Шамбала миф или реальность - Вик Спаров

Однако и Аполлония, как, впрочем, всех святых подвижников, включая и Христа, не миновала чаша мученичества. В конце концов у него появляется немало врагов, особенно в среде римского жречества. Подобно христианам, он начинает подвергаться жестокому преследованию со стороны императоров Нерона и Домициана. Когда последний вызывает его на суд, Аполлоний не скрывается, хотя и знает, что ему грозит смерть. Он мужественно направляется в Рим и позволяет арестовать себя, после чего с великой стойкостью духа претерпевает многочисленные надругательства. Его заковывают в кандалы и заключают в тюрьму до дня суда.

В зале же суда неожиданно для всех происходит чудо: Аполлоний внезапно исчезает, доказав таким образом, как свидетельствует летописец, свою божественную природу. В тот же день вечером, спустя несколько часов, его видят среди друзей в городе Путеола, хотя дорога из Рима до этого места занимала три дня.

Существуют три версии об уходе Аполлония Тианского с земного плана. Согласно первой, через два года после своего чудесного спасения Аполлоний умер в Эфесе — «если только он умер», добавляет Филострат. Согласно второй, его захватили жрецы в храме на острове Родос и заковали в кандалы. Но мудрец внезапно исчез в святилище: двери храма сами собою раскрылись ему навстречу и захлопнулись за ним, а до слуха собравшихся донесся хор девичьих голосов, который пел: «Оставь землю, вознесись на небо!» По третьей, наиболее вероятной версии, которая приведена в книге «Криптограммы Востока», Аполлоний на склоне лет опять отправился в братство индийских мудрецов, где уже побывал в юности, и остался там навсегда.

Деяния и путешествие Аполлония Тианского в Индию оказали влияние и на древнерусскую литературу. В частности, оно прослеживается в известной легенде о жизни святого старца Зосимы. Этот преподобный святой отшельник, который, как гласит житие, водил дружбу со всякими животными и живыми тварями, просит Бога дозволить ему увидеть, как живут блаженные люди, брамины. Тогда к нему является ангел Господень и велит отправиться в некую страну — честь, которой удостаиваются лишь очень немногие. Когда после многих приключений старец подходит к широкой реке, деревья склоняются над водой подобно мосту, и по ним он перебирается на ту сторону. На том берегу Зосиму встречает человек с ангельским лицом, облаченный как бы в молнии, перед которым отшельник благоговейно простирается ниц. Тот приводит его в стены братства, к мудрецам, которые кажутся ему подобными Сынам Божьим. Зосима живет среди них семь дней, знакомясь с их жизнью и учением. Бог избрал их и поместил на этой земле, напишет он потом; они безгрешны, но не бессмертны, хотя живут многие сотни лет и умирают без болезней и без страха. Ангелы пребывают с ними и извещают их о людских делах, а они денно и нощно молятся Богу за людские грехи.

Нельзя не сказать и о том, что представление о стране «блаженных браминов» некогда было широко распространено даже среди простого народа, особенно среди украинцев, что нашло отражение в особых ритуалах, так называемых «(б)рахманских праздниках», которые они отмечали весной.

Все вышесказанное опять же наводит на вопрос: неужели все эти описания являются плодом воображения летописцев или целых народов и не имеют под собой никакого реального основания? А если такое основание имеется, не представляет ли оно собой доподлинно и реально существующую «общину просветленных мудрецов» — Шамбалу?

Голос Востока

В то время как сознание среднего европейца, проникнутое материализмом, рационализмом и скептицизмом, требует вещественных доказательств того, что подчас не поддается никаким доказательствам, ибо находится в сфере, куда можно проникнуть и которую можно постичь только духом или более тонко организованным чувствознанием, на Востоке, где сознание людей не сковано панцирем сухого интеллекта, где оно мыслит сердцем и подходит к явлением с простотой и доверчивостью ребенка, существование высшего братства на Земле никогда не вызывало сомнения.

Восток — земля мощных духовных традиций и опыта. Недаром именно Восток считают колыбелью изначальной мудрости, прародиной всех религий и философских идей. (Вспомним хотя бы, что христианское учение тоже пришло с Востока.) На какие бы высоты ни вознесся тот или иной народ или та или иная цивилизация мира, в их культуре или духовных достижениях всегда можно найти некий элемент, или прообраз, или научный принцип, некогда разработанный на Востоке.

