Битва за любовь (Запах серы) - Гэблдон Диана

Цвет лица у Колума был еще яркий, ссора с братом свежа в памяти, но он отвечал на мои вопросы о книгах с достаточной степенью его обычной уравновешенности. Только блеск глаз да некоторая напряженность осанки выдавали его мысли.

Я нашла парочку травников, показавшихся мне интересными, и отложила их в сторону, пока перелистывала роман.

Колум отошел к клетке с птицами – без сомнения, чтобы успокоить себя, по своей привычке наблюдая за прекрасными маленькими и так влекущими к себе созданиями, прыгающими среди ветвей; каждая из них – целый мир в себе.

Мое внимание привлекли крики, донесшиеся снаружи. Отсюда, с высоты, поля позади замка были видны до самого озера. Небольшая группа всадников мчалась вокруг озера, испуская радостные крики, в то время как дождь поливал их вовсю.

Когда они приблизились, я увидела, что это не взрослые мужчины, а ребятишки, большей частью подростки, но среди них там и сям видны были мальчики поменьше, верхом на пони. Они изо всех сил старались не отставать от старших. Я пригляделась, нет ли с ними Хэмиша, и скоро заметила пятно рыжих волос, полыхающих над спиной Кобхара, в самом центре группы.

Буйная компания скакала прямиком к замку, точнее – к одной из бесчисленных каменных оград, отделяющих одно поле от другого. Раз, два, три, четыре – старшие мальчики на своих конях один за другим перескочили через стену с легкостью, которая дается долгим опытом.

Мне, конечно, только показалось, что гнедой на мгновение замешкался, потому что Кобхар последовал за другими лошадьми с явным рвением: доскакал до ограды, подобрался – прыгнул.

Казалось, он проделал это точно так же, как другие, и все-таки что-то случилось. Может быть, всадник слишком крепко натянул поводья или посадка у него была недостаточно крепкой. Передние копыта ударились на несколько дюймов ниже, чем нужно, лошадь вместе с всадником перелетела через препятствие по весьма необычной и смертельно опасной дуге.

– Ох! – не удержалась я от восклицания.

Колум обернулся к окну как раз в то мгновение, когда Кобхар тяжело завалился набок, придавив собой маленького Хэмиша. Хромая как всегда, Колум тем не менее очень быстро подошел к окну. Он уже стоял рядом со мной, высунувшись наружу, когда Кобхар попытался встать.

Ветер и дождь ворвались в комнату, бархатный кафтан Колума намок. Осторожно выглянув из-за его плеча, я увидела, что ребята сбились в тесный круг, отталкивали и пихали друг друга, стремясь помочь. Кажется, очень много времени прошло, прежде чем толпа расступилась и мы разглядели маленькую, но крепкую фигурку, которая ковыляет в сторону, держась за живот. Хэмиш отрицательно мотал головой – видимо, на многочисленные предложения помочь; он направился прямиком к ограде, наклонился, и его сильно вырвало. Потом он сполз по стене, сел на траву, раскинув ноги и задрав голову вверх, так что дождь падал ему на лицо. Когда я увидела, как он ловит языком дождевые капли, то положила руку Колуму на плечо и сказала:

– С ним все в порядке. Он только испугался.

Колум прикрыл глаза и выдохнул воздух, тело его обмякло, освободившись от напряжения. Я смотрела на него с сочувствием.

– Вы беспокоитесь о нем, как о своем собственном ребенке? – спросила я.

Серые глаза внезапно глянули в мои с выражением тревоги. Несколько мгновений в кабинете не было слышно ни звука, только тикали часы на полке. Потом по носу Колума скатилась капля и повисла на кончике. Я невольно протянула руку с носовым платком и стерла эту каплю – а вместе с ней и тревогу с лица Колума.

– Да, – ответил он просто.

В конце концов я рассказала Джейми лишь о плане Колума послать его охотиться вместе с герцогом. Я была теперь уверена, что его отношение к Лаогере не более чем рыцарственная дружба, но я не знала, что он может выкинуть, узнав о поступке Дугала, соблазнившего девушку да еще сделавшего ей ребенка. Колум явно не собирался прибегнуть к услугам Джейли Дункан, чтобы избавить Лаогеру от беременности. Выйдет ли девушка за Дугала? Или Колум найдет ей другого мужа еще до тех пор, как беременность станет явной? Во всяком случае, если Джейми и Дугал оба отправятся на какое-то время на охоту, будет лучше, чтобы тень Лаогеры не присутствовала там, так сказать, в качестве третьего лица.

