этого исландского термина — «размер длинных рассказов»). Это по большей части повествовательные произведения — «Сны Бальдра», песни о Хюмире и Трюме, где помимо диалогов достаточное место занимают описательные строфы, из‑за чего их сложнее сыграть, не теряя смысла.

Наконец, приведем славянский сюжет, перекликающийся с мистериальным смыслом Самайна — со «Временем Погасших Огней», с походом в Мир Иной и обретением там нечто, важного для жизни, но уже не Мудрости, а Огня. Это ключевой эпизод из прославленной русской сказки «Василиса Прекрасная», где говорится о походе Василисы за огнем к Бабе–яге, трех всадниках, которых она встречает по пути, испытаниях на дворе самой Бабы–яги — сначала непосильной работой, затем вопросами — и возращении Василисы домой с огнем.

Мудрость, которую обретает Василиса, странствуя в Темном Лесу, носит не исключительно женский характер. Потому, в зависимости от намерений участников, мистерию «О походе за Огнем» можно построить не как традиционное женское посвящение, но и как воинский квест. Правда, если в Иной Мир отправится искатель мужеска пола, то и встречать его за Гранью, возможно, будет не только Баба–яга, но и другие обитатели Иного Мира: вооруженный Страж при входе, с которым необходимо выдержать поединок, Черный Человек, Старец, испытывающий вопросами, и иные. Многое здесь зависит от состава команды участников и конкретных задач, перед ними стоящих.

Ниже, в приложении, мы приводим пример Самайнской мистерии, составленной из одного из сюжетов о Дикой Охоте и похода за огнем, в виде описания празднования Самайна 2006 года в Доме Ясеня.

Кельтские обряды Самайна

Самайн почитается временем мрака не только в западных, но и в южных кельтских землях — Франции, Италии. Здесь первое выпадение снега в районе 30 октября — день св. Андрея — одновременно день наивысшей активности темных сил и начало адвента — рождественского поста, но вместе с тем — период развлечений, когда парни поют серенады своим невестам [8].

Здесь можно проследить согласие со славянской традицией, когда переживание Смерти на Осенние Деды календарно соприкасается со свадебной полосой Пятницы и Кузьмодемьяна (см. ниже).

В ином некогда кельтском краю — Нидерландах, более близких к Руси по климату, на св. Мартина (11 ноября н. ст.) начинается зима, с полей и огородов убираются последние крохи урожая самых поздних культур. На этот день — чуть позже Самайна как такового — по деревням жгут костры, причем топливо для костра приносит каждый. Через эти костры прыгают как на Масленицу и устраивают бег с факелами.

На Британских островах современный Самайн сохранил более всего ритуальных черт от Самайна древнего, но значение, которое придавали тем же обрядам их исполнители, может быть как минимум двояким. В Новом времени консервативные наследники древних кельтов (в том числе и говорящие на языках другой семьи) сохранили прежние обряды, но сильно изменилось представление, их породившее и свойственное всякой архаической картине мира— об Ином мире как другой стороне мира, освоенного людьми и привычного им с детства, который может быть агрессивным или благодатным, но всегда другим. Самайн нашего века — это стремление защитить добрых людей от разгула нечистой силы, ведьм, причем вражда ведьм к людям — неотъемлемая черта христианского мира.

Элементы англо–ирландского Дня Всех Святых примерно те же, что и во времена друидов:

- общий костер и шествия с факелами;

- время погасших огней — гасятся все огни в деревне, затем зажигаются вновь от общего костра;

- ряжение в «нечистых духов».

Но толкуются они по–разному.

Зажжение костра объясняется как «помощь Солнцу», но вместе с тем и как очищение, защита от нечистой силы, от тех же ведьм;

Ряжение — до сих пор непонятно, в кого рядятся нынешние англосаксы и втянутые во взаимовлияние с ними ирландцы и шотландцы. Одни трактуют ряжение как представление умерших предков, в знак почтения к ним, другие — как изображение нечеловеческих сил этого мира: домовых, фей, эльфов и т. д.

Зачем их изображать? Здесь также два мнения:

- либо ряженье творится, чтобы стать «как эльфы» и подчеркнуть родство с ними, в надежде на то, что своим они будут меньше вредить в будущем году;

- либо таким образом рассчитывают обмануть, спрятаться под масками от злых духов и собственных умерших родичей, которые особенно вредоносны в это время.

Значение «умирающей природы», которое этнографическая наука предполагает основным, в таких обрядах почти не просматривается. Разве что в малоизвестном обряде «Сожжения ведьмы» — чучела, каковой обряд еще Фрейзер трактовал как зимнее умерщвление божества растительности.

Ритуальной пищей на Самайн являются репа и яблоки. Репа — предшественник хэллоуиновской тыквы — означает, скорее всего, мертвую голову предка, а яблоки напоминают об Острове Яблок — одном из самых привлекательных образов Иного Мира.

Упомянутая только что тыква с вырезанным на ней человеческим лицом и горящей свечой внутри — наиболее популярный символ этой точки, известный даже тем, кто никогда не слышал о традиционном Самайне. Тем не менее о подлинном значении этого предмета трудно сказать однозначно. В кратких анонсах, распространяемых в масс–медиа накануне праздника Хэллоуин, говорится, что тыкву или репу со страшной рожей ставили на окно, чтобы отпугнуть злых духов. Но сам символ головы, лишенной тела (как‑то не поворачивается язык назвать ее сразу мертвой головой) гораздо более многозначен, чем просто символ страха. Так, вспомним наиболее известные головы в северной Традиции — отрубленную голову Брана, пировавшую со своими воинами восемьдесят восемь лет, и голову, вернее, череп, прославленного мудростью великана Мимира, известного по «Прорицанию вёльвы» тем, что он пьет влагу с глаза Одина, отданного тем в Залог. Голова Брана, окончив посмертное путешествие, успокаивается под Лондонским холмом и продолжает хранить остров Британию от бед и напастей. Голова Мимира хранится в источнике, носящем его имя, и с ней советуется Один, когда его собственная немалая мудрость недостаточна, а именно — в конце мира. Таким образом, видим, что тыква, вернее, мертвая голова, которую тыква представляет, напоминает нам о древних владыках земли и их посмертной мудрости, доступной нам, смертным, лишь тогда, когда истончается грань между мирами, что и происходит на Самайн.

С яблоками же связана одна довольно интересная народная игра англосаксов — выловить яблоко зубами из бочки, наполненной водой. Вспоминая о том, что яблоко — любимый плод Богини, происходящее во время игры можно понимать как символическое подъятие Богини из нижних вод Мироздания, из владений Хаоса, торжество и преодоление которого отмечаются опять‑таки во дни Самайна.

Славянская обрядность

Славянская обрядность на эту пору представляет не один праздник, но цепь из сильных и почитаемых дней, отстоящих друг от друга примерно на неделю. После окончания не только полевых, но и огородных работ и подготовки жилища к зиме наступает пора подготовить к зиме само людское сообщество, защитить его от угроз с «невидимой» стороны и смоделировать, заклясть благоприятную судьбу, зазвать на двор всех, кто может, помня сродство с людьми, при формировании такой судьбы для всего обитаемого мира.