Москва в первый год войны (Физиологические очерки) - Сигизмунд Кржижановский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Читал две главы из „Мюнхгаузена“ (повесть „Возвращение Мюнхгаузена“. — В. П.) и „Локоть“: слушали очень хорошо… Кстати, на чтении присутствовал секретарь редакции „Недр“ (Леонтьев), неожиданно рассыпавшийся в похвалах…»
(Из письма С. Д. Кржижановского к А. Г. Бовшек 11 августа 1928 г., Коктебель.)«Швы». — «Чужая тема».
III. Пурвапакшин. «Веданты и Санкхии…» — Имеются в виду тексты ведийской мифологии. Чтобы свободней сориентироваться в содержании этой главы, см. статью «Ведийская мифология» («Мифы народов мира». Т. 1. М., 1982).
X. Д-р Шротт.
«Живу я вовсе не так плохо: д-р Шротт хоть и бродит за мной по пятам, но мне ловко удается уворачиваться от встреч с ним — нос к носу…»
(Из письма С. Д. Кржижановского к А. Г. Бовшек, 17 июля 1925 г.)«Гонорар не поступал, приходилось познакомиться с доктором Шроттом. Это имя стало синонином голодовки. В Германии была санатория доктора с такой фамилией. В ней лечили… голодом…»
(Из воспоминаний А. Г. Бовшек.)Эти две цитаты — ключ к пониманию автобиографичности повести — о том, как «время» и «среда» пытались голодом «вылечить» Кржижановского от верности своему призванию.
«Квадрат Пегаса». — «Сказки для вундеркиндов», как и семь следующих рассказов книги.
«Жизнеописание одной мысли».
«Звездное небо надо мною — моральный закон во мне», — цитата из И. Канта, сильнейшее влияние которого Кржижановский испытал в молодости. Рассказ относится к тому времени, когда писателю, по словам А. Г. Бовшек, «предстоял выбор между Кантом и Шекспиром, и Кржижановский решительно выбрал Шекспира», когда, не отказываясь «от понятий», он учился «искусству видеть их» (см. предисловие).
«Итанесиэс». — Эта миниатюра может служить примером того, как фокусируется в одну идею и художественно воплощается широчайшая образованность Кржижановского. Вот лишь некоторые источники сюжета «Итанесиэс». Во-первых, греческий миф о «гипербореях» — народе, особенно любимом Аполлоном и щедро художественно одаренном (см. «Мифы народов мира»). Во-вторых, существуют изображения Будды с оттянутыми, резко увеличенными ушами — дань тем временам, когда ухо служило знаком особой близости к духовному, божественному началу (кстати, герои «Махабхараты» в конце поэмы поднимаются в горы, в «страну предков» — вечные снега — и там замерзают). Наконец, здесь — и отзвук теорий о «пра-расах» антропософа Р. Штейнера, увлечение которым Кржижановский пережил в десятых годах.
«Грайи» (или «Граи»).
Грайи (граи) — в греческой мифологии дети морских божеств Форкия и Кето, внучки земли Геи и моря Понта. Эти три сестры — Энио, Пемфредо и Дино, — седые от рождения, у них на троих один глаз и один зуб, которыми они обменивались поочередно. Персей овладел зубом и глазом, за это грайи указали ему путь к нимфам, владелицам крылатых сандалий, сумки и шапки-невидимки. Кржижановский контаминирует этот миф с мифом о Пегасе, крылатом коне вдохновения.
«Прикованный Прометеем». — Речь идет о трагедии «Прометей прикованный». Дата ее написания не установлена. В первой половине нашего века некоторые специалисты даже высказали сомнения в принадлежности этой трагедии Эсхилу. Новелла — своего рода отклик на бурные научные споры.
«Пни». — Этот рассказ, на первый взгляд представляющий собою просто забавную историю, почти анекдот, при более внимательном и неторопливом подходе оказывается своеобразным художественным преломлением изучавшихся автором теорий философов Р. Авенариуса и Д. Беркли, в которых отвергается объективная реальность, существующая вне и независимо от сознания. По Беркли, для вещи «быть» всегда означает «быть в восприятии». (Еще одна, может быть, неожиданная ассоциация — эпизод с фонарщиком из «Маленького принца» А. де Сент-Экзюпери.)
«Страна нетов». — К сюжету и теме рассказа Кржижановский вернулся через три года в повести «Штемпель: Москва» (см. «Письмо восьмое»).
«Чужая тема». — Заглавная повесть сборника. Как и в «Книжной закладке», здесь очень силен автобиографический мотив. Сходство между героями этих двух повестей достаточно очевидно, разница же в том, что первый, безымянный, — «двойник» литературной, а второй, Савл Влоб, — философской ипостаси автора. Вставная новелла о старце Си-синий и его дочерях-трясовицах — разработка и развитие сюжета из повести «Штемпель: Москва» (см. «Письмо четвертое»); чтение новеллы, судя по описанию, происходит на Никитинском субботнике.