Это неудивительно, ибо духовная культура Востока формировалась в непосредственной близости, если не в соприкосновении с носителями более высокого и совершенного сознания, чем наше, сознания, перед которым человек Востока всегда испытывал трепет и благоговение. Поэтому он, как никто другой, отличается преданностью по отношению к тем высоким духам, которые на долгом пути опыта накопили свет и излучают его на других. Недаром великий индийский поэт Рабиндранат Тагор говорит о своей родине: «В нашей стране тот, кто искренно любит Бога, пользуется таким уважением, которое на Западе может казаться почти кощунством».

На Востоке понятие духовного учителя все еще сохранилось во всей своей изначальной красоте благодаря многовековой традиции передачи знания от учителя (гуру) к ученику (чела). Есть нечто волнующе-возвышенное в том, как ученик относится к своему наставнику, своему водителю жизни, в котором он видит сияющий, радужный мост, ведущий его к высшим мирам. Это великое благоговение индусов перед посвященными очень наглядно передает немецкий исследователь Эванс Венц в книге, посвященной великому отшельнику и наставнику Тибета Миларепе:

«Некогда европейских святых считали громоотводами, которым приходится отвращать Божью немилость. Это мнение сродни распространённому среди индуистов и буддистов убеждению, что великие риши были и впредь пребудут хранителями человечества. И по сей день цейлонский буддист молится, чтобы его новое рождение произошло среди богов Гималаев.

Один бенгальский отшельник показывал мне снежные горы поблизости от Кайласы, на которых пребывают боги, в неусыпном дозоре направляя духовный рост человечества. Хотя эти существа и остаются незримыми для обычного человеческого ока, однако зрячие узнают их, ибо они открываются тем, у кого чистое сердце. Молчаливыми стражами взирают они в своем божественном сострадании с гималайских высот на землю, пока не завершится долгая ночь Кали-Юги и не займется заря пробуждения над всеми народами. Связанные с человечеством на земле… они выполняют более важную задачу, нежели все короли и правители человечества».

Вот почему взоры миллионов индийцев с величайшим благоговением обращены к лучезарным вершинам Гималаев, а в их сердцах пламенеет сокровенная мечта о том, чтобы хотя бы раз в жизни посетить священные горы и прикоснуться к тем местам, которые воистину очищают и освящают. Для индуса уже сами Гималаи — символ великих риши. Там буквально каждая тропа и каждый камень пропитаны их знанием и благой мыслью. Поэтому паломнику-индусу Гималаи представляются поистине вестниками небес. Ведь там родина Богов, «престол Божий», святая гора Спасения, где ведут битву невидимые подвижники духа. В силу этого индусы бережно хранят память и легенды о тех мировых Учителях, которые в начале своей миссии посетили Гималаи и, вступая на путь подвига, унесли с собой их благословение. Это тем более так, что, как мы увидим в дальнейшем, многие великие Учителя, несущие учение Шамбалы и непосредственно связанные с ней, избрали местом своего постоянного жительства Гималайские горы.

И по сей день немало паломников, приближаясь к святой горе Кайласа, которая для их сердца является самым сокровенным местом на земле, последний участок пути вокруг закованной в лед горы нередко проходят на коленях. В пещере над пропастями Кайласы некогда медитировал Миларепа, там предавались духовному созерцанию ученики Будды, да и по сей день в пещерах на горных склонах путник нет-нет да и встретит отшельника, который в глубоком отрешении медитации стремится достичь слияния с Высшим.

Белый Остров

У каждого народа есть свои особые, священные книги, книги-воспитатели. Если у европейцев это Библия и Евангелия, то у индусов — это два великих религиозных эпоса, «Рамаяна» и «Махабхарата», где в музыкальных, строго выверенных поэтических формах сокрыты высшие знания. Органичной частью «Махабхараты» является, в частности, священная книга индусов — «Бхагавадгита», представляющая собой диалог между царем Арджуной и его возничим Кришной, в ходе которого последний (учитель) раскрывает своему сюзерену (ученику) великие тайны и откровения жизни. Эти эпические сказания ознаменовали целую эпоху в росте сознания индийского народа, и в них же содержатся первые недвусмысленные указания на Белый Остров.