Отряд полосатых - Геннадий Сидоров

— Ты кем хочешь стать, Сержик?

— Пока трудно сказать… Ведь столько интересного в жизни!

— И у тебя нет никакой, даже самой малюсенькой мечты?

— Почему же, есть…

— Расскажи мне о своей мечте.

Сержик смешался:

— Да это просто, ну… детское желание, что ли…

— А все-таки?

— Да я, может быть, еще сто раз передумаю.

— Скрываешь, а я вот все равно догадываюсь, — озорно выпалила девочка. — Ты метишь в космонавты!

— Вот уж промахнулась так промахнулась! — сказал Сержик. — Почему именно в космонавты?

— Все мальчишки космосом бредят.

Сержик, задумавшись, немного погодил с ответом. Затем заметил:

— Да не всем же в космос рваться! — сказал он. — Ведь и на земле столько полезных, занимательных дел! А я… я хочу стать офицером…

— Офицером? — ахнула Ирисочка. — Вот не подумала бы. А почему офицером?

— Чтобы защищать в мире тишину. Такую, как сегодня.

И словно прислушиваясь к этой неповторимой тишине, они замолчали. Покой и безмолвие царили вокруг. Лишь внизу чуть слышно журчал ручей, напоминая о вечной жизни в этом огромном, чудесно устроенном мире. Да, как это все-таки прекрасно, когда «любимый город может спать спокойно…».

— Тебе пора домой, — как-то грустно сказал Сержик, взглянув на часы.

— Не хочется… Я очень люблю слушать ночь и думать…

— И-о-уу! — послышался вдруг невдалеке истошный, леденящий душу крик. — И-о-уу!

Ирисочка, Сержик и собака мигом вскочили на ноги.

— Что это? — дрогнувшим от страха голосом спросила девочка.

— Не знаю…

— И-о-уу! — раздалось снова ниже по ручью, но уже ближе, в каких-нибудь ста метрах от ребят.

Зарычал Пират. Испуганная Ирисочка тесно прижалась к Сержику.

— Ты… боишься? — сглотнув слюнку, спросила она.

— Ружье бы, — тревожным шёпотом ответил он.

На берегу ручья зачавкала глина, из ночной тьмы стали медленно выступать два странных очертания. Белые тонкотелые призраки с болтавшимися рукавами приближались, покачиваясь из стороны в сторону. Ни дать, ни взять — чудовищные привидения!

Остальное произошло в течение какой-нибудь минуты. Ирисочка хотела что-то крикнуть, но задохнулась на первом же слоге: «Ма-а…» Сержик, оробевший сначала не меньше ее, быстро опомнился. Он широко размахнулся и с силой швырнул в сторону белых призраков свою увесистую палку.

— Фас, Пират, взять! — что есть мочи закричал Сержик и толкнул собаку навстречу пришельцам. — Взять их, Пират!

Ночь мгновенно вспугнул злой собачий лай, потом резанул слух длинный человеческий вопль. Призраки тотчас качнулись и пропали. Только в отдалении послышались по-над берегом ручья торопливые шлепки ног убегавших людей да захлебывающийся лай преследовавшего их Пирата.

— Что это было, что? — лихорадочно спрашивала Ирисочка, хватая за рукав мальчика.

— Наверно, кто-то напугать нас захотел, — сказал Сержик, успокаиваясь.

— А может это…

— Думаешь, нечистая сила? — усмехнулся Сержик.

— Со страху-то придет и такое в голову, — призналась Ирисочка. — А где собака?

— Пират, назад, назад! — крикнул Сержик. — Ты очень испугалась?

— А ты, Сержик?

— Я только сперва…

Пират подбежал, победно виляя хвостом, лизнул руку у Ирисочки и тут же прилег. Он дышал прерывисто, высунув язык. Кажется, это ночное приключение пришлось ему по вкусу.

