Настоящая фантастика – 2011 - Громов Александр Николаевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Одежда незнакомцев выглядела если не форменной, то, во всяком случае, однообразной. Нечто вроде фраков, надетых поверх длиннополых плащей. Что касается расцветки, то здесь превалировал зеленый во всем многообразии оттенков.
– Сеньор Латук, – представился долговязый, – а это – сеньор Брокколи, мой компаньон, – маленький с достоинством поклонился. – Мы ваши большие поклонники.
– А где Чиполлино и кум Тыква? – усмехнулся Кортеро и тут только заметил странную вещь. Своих собеседников он видел четко, а вот пейзаж за их спинами исказился, укрытый мерцающей полупрозрачной завесой. В этом странном переливчатом мареве угловатый профиль городских крыш, по которым Мигель любил лазать в детстве, неожиданно разгладился, а кое-где, наоборот, протянулся к небу тонкими острыми спицами, на концах которых набухли сверкающие янтарные капли. Даже непоколебимая громада арены казалась какой-то нездешней.
– Чиполлино? – Сеньор Латук удивленно посмотрел на своего компаньона.
– Сеньор Мигель шутит, – пояснил начитанный Брокколи. – Наши имена и внешний вид вызвали у него ассоциации с персонажами старинной сказки моего соотечественника Джанни Родари. Впрочем, вы могли бы и сами посмотреть информацию об этом в сети.
– Я очень старомоден, – вздохнул Латук. – Привык обращаться с вопросами к людям.
– Чем обязан, господа? – Мигеля уже начинали раздражать эти диалоги на пустой желудок. И куда это запропастился сеньор Себастьян?
– Мы хотели бы предложить вам контракт, – сеньор Латук наклонился над столом. От него пахло морковным соком.
– У меня есть агент, обращайтесь к нему. Где-то тут была его визитная карточка, – Мигель потянулся к нагрудному карману.
– Это необычное предложение, господин Кортеро. Крайне необычное, – Латук сделал большие глаза и многозначительно поднял вверх костлявый указательный палец.
– Вот как?
– Да! – с жаром поддержал напарника Брокколи. – Я бы даже сказал – исключительное. Ни один тореро, да что там – ни один человек не получал такого предложения.
– В чем же соль?
– Мы уполномочены предложить вам пересечь океаны времени, чтобы продемонстрировать свое несравненное искусство перед потомками, – торжественно провозгласил Брокколи.
– Иными словами, отправиться в будущее, – Латук взмахнул зеленым рукавом, указывая себе за спину. – Двести лет вперед.
Мигель хотел было посмеяться над этими странными чудаками. Очевидно, он стал жертвой розыгрыша. На время феррий в город приезжали тысячи уличных лицедеев. Он открыл рот, чтобы дать наглецам соответствующую отповедь, да так и застыл, не в силах поверить. Дело было в том, что пейзаж за спинами изможденных пришельцев наконец прояснился.
– Это… Это, – задыхаясь, произнес Мигель.
– Да. Именно туда нам предстоит отправиться, если вы, конечно, согласитесь.
И тут странное спокойствие снизошло на матадора. Словно он снова оказался на арене. «В конце концов, это всего лишь тварный мир. Пускай и старше на 200 лет, – подумал Мигель. – Господь посылает мне испытание».
* * *Оглядеться по сторонам ему не дали. Как только Мигель перешагнул порог между настоящим и будущим, Латук и Брокколи взяли его под руки и стремительно повлекли к транспортному средству, напоминающему гигантскую фасолину.
– Вам не стоит показываться на людях до срока. Мы хотим, чтобы ваше появление произвело настоящий фурор! – долговязый беспокойно оглянулся и нетерпеливо дернул тореадора за рукав. – Прошу вас, скорее в машину.
– Неужто я так отличаюсь от своих потомков? – удивился Мигель, устраиваясь на мягком сиденье.
