Мастер третьего ранга - Дмитрий Коробкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зазевавшийся подмастерье чуть было, не свалившись, охнул и соскочил с сиденья. Затрепыхался в переноске филин, и издал недовольный писк.
Пока парень разминал затекшие косточки, Иван сменил осточертевший доспех на куртку, и принялся кормить из мятой баклажки старого, верного «ослика» остатками спирта. В вечерней прохладе щелкал остывающий двигатель. Под весом взобравшегося обратно мастера жалобно заскрипели ржавые рессоры.
Юра от безделья принялся вычищать набившуюся в треугольный клин отбойника траву. Отбойник значительно утяжелял конструкцию и без того громоздкого мотоцикла, из–за чего медленный агрегат терял в скорости, но в степи он был необходим. Рамочный клин, будто утюг, приминал перед мотоциклом траву, и она не забивалась в колесах. К тому же способен был хорошо наподдать мелким тварям, что любили выпрыгивать из высокого степного сухостоя прямо в лица беспечным ездокам.
– Не прошло и полгода, – недовольно бросил подмастерье на встречу появившемуся спустя десяток минут псу.
– Если сможешь бежать быстрей его, то можете поменяться местами.
– Нет уж, – отмахнулся парень и влез на сиденье, но наставник и не думал ехать вперед. – А теперь кого ждем?
– Я думаю.
Гром на недовольство Юры не реагировал никак. Отдышавшись, он прошел к мосту, потянул носом, и рванул обратно к мотоциклу, подальше от запаха разлагающихся тел.
– Вот видишь, – наставительно поднял палец Иван, – даже Грому этот вонючий городишко не по душе. А ты все заладил, через мост да через мост. У тебя денег много, чтобы платить охране за проезд? Да еще обшманают все, и обязательно, что–то сопрут. Объедем.
– Опять? – обреченно простонал подмастерье. – Мы там прошлый раз все патроны оставили. А меня так вообще чуть не утопили.
– Ну не утопили же, – хмыкнул наставник. – Так, не ной. Едем к переправе.
Иван развернулся, и поехал обратно, но за поворотом заглушил мотор. Погасив тусклую фару, он съехал на едва приметную тропку, уходящую вниз, в густой лес, что раскинулся на берегу.
Они проехали в кромешной тьме всего десяток метров, как вдруг грозно зарычал идущий позади Гром. В лицо Ивану уставился тусклый луч масляного фонаря. Пес стал рычать злее и двинулся вперед. В ответ на это в темноте защелкали ружейные затворы.
Иван осадил пса. Гром послушно замолчал и ушел в тыл. Все так же светя в лица фонарем, на дорогу ступила неясная фигура.
– Кто такие? Че вам тут надо? Так, разворачивайте драндулет и дуйте отсюда, не–то на месте положу.
– Тихо Сема, не шурши, – послышался знакомый голос из темноты. – Я их знаю. Ну–ка пропусти.
В полоску света ступил низкорослый парень, облаченный в самый дешевый кожаный доспех. Но рост его мало кого мог обмануть. Силу и ловкость выдавали широкие плечи и оголенные крепкие руки, а довершал его образ, покоящийся на плече, увесистый, самопальный автомат.
– Здоров будь мастер! – дружелюбно улыбнулся он.
– И тебе поздорову, Никита, – вернул улыбку Иван.
– Никак по лупоглазым заскучали? Или в Заречье нечисть вся перевелась, и решили за нашу взяться? О, пацан! Живой еще, не угробил тебя наставник?
– Так, чай не пальцем деланый, – задорно отозвался подмастерье из–за плеча, – нарисовался, хрен сотрешь!
– Добро–добро пацан, – подмигнул ему знакомец, – так и надо. И все же, чего пожаловали то?
– Да как обычно, на тот берег хотим. И желательно сегодня.
– Ну да, о чем это я? – хмыкнул Никита. – Засиделся я тут Иван. Туплю уже. Три дня паром таскал, а сегодня вот сослали шушеру всякую отсюда гонять. А так домой охота, да к женке под бочок. – Вздыхая жаловался мужчина. – Короче, сами все знаете, что и куда. – Махнул он рукой и повернулся к скрывающимся в кустах бойцам. – Лысый, передай по цепочке, что едет мастер, пусть не тормозят.
В кустах тут же зашуршало. Было слышно, как хрустят ветки, и кто–то удаляется вниз.
– Спасибо Никита, – поблагодарил Иван и пожал знакомому крепкую руку. – Это тебе. – Он достал из сумки горсть особых патронов и ссыпал их парню в ладонь.
– Разрывные, с адской пылью! – обрадовался мужчина, рассмотрев в тусклом свете насечки и желтый наконечник на пулях. – Вот это подгон! За это завсегда спасибо!
– Только по людям ими не стреляй.
– Да где тут люди? Торгаши, да нечисть, что по кустам шатается. Спасибо. – Он ссыпал дефицитные боеприпасы в кожаный кошель на поясе. – Хороший ты мужик Иван, с пониманием. Ну, давай, топчи землицу еще много лет!
– И ты будь здоров, дружище! – хлопнул Иван парня по плечу и осторожно покатил мотоцикл дальше по заросшему склону.
Далее, как и было обещано, их никто не тормозил. Лишь изредка в кустах раздавался треск сучьев да порыкивал на это бредущий позади пес.
Через несколько минут осторожного спуска в кромешной тьме, мотоцикл выкатился на залитый лунным светом, поросший осокой и камышами берег, где был виден небольшой костер.
– Опа–опа, и кто это к нам пожаловал? – раздался наигранно, бандитский голосок. – Безродный, и бездомный. Сплошная нищета, – воскликнул угловатый, лысый как колено, пожилой мужик, с пистолетом, заткнутым за ремень, и направился на встречу.
– Хех, так эти оборванцы сто процентов наши! – послышалось из–за костра, у которого сгрудились бородатые, бандитской наружности, звероватые мужики.
Иван поставил мотоцикл на подножку и пошел на встречу. Подмастерье закинул на плечо рюкзак и последовал за ним.
– Здоров паромщик! – без всяких обид, искренне поприветствовал Иван, пожимая здоровенную будто лопату, грубую и мозолистую ладонь. – Ну как тут поживает ваша Злая Переправа?
– Да все злее и злее день ото дня, – оставив кривляния, посетовал паромщик. – Привет Мастер! – Он отпустил руку Ивана и приобнял подмастерье. – Здравствуй племяш! Живой! Ты гляди–ка, как отъелся, ты чем его кормишь Иван?
– Чем придется. Сам знаешь наш труд.
– Да уж, собачий, как и наш.
Место, куда они прибыли было лагерем контрабандистов. Хотя контрабандистами они были лишь для местных феодальных городов, в которых восседали, жадные до чужого добра самозваные князьки.
Эти города выросли за счет того, что у одного сохранился мост, через полноводную бурную реку, а у другого в самом узком месте была хорошо налажена переправа.
И там, и там, караваны за переправу облагали чрезмерно большими пошлинами, подворовывали товар, постоянно пытались обмануть и навариться на торговцах как можно больше.
Объехать эту реку было невозможно.
Она брала свое начало в непроходимых болотах, по пути дополняясь множеством приток, и разделяя твердь на многие сотни километров, уходила дальше, в мертвые земли, которыми стали разрушенные мегаполисы.
