Суд королевской скамьи - Юрис Леон

— Бык заколдован, как моль и синяя птица.

— Но вы должны были привезти их не для еды, а чтобы с их помощью обрабатывать поля.

— Заклятье не позволяет использовать их в работе.

После еще часа таких разговоров Адам почувствовал полное изнеможение. Он попросил прощения, что не может присутствовать на пиршестве и на петушиных баях, и коротко попрощался. Провожал его, Пирак был на этот раз полон любезности, поскольку ему удалось одержать в спорах решительную победу. Доктор Адам не появится тут до окончания периода муссонов. Когда он сел в лодку и сухо приказал лодочнику отчаливать, улу на берегу равнодушно помахали, провожая его. Когда лодка скрылась за поворотом, Бинтанг посмотрел на Мадиха и сказал:

— Зачем доктор Адам приезжает сюда, если он нас так ненавидит?

9

Небольшое количество членов британской общины в Форт-Бобанге невольно вызывало необходимость поддерживать дружеские отношения с людьми, которых в иной ситуации лучше всего было бы избегать. Анджела достаточно удачно вписалась в узкий круг общества. Адаму это не удалось.

Особенную неприязнь он испытывал к Л. Клифтон-Мику, уполномоченному по сельскому хозяйству второго округа. Кабинет Клифтон-Мика соседствовал с его клиникой, а их дома разделяло только строение, в котором обитал комиссар Джек Ламберт.

Империя имела возможность не дать посредственности сгинуть в безвестности. Лионель Клифтон-Мик был блестящим образцом человека, который мог бы продавать обувь, сидеть в кассе вокзала, быть исполнительным подмастерьем портного, но вместо этого ему было доверено защищать интересы империи на дальней ее окраине. Власть, которой он обладал, была невелика, но однажды данная ему, она была его и только его. Клифтон-Мик бдительно оберегал ее от чьих-либо попыток взять на себя ответственность или принять решение— словом, от всяческих посторонних вторжений. Он окружил себя стеной бумаг, что должно было поддерживать представление о его собственной значимости. В этом тихом безопасном месте он мог спокойно дожидаться, пока подойдет его срок получить неплохую пенсию за верную службу короне.

Если Л. Клифтон-Мик представлял собой низший слой гражданских служащих, то его бесцветная, с морщинистой индюшачьей шеей жена Мерси в полной мере воплощала в себе. те качества, что вызывали ненависть и у черных, и у белых людей, которыми она пыталась управлять.

В Англии Клифтон-Микам пришлось бы вести унылую жизнь в запущенном кирпичном доме в захолустном городке или в предместье Лондона, в квартире, где идет только холодная вода, где жена непрестанно пилила бы мужа за та, что его заработки не позволяют ей нанять служанку.

Но империя истово заботилась даже о не самых лучших из своих подданных. В Сараваке эта пара занимала определенное положение. Во втором округе другого специалиста по сельскому хозяйству не было. Клифтон-Мик бесконечно разглагольствовал о рисовых посадках, о плантациях каучуконосов и непрестанно раздражал компанию «Саравак-Ориент» своим неуемным стремлением командовать. Он был прямо костью в горле прогресса.

Мерси Мик занималась домом и управляла двумя малайскими слугами, которые спали на веранде и носили за ней зонтик, чтобы защищать от солнечных лучей ее бледную веснушчатую кожу. У нее был настоящий китайский повар. Гипертрофированный снобизм, берущий начало в их низком происхождении, заставил супругов соединить дефисом их фамилии, что являлось еще одним выражением самомнения. И в довершение ко всему, Мерси настойчиво старалась приобщить язычников к догматам епископальной церкви. По воскресеньям весь квартал буквально содрогался от ее игры на органе и песнопений, призывавших гнев Христа на голову еретиков.

Комиссар Ламберт был человеком совсем другого склада. Как и Макалистер, начальник Адама, Ламберт был старожилом в этой части света и хорошим администратором, который, спокойно выслушивая жалобы местных вождей, старался не вмешиваться в их дела и заботился лишь о том, чтобы окрестные племена в изобилии снабжались английскими флагами и портретами короля, которые должны висеть в их длинных домах. Ламберт и Кельно старались не мешать друг другу.

Но наконец, чего и следовало ожидать, Клифтон-Мик стал нервничать из-за постоянного вмешательства иностранного врача в его дела и написал возмущенный рапорт.