– Хмм, – в задумчивости протянул Джейми, выслушав меня. – Попытаться стоит. Волей-неволей становишься близким приятелем тому, с кем охотишься весь день, а потом садишься пить виски у костра.

Он кончил застегивать мне платье сзади и быстро поцеловал меня в плечо.

– Мне грустно покидать тебя, англичаночка, но так, наверное, будет лучше.

– Не думай обо мне, – сказала я.

До сих пор я не сознавала, что с его отъездом останусь в замке в одиночестве, а теперь эта мысль больно резанула меня. Но надо справиться с собой, если я хочу ему помочь.

– Ты готов идти на ужин? – спросила я.

Он обнял меня за талию, и я повернулась к нему.

– Ммм, – произнес он минутой позже. – Я готов остаться голодным.

– Ну а я нет, – ответила я. – Тебе нужно просто подождать.

Я поглядела вдоль обеденного стола, потом окинула глазами всю комнату. Теперь я знала большинство из этих людей, некоторых даже близко. Какая же это пестрая компания, подумалось мне. Фрэнк был бы в восторге от такого сборища – множества разных типов лиц.

Думать о Фрэнке было все равно что трогать больной зуб; мое намерение бежать все отодвигалось. Но ведь настанет время, когда откладывать еще и еще будет уже невозможно… Я мысленно обратилась назад, пытаясь восстановить его облик, как бы провела пальцами по длинным, ровным аркам его бровей – так я однажды сделала в действительности. Не имеет значения, что пальцы мои при этом начало покалывать при воспоминании о более шероховатых и густых бровях и о темно-голубых глазах под ними.

Я поспешно повернулась к своему соседу – как к противоядию от беспокойных размышлений. Соседом оказался Мурта. Вот уж кто ни в малой мере не напоминал мне мужчин, тревожащих мое воображение!

Невысокий, щуплого сложения, но мускулистый, как гиббон, с несоразмерно длинными руками, которые усиливали сходство с обезьяной; у него был низкий лоб и узкие челюсти, они почему-то напомнили мне о пещерных жителях и об изображениях первобытных людей в какой-то из книг Фрэнка. Нет, отнюдь не неандерталец. Пикт, вот он кто. В маленьком клансмене было нечто особенно стойкое, что-то роднящее его с потемневшими от непогоды, покрытыми надписями камнями, древними даже в этом времени, которые стоят неколебимыми стражами на перекрестках и на кладбищах.

Увлеченная такими мыслями, я начала присматриваться к другим своим сотрапезникам, чтобы определить их этническое происхождение. Вот, например, сидит человек возле камина, его зовут Джон Камерон, он типичный норманн, если я верно их себе представляю: высокие скулы, высокий и широкий лоб, длинная нижняя губа и смуглая кожа галла.

На удивление светловолосые саксы… совершенный образец – Лаогера. Светлокожая, голубоглазая, хоть и очень миниатюрная, но уже пухленькая… но тут я прекратила свое немилосердное наблюдение. Лаогера тщательно избегала смотреть на меня и на Джейми; теперь она дружески болтала со своими подружками за одним из нижних столов.

Я стала смотреть в противоположную сторону, на соседний стол, за которым сидел Дугал, на этот раз отдельно от Колума. Кровожадный викинг, точно! Внушительный рост, широкие, плоские скулы… легко представить его себе на палубе корабля-дракона, глубоко запавшие глаза горят алчностью и вожделением, как только он завидит сквозь туман деревню на скалистом берегу.

Крупная рука, слегка поросшая на запястье рыжими волосками, протянулась мимо меня, чтобы взять небольшой ломтик овсяного хлеба с подноса. Еще один древний скандинав, Джейми. Он напомнил мне легенды миссис Бэйрд о племени великанов, которые некогда пришли в Шотландию, а после сложили свои длинные кости в северном краю.