Семь месяцев бесконечности - Виктор Боярский

В раскрытую дверь самолета мы увидели целую толпу народа — это были сотрудники научных станций, расположенных на Кинг-Джордже. Здесь на этом небольшом островке живут и работают ученые и специалисты из СССР, Чили, КНР, Аргентины, Польши, Германии и Южной Кореи. Основательнее всех чувствуют себя здесь чилийцы. За время, прошедшее между моим первым посещением Кинг-Джорджа в 1973 году и днем сегодняшним, чилийская станция, размещавшаяся прежде в небольшом одноэтажном доме, превратилась, по сути, в небольшой городок с жилыми семейными коттеджами, гостиницей, школой и аэропортом. Чилийские полярники живут здесь вместе с семьями. Вот и сейчас среди встречающих нас было много женщин и детей, что как-то смягчало суровый снежный зимний пейзаж Антарктиды. Выделялась — увы, не в лучшую сторону — и группа наших полярников: я имею в виду, конечно, унылую цветовую гамму одежды. Не успел я спуститься с трапа, как сразу же попал в объятия друзей, со многими из которых встречался прежде в экспедициях.

Естественно, наибольший восторг у встречающих вызвали собаки. Особенно радовались «антарктические» дети, которым, несмотря на необычность их жизни здесь, в Антарктиде, присущи неукротимое детское любопытство, восторженность и радость познания окружающего их мира. Надо сказать, что наши собаки радовались не меньше. Еще бы! Они увидели снег! Чистый, белый, холодный, вкусный, мягкий снег. Они катались по нему, хватали его пастью, словом, находились на вершине блаженства. Мы вытащили клетки и, поставив их в ряд на снег, с большим трудом запихнули туда разыгравшихся собак, оставлять их на воле было слишком опасно — они могли и разбежаться. Когда мы закончили разгрузку, уже совсем стемнело, хотя часы показывали только четыре часа: в эту пору световой день на этой широте длится около семи часов.

Точка старта — нунатаки Сил — находилась в 180 морских милях от Кинг-Джорджа. Нас должны были доставить туда на самолете «Твин оттер», а пока до вылета мы занялись организацией базового лагеря на Кинг-Джордже. Руководство Китайской антарктической экспедиции любезно предоставило нам помещения станции Грэйт Уолл, находившейся километрах в пяти от аэродрома. Эта станция вполне заслужила и поддерживает репутацию воистину «великой» среди полярников, населяющих остров, потому что обладала поистине неистощимыми запасами пива. Как я уже говорил, Чин Дахо провел здесь более года в качестве начальника, и я думаю, что именно в результате своего пребывания здесь он сформулировал четкий ответ на традиционный вопрос корреспондентов: «Что вас привлекает в Антарктике?» На это Дахо неизменно отвечал: «Пиво и гляциология!» Сейчас станцию возглавлял небольшого роста китаец с бледным и немного печальным лицом (как выяснилось позже, не принадлежавший к числу любителей пива, чем, по-видимому, и объяснялась его бледность). Интересно, что все называли его мистер Ли. Однако это никак не вязалось с его обликом, и меня все время не покидало сомнение: мистер ли он или все-таки товарищ? Но тем не менее товарищ мистер Ли оказался на высоте поставленной перед ним задачи: приютить международную экспедицию «Трансантарктика». Гарцуя на снегоходе «Буран», он предложил всем, кто был готов, следовать за ним по дороге на станцию, отыскать которую в сгустившейся темноте было совсем не просто. Первыми оказались мы с Уиллом. Подцепив нарты к «Бурану», мы заняли позицию по обе стороны от нарт, ухватились за рукоятки и приготовились к старту. Сам мистер Ли был скрыт от нас покровом ночи — мы видели только кроваво-красный огонь задней фары «Бурана». Из каких-то своих неведомых нам соображений мистер Ли внезапно дал шпоры рычащему «Бурану», и тотчас же мы с Уиллом повисли на нартах, тщетно пытаясь подогнать ноги под стремительно увлекаемое в ночь туловище. Метров через сто на каком-то подъеме нам это удалось, и четыре борозды, оставляемые в глубоком снегу полозьями нарт и нашими ногами, сменились классическим двухбороздным следом. Но ночная дорога готовила нам новые испытания: она просто изобиловала подъемами и спусками. На одном из них мы сумели на мгновение поравняться с нашим водителем и, стараясь перекричать шум двигателя снегохода, попросили его умерить темп. Но, очевидно, приняв нашу реплику за возгласы восхищения его водительским мастерством, мистер Ли бросил машину вперед, и нарты, не выдержав рывка, перевернулись. Плохо увязанные ящики рассыпались (кто мог предположить, что будут такие гонки!), и мы с Уиллом повалились в снег, пытаясь не выпустить нарты. Слава Богу, мощности «Бурана» не хватило, чтобы волочь по рыхлому снегу такой груз, и мистер Ли нехотя остановился. Совершенно взмокшие, залепленные снегом, мы поднялись и заново упаковывали нарты. Подошедший мистер Ли, кажется, был несколько смущен представшей перед ним картиной и попытался нам помочь. Воспользовавшись паузой, мы постарались объяснить ему отличие нашего путешествия от гонок «Формула-1», на что он согласно кивнул, и дальнейший путь до станции мы проделали без особых приключений. Вскоре все экипажи собрались вместе. Нам показали комнатки, где мы будем жить до вылета на ледник. Они были расположены по обе стороны коридора за просторным помещением кают-компании. Немного позже наш вездеход ГАЗ-71 с размашисто написанным на капоте именем «Мурка» привез журналистов и все оставшееся оборудование. Оставив все вещи в комнатах, мы отправились на нашу станцию на торжественный прием по поводу успешного приземления в Антарктике. В кают-компании было тесно: мы стояли в три-четыре ряда, опоясав сдвинутые вместе столы, на которые в отчаянном порыве гостеприимства было выметано все из закромов. Юра произнес длинную незапоминающуюся речь, и все с облегчением подняли бокалы «За дружбу».

Ночь прошла быстро. Проснулся я от ощущения того, что кто-то стягивает с меня одеяло. Открыл глаза и разглядел в полумраке свесившегося со своей койки Уилла, тянувшего на себя принадлежавшее мне с вечера одеяло. Очевидно, ему приснилось, что он спит где-то у себя в одном из своих живописных бунгало на ранчо на севере Миннесоты, где все вокруг родное и все вокруг свое. Не желая выводить его из этого блаженного состояния, я не стал сопротивляться и в результате остался без одеяла. Да, хорошо, что в палатке у нас будут спальные мешки и подобные ночные атаки вряд ли окажутся для Уилла столь победоносными.

Весь следующий день прошел в сборах и подготовке того снаряжения и продовольствия, которое нам будет необходимо прямо начиная со старта. В 10 часов утра улетал самолет, и мы все поехали его провожать. Покачивая крыльями, самолет разбежался и скрылся в снежной пелене. Оборвалась еще одна ниточка, связывавшая меня с прежней жизнью. Теперь все мысли были сосредоточены на одном: на предстоящем завтра старте.