Прежде чем отправить его по соответствующим каналам, Ламберт решил, что должна состояться встреча обеих сторон. Она была организована в душном кабинете комиссара, где вяло вращающиеся лопасти вентиляторов под потолком не приносили никакого облегчения. Сухое лицо Л. Клифтон-Мика сморщилось, когда он проглядывал список предписаний правительства, в то время пока Ламберт еще раз читал его объемистый рапорт.

Наконец комиссар взял в горсть влажный подбородок. Странно, что именно там он потеет больше всего, подумал Адам.

— Кажется, мистер Кельно, мы столкнулись с небольшим недоразумением. И если мы сможем достичь соглашения, я предпочел бы, чтобы оно не вышло за пределы этого кабинета.

Клифтон-Мик застыл с прямой спиной, когда Адам, не скрывая презрения, глянул на него.

— Ознакомились ли вы с жалобой Клифтон-Мика?

— Утром я прочел ее.

— В общем-то ничего серьезного.

— А я считаю, что очень серьезно, — сказал Клифтон-Мик дрожащим от возмущения и страха голосом.

— Я хочу сказать, — успокоил его Ламберт, что в ней нет ничего, что мы, ребята, не могли бы спокойно разрешить на месте.

— Это зависит от доктора Кельно.

— Давайте оценим все спокойно, — сказал Ламберт.

— Во-первых, история с посадками гибискуса, которые были предложены племени улу в нижнем течении Леманака.

— А что такое с ними? — спросил Адам.

— Как явствует из рапорта, вы предложили посадить гибискус селению вождя Бинтанга и с этой целью доставили им семена и рассаду.

— Признаю это обвинение, — сказал Адам.

Л. Клифтон-Мик самодовольно усмехнулся и забарабанил костлявыми пальцами по столу Ламберта.

— Гибискус относится к семейству мальвовых, и его внедрением занимается исключительно уполномоченный по сельскому хозяйству. Это не имеет никакого отношения к здоровью или к медицине, — уточнил он.

— Как вы думаете, если гибискус дополнит их сегодняшнюю диету, это поможет их здоровью или повредит ему? — спросил Адам.

— Я не собираюсь с вами заниматься игрой словами, доктор. Использование земель полностью находится в моем ведении, сэр, это однозначно. И об этом недвусмысленно говорится на странице семьсот два утвержденных правил. — И он зачитал длинный абзац, не обращая внимания, что Джек Ламберт с трудом сдерживает улыбку. Наконец Клифтон-Мик закрыл книгу, испещренную отметками. — Я сделал отчет, сэр, для компании «Саравак-Ориент» о наилучшем использовании земель, исследуя возможность организации тут плантации каучуконосов.

— Во-первых, — сказал Адам, — улу не едят каучук. Во-вторых, я не понимаю, как вы могли сделать съемку и отчет, если вы никогда в жизни не спускались по Леманаку.

— Я пользуюсь картами и другими методами.

— Значит, вы считаете, что гибискус тут разводить не следует? — спросил Адам.

— В самом деле, Лионель, — вмешался Ламберт, — так что вы предлагаете?

— Я хочу лишь сказать, — фыркнул Клифтон-Мик, — что в справочнике четко определены обязанности всех организаций. И если этот врач так настойчиво хочет заниматься тем, что не имеет к нему отношения, результатом будет хаос.

— Если отправиться вниз по Леманаку, как я неоднократно предлагал вам, вы собственными глазами увидели бы, что там нет места для плантаций гевеи. И вам стоило бы знать, что местные жители систематически недоедают из-за того, что у них не хватает пригодных для обработки земель. И чтобы покончить с вашим идиотским донесением, скажу, что только болван может протестовать против моей покупки водяных быков и рекомендаций использовать новые методы рыбной ловли.

— В правилах ясно сказано, что конечной инстанцией в этих делах является специалист по сельскому хозяйству, — со вздувшимися венами на шее и побагровевшим лицом закричал Клифтон-Мик.

— Джентльмены, джентльмены, — вмешался Ламберт, — не забывайте, что все мы служим короне.

— Преступление, в котором, по всей видимости, меня обвиняют, — сказал Адам Кельно, — заключается в том, что я добивался лучших условий жизни для моих пациентов. Так что можете взять свое донесение, Клифтон-Мик, и подтереться им.

Клифтон-Мик вскочил.

 — Я требую, мистер Ламберт, чтобы мой рапорт был отправлен в столицу. Очень жаль, что нам приходится иметь дело со всякими подозрительными иностранцами, которые не имеют представления о порядке управления. Будьте здоровы, сэр.

После ухода Клифтон-Мика воцарилось напряженное молчание.