Досье без названия - Н. Черняк

– Ну, может быть, он слишком горд и считает, что справится с чем угодно без посторонней помощи. Или, например, он профессионал и знает, что дилетанты подвергают опасности не только самих себя, но и профессионалов рядом. Но это два самых простых объяснения. Хотите еще?

– Если можно.

– Могут быть чисто личные причины. Например, может быть, он завидует Грэгу и поэтому вообще не способен согласиться с его идеей, какой бы гениальной она ни была. Или, например, ему не нравлюсь лично я. Ну не знаю, допустим, он считает, что главное в женщине очарование, и не выносит тех, у кого его нет.

Чем дольше она говорила, тем спокойнее становился Рафаэль. При этом чувствовалось, что, несмотря на отличный самоконтроль, его гнев заполнил небольшое помещение. Ей пришло в голову, что человек, который так мастерски владеет собой, никогда не убил бы в состоянии аффекта, но до малейших деталей продумал бы, как уничтожить намеченную цель. Она физически ощущала хладнокровие, с которым он управлял яростью, а может быть и ненавистью; между ним и миром была выстроена надежная стена, а без нее он был бы смертельно опасен для других и его нельзя было бы оставить на свободе.

– Ну как? Достаточно? В любом случае я думаю, что с него точно хватит, – сказала она, обращаясь к Моисею.

Он посмотрел на Рафаэля, улыбнулся и опять обратился к ней.

– Предположим, что вы ошибаетесь и он хочет, чтобы вы с нами сотрудничали. Почему бы он мог этого хотеть?

– Потому что это безумная идея и ему это нравится. Потому что молод. Или смел. По правде сказать, не знаю. Всё может быть.

– А я, что бы вы могли сказать обо мне?

Чувствуя, что совершенно вымоталась, Камилль не стала сразу продолжать. В глубине души она сопротивлялась идее проделать то же самое и с остальными. Возможно, всё дело было в разнице в возрасте и ей казалось невежливым вести себя таким образом по отношению к людям вдвое старше. Или же просто было действительно неправильно так обращаться с людьми, но что-то в Рафаэле провоцировало использовать против него любое оружие.

– Вы можете быть и за и против, потому что у вас больше опыта и вы знаете, что эксцентричные идеи могут как спасти, так и погубить. Вы можете быть или мудрым новатором, или усталым стариком. Или просто заботиться исключительно о собственной карьере. Еще раз, я ничего не знаю.

Она опять замолчала, мужчины же обменялись несколькими фразами на иврите.

– Грэг искал предателя, – сказал Моисей. – Без конкретных доказательств, а только обнаружив несколько странных мелочей. Единственное, что он точно знал, – это что предатель существует. Вот, прочтите его записи о вас.

Он поднялся, подошел к Камилль, сильно припадая на левую ногу, и протянул лист бумаги. Прежде чем взять его, она подумала, что скорее всего это последняя возможность не участвовать во всей этой истории. Посмотрев сначала на Гедеона, который по-прежнему производил впечатление тонущего человека, потом на Рафаэля, переставшего обращать на нее внимание, она взяла документ так, будто это была ядовитая змея.

«…Сам проект мог бы заинтересовать и тех, кто занимается расследованиями. Они всегда опираются на научные методы, анализируют факты, очевидно добиваясь хороших результатов, но им не помешало бы использовать и другие методы, ненаучный анализ совсем другого типа…

…Легенды для агентов, их биографии должны лучше продумываться, быть идеальными, чтобы работать на их безопасность и помогать выполнять задания…

…Она писатель, ее сильная сторона – создание персонажей и сюжетов. Я прочел все ее книги и не обнаружил ни одного действующего лица, которое нельзя было бы использовать. Они всегда реалистичны и заслуживают доверия…

…С учетом того, чем я сейчас занят, могу и сам аккуратно поговорить с ней о возможном сотрудничестве…»

Дождавшись, когда она закончит читать, Моисей забрал бумагу и вернулся на место.

– Это последнее, о чем он сообщил. 4 января Грэг, вместе с еще одним человеком, погиб. Сегодня мы знаем точно только одно – он искал предателя и думал, что вы сможете ему помочь.

После этих слов воцарилась мертвая тишина. Камилль чувствовала, как ее уютный мир разваливается на части, столкнувшись с реальностью, где повсюду действовали секретные агенты, а иногда они даже погибали.

– Но почему вы думаете, что он был прав? Кто я вообще? Что я могу обо всем этом знать? Это всё так далеко от меня, я даже шпионских романов не читаю. Чем я могу вам помочь?

– Не знаю. Предложите свою версию. Объясните нам возможные мотивы убийства. Покажите нам то, чего мы не видим и не можем увидеть.

– А где вы ищете своего предателя? У вас? Среди своих?

– Вообще-то нет. Грэг был уверен, что это кто-то внешний, но, как вы говорите, всё может быть.

– Но это же вы занимаетесь подобными делами! Вы же профессионалы, в конце концов! К тому же он умер после встречи со мной. Может быть, это я тот самый предатель, которого вы ищете?

– Эту гипотезу мы проверяем своими силами.

– А как я могу быть уверена, что предатель не сидит в этой комнате?

Этот вопрос мгновенно изменил обстановку. Три пары глаз уставились на нее, потом мужчины переглянулись и Моисей сухо произнес:

– Грэг – мой сын. Тот, кто умер вместе с ним, Ари, – сын Гедеона.

Его холодный тон ясно давал понять, что приносить соболезнования нет необходимости, поэтому Камилль отреагировала иначе.

– У Авраама были веские причины, чтобы быть готовым убить Исаака. Ваши родственные связи годятся как объяснение, но ничего не гарантируют. А почему Рафаэль не мог их убить?

– Грэг его брат.

– Каин убил Авеля безо всяких сомнений. Для меня это тоже не аргумент, – сказала Камилль, внимательно разглядывая отца и сына.

Между ними не было никакого сходства, а когда она представила себе рядом с ними Грэга, отсутствие каких-либо общих черт стало еще более удивительным.

– Ваши сыновья совсем на вас не похожи.

– Каждый копия своей матери.

Перед ней развернулось загадочное полотно сюжетов реальной жизни. Эти люди были полны тайн. Их лица, характеры, скрытые детали биографий – всё могло повлиять на развитие истории. Всю свою жизнь она управляла сюжетами и персонажами, которых меняла по своему усмотрению, и вот теперь от нее ничего не зависело, она могла лишь выбирать, в какую сторону идти в первую очередь, исследуя этот таинственный мир.

– А чего конкретно вы ждете от меня? Непонятно, зачем я вам нужна.

– Мы должны знать правду, –