Последний поцелуй на ночь - Джена Шоуолтер

Одно слово эхом отозвалось в голове Соло: животное.

Он осмотрел клетки более пристальным взглядом. На каждой висела надпись, хотя кто-то пытался соскоблить их. Он прочел Лев. Тигр. Обезьяна. И дальше. Медведь. Аллигатор.

Забыть гнев. Ярость мерцала под его кожей. Пойманные в ловушку иные должны быть животными. Их должны рассмотреть посетители цирка, изучить и унизить.

Они обязаны быть… ласковыми? Накормленными? Объезжены?

Он умер бы прежде, чем разрешил человеку сделать его домашним животным. Он умер бы прежде, чем позволил человеку кормить его с руки. Он сжег бы весь мир до основания прежде, чем позволил бы человеку надеть на него попону, и кататься верхом.

«Говорю тебе, — настаивал Икс. — Не бойся. Человек пожинает плоды своего труда.»

«Если это правда, у нашего мальчика должен появиться приступ паники, — ответил доктор Зло с ухмылкой. — Он точно не посадил лучшее из деревьев, и что теперь?»

Икс проигнорировал его, говоря:

«Джекис уничтожит себя. И ты, Соло, найдешь выход».

«Сомневаюсь, — разминая пальцы, сказал Доктор Зло. — Конечно, ты и раньше сбегал из тюрьмы, Соло, мой друг, но в первом случае это была тренировка, а во втором тебе помогали. Сейчас ты один. У этих людей есть оружие, и они не побоятся его использовать. Ты же безоружен».

«У тебя получится, и ты поможешь спастись остальным».

«Ты провалишь дело… и высыплешь на голову каждого еще больше страданий. Просто будь паинькой и жди спасения, так будет лучше для всех».

Джекис, заглушая его компаньонов, говорил что-то еще, но Соло никого не слышал. Впервые с момента пробуждения, он изучал собственное тело.

Как и другие мужчины, он был одет только в набедренную повязку. Его грудь, руки и ноги были покрыты порезами и синяками, разветвляющимися во всех направлениях. Вообщем месиво.

Кожа стала краснее, чем была еще пять минут назад, первый признак того, что его ярость продолжает расти. Он соединил руки, чтобы взглянуть на тату.

На правом предплечье было наколото имя его матери, на левом — отца. Воспаленная царапина рассекала М и первую Э в имени МЭРИ ЭЛИЗАБЕТ, тату ДЖЕЙКОБ осталось нетронутым.

Каждая клеточка в его теле дрожала и в его взгляде отражалась готовность к броску. Рассерженный Джекис стоял напротив него.

— Когда я говорю, слушай меня, гигант. Завтра открывается цирк, и я хочу, что бы ты вел себя наилучшим образом. — Его голос заполнил окружающее пространство, буквально проникая сквозь кожу и кости черепа, надвигаясь на Соло, хотя тело его оставалось на месте. — Я все сказал.

Зло буквально витало в воздухе.

«Я буду уже далеко», — сказал он себе. — А если я буду плохо себя вести?

Позади него мужчины громыхали ведрами — он фыркнул — запах мыла смешался с запахом почвы. Возле ведер лежали груды тряпок, бутылок с чем-то еще, скорее всего парфюм.

— Если хоть один посетитель пожалуется, хоть один… — Драматическая пауза, так как Джекис поднял руки, потирая кулак об кулак, — я пущу пулу тебе в голову, без лишних вопросов.

Когда Соло никак не отреагировал — что и следовало ожидать — Джекис, что есть силы, ударил кулаком по прутьям клетки, для пущего эффекта.

— Если ты сомневаешься в том, что я сказал, спроси у других животных. Многие из их друзей умерли от моей руки.

Глава 4

Я Роза Шарона, лилия долин.

У Вики как всегда вызывало отвращение «приручение» нового «животного». Без разницы: мужчина или женщина, молодой или старый, вновь прибывший всегда просил ее проявить милосердие и отпустить его на свободу, когда ее отец не будет этого видеть.

Она не могла проявить милосердие и даровать им свободу. Просто не имела возможности.

Пока не имела.

Несколько лет назад Вика попыталась ослушаться Джекиса, и отец так сильно избил ее, что она была не способна перенести это вновь, пытаясь освободить кого-то еще. В тот день она выпустила животных, хотя он запретил ей это.

Он всегда мог сделать намного, намного хуже.

Есть что-то хуже потери слуха? Запросто. Можно потерять ещё и зрение. О-о, да. Ее отец был подлецом.

Джекис погубил ее слух, без надежды на выздоровление, просто чтобы Вика во всём зависела от него, и он угрожал лишить ее зрения, если когда-нибудь она предаст его ещё раз.

Если бы Вика хотела сбежать, а она хотела, то ей следовало придерживаться определенного плана. И этот план требовал того, чтобы она в течение года оставалась в цирке.

Всего лишь год, а затем она освободит пленников и сбежит. Она спрячется, и не будет бояться, что ее найдут.

Джекис окончил свою речь, о правилах и том, чего он ожидал и пригласил жестом Вику вперед. Она встала рядом, словно послушный робот. Он положил ей на плечо свою огромную ладонь, и она посмотрела на его губы.

— Эта девушка будет ухаживать за вами, — произнес Джекис. — Вы будете относиться к ней еще лучше, чем к посетителям. Вы будете держать при себе свои руки и мнения, иначе мы с ребятами неплохо повеселимся, прежде чем всадить в вас пулю.

Джекис не дождался ответов от иных — по сути, они не были важны для него — и обернулся к Вике. Она внимательно смотрела ему в глаза, такие безразличные, бесцветные и полные тьмы, словно бездонные выгребные ямы.

Он обхватил ее щеки руками и поцеловал Вику в кончик носа.

— Если у тебя возникнут проблемы, мое сердце, не стесняйся и позови меня.

«Я никогда не попрошу тебя о помощи».

— Спасибо.

— Для тебя все что угодно. — Вместо того чтобы уйти, как она надеялась, он остался на месте и сморщил губы. — Мое новое животное куда более жестокое и сильное, чем те, что были прежде. Возможно, к тебе придется приставить охрану…

— Цирк открывается завтра, — Вика поспешно сменила тему, пока он окончательно не убедил себя в этом. — У каждого есть чем заняться, и нет никакой надобности, отрывать кого-то от дела, чтобы присматривать за мной. Кроме того, каким бы жестоким не был вновь прибывший, он не посмеет причинить мне боль, поскольку ты предупредил его о последствиях.

Отец с силой обхватил ее подбородок, что отразилось болью от его последнего «урока» на прошлой неделе.

— Похоже, я и впрямь впустую трачу время. Ты для меня куда важнее любого шоу, и если я говорю, что угроза существует, значит так и есть. Я лучше разбираюсь в некоторых вещах.