«Воспоминания о будущем». — К теме путешествий во времени Кржижановский обращался неоднократно, в частности в завершенной примерно за год до «Воспоминаний о будущем» повести «Возвращение Мюнхгаузена». Любопытно, что Макс Штерер в своем странствии достигает 1951 г., то есть следующего года после смерти автора: перед нами словно бы попытка заглянуть в «мир без меня».
«Штемпель: Москва». Россия, 1925, № 5.
Письмо первое.
«Церковь Девяти Мучеников на Кочерыжках, что у Горбатого моста…» — Б. Девятинский пер., 15, документально известна с 1696 г.
Письмо второе.
«Высокий мост, что поперек гнилой Яузы…» — не сохранился; ныне на его месте пересечение Садового кольца и Яузы — Высоко-Яузский мост.
Потапов Петр — архитектор конца XVII века; построил церковь Успения на Покровке (не сохранилась).
Постник — зодчий середины XVI века; строил (вместе с Бармой) Покровский собор на Красной площади (храм Василия Блаженного).
Письмо третье.
Забелин Иван Егорович (1820–1908) — историк и археолог. Кржижановский имеет в виду его книгу «История города Москвы» (ч. 1. М., 1902).
Мартынов Алексей Александрович (1818–1903) — историк, археолог, архитектор. Речь идет о его книге «Названия московских улиц и переулков» (2-е изд., 1881).
Снегирев Иван Михайлович (1793–1868) — историк, этнограф, фольклорист. Очевидно, Кржижановский «перелистал» его книгу «Москва» (т. 1–2. М., 1865–1873).
Письмо четвертое.
Аониды — в греческой мифологии музы, девять дочерей Зевса и Мнемозины, богини поэзии, искусств и науки.
Старец Сисиний и трясавицы — см. в настоящем издании рассказ «Чужая тема».
«Москва кабацкая» — книга стихов С. Есенина (1924).
«Гостиница» — журнал «Гостиница для путешествующих в прекрасном», выходил в 1922–1924 гг., вышло четыре номера.
И. Лежнев (Исай Григорьевич Альтшулер, 1891–1955) — литературовед, публицист; в 1922–1926 гг. редактор журнала «Россия»; затем был выслан за границу, вернулся в 1930 г.
«Акционер треста Д. Е.» — «Трест Д. Е.», роман И. Эренбурга.
Письмо шестое.
«Лет сто назад в центре кривоуглого многоугольника…» — вероятно, имеется в виду Театр Медокса, созданный в 1776 г. Кржижаневский допускает две ошибки: театр располагался не в центре площади, а рядом с ней, на Знаменке (ныне ул. Фрунзе), дом сохранился, хотя и перестроен (д. 12).
«…и только один странно-замешкавшийся зритель…» — памятник Н. В. Гоголю работы Н. А. Андреева, в 1952 г. переставленный во двор (Суворовский бульв., 7).
Аросев Александр Яковлевич (1890–1938) — партийный и государственный деятель, писатель. Упоминаемая книга, видимо, «Недавние дни» (1924).
Письмо седьмое.
Миллер Петр Николаевич (1867–1943) — историк. С 1918 г. секретарь Комиссии по изучению старой Москвы; с 1939 г. ученый-секретарь Комиссии истории Москвы.
Письмо восьмое.
Лахезис («пресекающая») — в греческой мифологии одна из трех парок, богинь судьбы.
«Церковь Николая Чудотворца на Маросейке…» (ныне ул. Богдана Хмельницкого) — не сохранилась.
«Соломенная Сторожка…» — вероятно, Кржижановский имеет в виду не сохранившуюся до наших дней церковь, построенную Ф. О. Шехтелем в этой части Петровско-Разумовского.
«Похвала Богородице, что в Башмачках…» (в Башмакове) — церковь на углу Всехсвятского пер. и набережной Москвы-реки; разобрана в 1932 г.
Письмо девятое.
«…Церковь Грузинской Божьей Матери, что в Микитниках…» — церковь Троицы, «что в Никитниках». В церкви Троицы есть придел Грузинской Богоматери, по которому иногда и церковь и переулок (до 1922 г.) называли Грузинскими.
«Московские вывески». — Опубликован в журнале «Тринадцать дней» (1925, № 3–5) под заголовком «Столичные вывески».
Один из первых подходов Кржижановского к «московской теме».
«Он… шагал по Москве, проделывая по 15 километров из конца в конец. Москва ему нравилась, нравился и процесс ее освоения. Он с радостным увлечением рассказывал о ее достопримечательностях и курьезах. Возникла мысль дать несколько очерков. Газета по его просьбе прикомандировала к нему фотографа. В результате появились: „2000“, „Московские вывески“, „Уличные фотографы“, а несколько позже большая статья с философским обобщением наблюдений: „Штемпель: Москва“. Напечатанная в журнале „Россия“, она принесла автору не только солидный гонорар, но и хорошее знакомство с редактором Лежневым».