– О! Различий хватает. Одни сразу бросаются в глаза, другие – скрыты. – Латук устремил свои нервные тонкие пальцы к панели управления, и фасолевидный аппарат стал медленно подниматься в воздух. Пейзаж за окном напомнил Кортеро фотоколлаж: часть знакомых зданий и сооружений как будто аккуратно вырезали ножницами, а на их место «вклеили» совершенно невообразимые конструкции. Эта принужденная эклектичность наблюдалась не только в архитектуре. Длиннополый костюм прохожего, отмеченный знакомым логотипом, древняя кованая вывеска над входом в новую аптеку, изящный фонарь на углу, превращенный в фонтан, – эти вехи повседневности выглядели привычными и новыми одновременно, точно нерадивый актер-многостаночник наложил один грим поверх другого и под ярким румянцем Арлекина показалась бледная щека Пьеро.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})От причудливых форм и необычных сочетаний цветов у пришельца из прошлого рябило в глазах. Однако вскоре аппарат поднялся достаточно высоко, чтобы пугающее разнообразие слилось в единое желтоватое, подсвеченное вечерним солнцем варево, над поверхностью которого то и дело всплывали неоновые пузыри рекламных аэростатов. Ведомый Латуком аппарат поднимался все выше, и вскоре стало ясно, что целью путешествия является одна из янтарных капель на вершине здания-иглы, вокруг которого медленно двигались в ленивом хороводе светящиеся буквы английской надписи «The Highest Hotel».
* * *В апартаментах, куда компаньоны доставили Мигеля, пахло свежими огурцами. Комната походила на супницу, которую неведомый шутник увеличил до размеров банкетного зала, а вместо крышки приладил стеклянный купол. И все это на высоте шестисот метров над землей! За стеклянной преградой, впаянные в янтарную беспредельность заката, роились тысячи летающих машин. Потоки транспорта, плавно обтекающие зеркальные обелиски высотных зданий, походили на косяки экзотических рыб, скользящие между коралловых башен.
– Итак, вы хотите, чтобы я бился на арене? – Мигель с трудом оторвал взгляд от потрясающей панорамы города.
– Именно, – Брокколи сцепил тонкие пальцы. – Наше шоу называется «Ланиста» и посвящено древним силовым состязаниям.
– Но почему выбор пал на меня? Почему вы не обратились к Эль Фанди или, скажем, Ривере? Да что там Ривера. С вашими возможностями вы могли бы заполучить самого Хуана Бельмонте!
– Без сомнения, все они достойные тореро. – Латук поднялся и нервно заходил по комнате. – Но у вас, помимо несомненных достоинств матадора, есть нечто, чего не было у этих выдающихся бойцов.
– Вот как? И что же это?
– Вы убежденный мясоед. Ненавистник растительного рациона.
– И это все?! – Мигель ошарашенно уставился на долговязого.
– Этого более чем достаточно, – улыбнулся Брокколи. – Сеньор Кортеро, прошло двести лет, вы оказались в эпохе победившего вегетарианства. Появление на арене веганофоба из варварского прошлого произведет потрясающий эффект на публику!
– Значит, в Испании больше не едят мяса? – Мигель загрустил. Похоже, приличный ужин откладывался на долгий срок.
* * *Оказалось, что проблему с отсутствием мясных блюд для гостя из прошлого компаньоны решили заранее. Синтезировали пищевую массу и, словно скульпторы, вылепили из нее свиные окорока и куриные грудки. Правда, первые обладали легким привкусом патиссонов, а вторые отдавали клубникой.
После ужина Мигеля повезли смотреть бои. Городская арена, камни которой помнили гладиаторское «Ave Caesar!..», перенесла очередные два столетия с невозмутимостью старого легионера, терпящего трудности дальнего марша. Изменилась конструкция сидений, впадину сцены накрыл зеркальный купол, а сложенные из огромных блоков стены оживились пестрыми полотнищами рекламных голограмм, но основу составлял все тот же старый, надежный камень. Мигель просунул руку прямо сквозь мерцающий бренд кока-колы и нежно погладил шероховатую прохладную поверхность, нащупал углубление, оставленное пальцами тысяч тореро со времен легендарного Пепе-Ильо.
– Прошу сюда, – Латук открыл неприметную дверь и сделал приглашающий жест. Матадор вошел в комнату и тут же отпрянул назад. Прямо на него надвигался некто, причем с явно агрессивными намерениями, и только мгновением позже, по характерному мерцающему ореолу, обтекающему фигуру незнакомца, Мигель понял, что это голограмма.
Матадор шагнул в сторону, чтобы получше рассмотреть призрачного поединщика, и удивленно присвистнул. Воин у двери оказался женщиной. Сухонькая старушка, облаченная в кожаный доспех, воинственно размахивала здоровенным трезубцем, зажатым в правой руке; в левой пожилая воительница держала сеть наподобие рыбацкой.