Сумерки людей - Деймон Найт

А ведь всего четыре года назад… Четыре года назад ему было всего двенадцать и с виду он был сущий головастик. С тех пор Дик уже успел сломать ногу на льду, научился прыгать с вышки, удостоился похвалы Блашфилда за стрельбу из пистолета, вытянулся сантиметров на двадцать пять, начал бриться, убил своего первого оленя… да мало ли чего еще. И всё за четыре года.

Дик представил себе, как он, высокий и сильный, с осунувшимся лицом, но широкими плечами, возвращается домой, и во взгляде его — что-то непередаваемое. А мама встречает его в дверях и кричит:

— Ричард! Ричард! Ведь отец уже…

Тут Дик вздрогнул и очнулся. Мерин довез его по тропке до самой вершины. Небо здесь казалось огромной голубой чашей, а далеко на севере вдруг что-то сверкнуло. Вертолет подлетал все ближе и уже начинал снижаться. А за ним — другой, третий… Гости прибывали.

Глава 5

В Верхнем Зале яблоку негде было упасть, а в ушах звенело от непрестанного шума. Множество женщин кто в облаках шифона, кто в твидовых брюках; кто с яркими кружками румян на щеках, как куклы, а у кого только чистый природный румянец от доброй еды, вина и свежего воздуха. Сетуют на дальнюю поездку, возятся с детьми. Натыкаясь друг на друга, нервно раскланиваются — будто куры, ищущие, кого бы клюнуть. Туда-сюда шастают сраки, сгибаясь под горами личного багажа гостей: любимых теннисных ракеток, ветровок, пижам, складных паланкинов — короче, всевозможного и порой совершенно неожиданного барахла. Детей куда больше, чем обычно. Одни истекают соплями, других тошнит после перелета. Одни, выписывая кренделя, носятся в толпе, другие просто сидят на полу и безутешно воют. А все свободные мужчины с холмов Поконо и всех окрестностей ковыляют тут и там на затекших ногах, искоса поглядывая друг на друга. Непонятно зачем вооруженные, закручивают лихие усы и подозрительно озираются, будто псы в чужой конуре.

В самой середине важно попыхивающей сигарами группы мужчин Дик заметил отца и подобрался поближе.

— Хотел дождаться второй течки, но…

— А что вы об этом скажете? Сюда, парень, тащи футляр сюда. Да, сэр. Вот так-то. Прелестное духовое ружье 1870 года. Работа самого Шаспо. Выменял его у старины Флака за двух черных лабрадоров…

— …получается, теперь остались только копии этих ежедневных выпусков. И, кстати говоря, о «Браслетках» немногие вообще слышали, но по моему мнению…

Да вот он, отец — возбужденный, с огнем в глазах. Таким папа бывает всегда, стоит ему только заикнуться про газетные комиксы двадцатого века. Он уже собрал целые тонны этой макулатуры — все запакованы в прозрачный пластик и аккуратнейшим образом разложены по особым ячейкам в Зале Комиксов. Собирал их с самого детства. Наконец Владетель заметил Дика, рассеянно кивнул и продолжил:

— …если с долей иронии, то чтобы понять подлинный дух той эпохи, следует внимательно изучить «Браслетки». И вот еще что. Вы, наверное, не знаете. Ведь этот ловкач Татхилл просто бросал очередной комикс, когда надоедало, и ни один другой художник уже не брался его дорисовать. Весьма примечательный факт, особенно если вспомнить, как все тогда рвались заработать побольше денег…

Отец Дика, четвертый Владетель Бакхилла, был строен и невысок. Тонкие черты лица, ясный и открытый взгляд. Тем не менее необычайно силен и ловок. О нехватке гренадерского роста Владетель, судя по всему, даже и не задумывался.

Правил он Бакхиллом умело, твердой рукой, — и не было на всем Восточном Побережье более процветающего поместья.

А вот Джордж Джонс из Твин-Лейкса, младший брат Владетеля, казался выходцем совсем из другого рода. Высок, широк в кости, с тяжелым подбородком и выступающими надбровьями. За последние несколько лет заметно поднакопил жирку, и теперь под зеленым парчовым жилетом выпячивалось изрядное брюшко. На первый взгляд именно Джордж казался старшим из братьев. Грубые черты его лица носили отдаленное сходство с родом Макдональдов, а Джордж еще и подчеркивал это сходство, старательно начесывая на лоб жесткую седоватую челку.

— Будь благоразумен, Фред, — как раз говорил он Владетелю, когда Дик подошел к ним вплотную. — Ты же сам исчислил охрану поместья в пятьсот боеспособных сраков. А мне известно, что их у тебя по крайней мере на сотню больше. Просто позорище! Тебе еще лет пять назад следовало утопить несколько младенцев, чтобы преподать сракам хороший урок.

Отец Дика решительно покачал головой:

— Я никогда себе такого не позволю, Джордж. Даже по отношению к рабу.

— Тогда хоть начни отрубать им указательные пальцы. Хотя бы это. Пойми, Фред, ведь я о твоем же благе пекусь. Больно уж ты с ними миндальничаешь. Тебе кажется, так может продолжаться целую вечность, но ведь рано или поздно Вождь пришлет своего ревизора. Обязательно пришлет. И тогда тебе придется туго, очень туго.

Дик не стал терять время и двинулся дальше. Все это он уже сотни раз слышал и ни секунды не сомневался, что еще сотни раз выслушает. Да вот и прошлые гостевые дни, с месяц назад, не считая немногих приятных моментов, оказались сущим расстройством. Дик вдруг понял, что прислушивается к разговорам и наблюдает за происходящим со все нарастающим раздражением. Радости мало, но и от законов гостеприимства никуда не денешься.

Ага, а вот и знакомая фигура — коротышка Эколс из Скаруна. Толстое брюхо забрано под алый кушак. В одной руке — сигара, в другой — бокал шампанского. Особо приятным на вид Эколса вряд ли бы кто назвал, но ни одна вечеринка в округе без забавного коротышки не обходилась. Дику вдруг не к месту подумалось, что этого алого кушака ему больше не видать — и не то что четыре года, а быть может, до конца своих дней.

Но тут к нему сквозь толпу заторопился другой знакомец. Этого Дик узнал уже без малейшей тени удовольствия. Кессель, его кузен. Единственный сын дяди Джорджа. Кессель, двумя годами старше Дика. Кессель — хмурый черноволосый юнец. В детстве Дик дрался с этим бараном всякий раз, когда встречались их семьи. Но из драк, как это порой бывает, не выросло дружбы. Немного повзрослев, они научились худо-бедно переносить друг друга, однако взаимная неприязнь никуда не делась. Дик искренне считал Кесселя угрюмым и злобным уродом. Милого кузена всю жизнь бесило то, что он всего-навсего старший сын представителя младшей линии рода. Как же хотелось недоноску заполучить Бакхилл! Любой ценой.

Впрочем, для законного наследника Владетеля Бакхилла законы гостеприимства опять-таки оставались законами гостеприимства.

— Привет, Кес, — непринужденно поздоровался Дик и протянул ненавистному кузену руку. — Рад тебя видеть. И все такое прочее. — Они обменялись скованными рукопожатиями, а потом с облегчением отняли руки. — Гм… не желаешь ли чего-нибудь? — любезно продолжил Дик. — Туалеты у нас вон там, если не забыл.

— Спасибо, не забыл, — слишком поспешно отозвался Кессель. На лице у кузена ясно читалось желание найти предлог для ухода. — Немного пить хочется, — с надеждой добавил он.

Скованный по рукам и ногам правилами хорошего тона, Дик вынужден был предложить:

— Шампанское? Токай? Эль? — Тут он поймал за рукав проходившего мимо лакея. — Быть может, кларет? — продолжил он, видя колебания Кесселя. — Портвейн? Рислинг?

— Рислинга нет, миста, — тут же вмешался лакей, звеня бутылками у себя на тележке.

— Рислинг, — решительно кивнул Кессель. — Да, пожалуй, рислинг. Может, я поищу тут другого лакея… — И он собрался было уйти.

Предлог вышел неудачный, и Дик мысленно ощетинился.

— Да, полагаю, лакей тут не один, — выразительно произнес он. — Подожди минутку, будь любезен. — Тут Дик сверкнул глазами сначала на Кесселя, а потом на несчастного лакея. Бедняга вздрогнул, судорожно закивал и стремительно юркнул в толпу.

Дик с Кесселем избегали встречаться взглядами, пока слуга не вернулся. С ним был еще лакей, точно с такой же тележкой. Второй срак откупорил бутылку золотистой влаги и торопливо наполнил два бокала. Потом протянул один Кесселю, другой — Дику.

— Рислинг, — холодно заметил Дик. Кессель взял у лакея свой бокал.

— Да, спасибо. Его-то мне и хотелось, — с фальшивой задушевностью поблагодарил он. Потом отхлебнул. — Очень даже ничего. Правда.

— Да ну, — равнодушно отозвался Дик. — Всего-навсего рудесхаймер. Если хочешь, я мог бы найти могаук семьдесят пятого года.

— Нет-нет, спасибо. Этот тоже совсем неплох.

Держась за свои бокалы, враги обменялись ничего не значащими взглядами. До обоих вдруг дошло, что они поставили себя в положение, достойного выхода из которого пока что и на горизонте не просвечивало. Кессель решился было осушить бокал одним хорошим глотком, но тут же, к великому облегчению Дика, передумал. Ведь тогда Дик как радушный хозяин обязан был бы всучить любезному кузену еще бокал, а Кессель как вежливый гость обязан был бы и его выпить.