Но, видимо, не все еще испытания этой ночи выпали на долю дежурных. Едва они успокоились, как Пират, вскочив на ноги, настороженно поднял нос вверх и повернул морду к запруде. Ирисочка и Сержик притаились.

На тропинке к запруде послышались чьи-то легкие, осторожные шаги. Через несколько секунд они разглядели и нарушителя спокойствия. Он был невысок ростом, в шапке и рукавицах. Пират хотел было снова кинуться в драку, но Сержик ловко перехватил собаку за ошейник.

— Тссс, Пират…

Нарушитель неторопливо подошел к штабелю с досками, с минуту постоял неподвижно, прислушиваясь кг тишине, потом принялся за дело. Он копался в штабеле деловито, отбирал только самые лучшие тесины и откладывал их в сторону. Затем скрутив несколько штук проволокой, крякнул и поднял ношу на плечо. Этого момента и ждал Сержик. Он выскочил из засады, отпустил ошейник собаки:

— Стой, жулик!

Пират стремительно рванулся вперед. Но воришка тоже не мешкал. Одним махом он освободился от тяжелого груза и понесся по тропинке. Пока собака огибала штабель с тесом, прыгала через бревна, он уже свернул в один из переулков и пропал.

Сержик отозвал Пирата назад.

— Вот кто таскает наше добро, — сказал Сержик.

— Да, — согласилась Ирисочка. — Сначала хотел напугать, потом…

— Пугала были другие, — возразил Сержик.

— Этот совсем мальчишка. Чуть выше тебя.

Сержик вдруг спохватился:

— А ведь тебе пора домой. Мать, должно быть, без сна мается.

— Подожду здесь до утра, — воспротивилась девочка.

— Да ты не бойся, я провожу.

— А как же сам один останешься?

— Как-нибудь, скоро рассвет…

В переулке, который вёл прямо к старой ветле, кто-то свистнул. Пират как будто только и ждал этого сигнала, залился веселым звонким лаем и суматошно запрыгал возле ребят. Это вниз спускался по пологой дорожке Алексей.

— Уснули, часовые? — насмешливо произнес он, подходя ближе. — Ты, Ирка, с ума сводишь маму.

— Я же говорил ей, — оправдываясь, сказал Сержик.

— А здесь такие страхи, Алешка! — крикнула Ирисочка. — Призраки бегают!

— Хватит, пошли домой, — позвал Алексей, выслушав рассказ ребят о ночных оказиях. — Тебе, Сержик, может, Пирата оставить?

— Да я один выстою! — мужественно произнес Сержик.

— Знаю, знаю, не сдрейфишь, — засмеялся Алексей, уводя Ирисочку домой.

Когда утреннее солнце насквозь пронизало зеленую шапку старой ветлы золотистыми нитями своих лучей, Сержик поднялся с травы и размялся. Наступал новый день. Сопровождаемый птичьим щебетом, мальчик пошел спать.

7. Чудес на свете нет

В этот день больше всех забот было, пожалуй, у комиссара по особым делам отряда полосатых Борьки Храмкова.

Сначала он принимал от мальчишек и девчонок рапорты о результатах поисков владельца фронтового блокнота. Опрашивая ребят, Борька делал в тетрадке, которую он специально завел для этой цели, пометки — кто и в каких домах побывал. Результаты, собственно говоря, все сводились к нулю: ржевский солдат не отыскивался.

Затем на запруду прибежал невыспавшийся Сержик и поведал товарищам о событиях на дежурстве. Многие ему не поверили, но Борька был не таков. Он дословно записал рассказ Сержика в свою оперативную тетрадь и тут же попросил, чтобы его на время освободили от всех работ на запруде. Комиссар по особым делам сразу приступил к следствию.

По-прежнему разумно и энергично хлопотал на стройке Тимофей Иванович. К полудню сваи были поставлены, ребята начали обшивать их досками. Вниз для прочности пускали самый толстый тес и горбыль. Простенок тут же заполняли тяжелым грунтом.

— К вечеру плотину нужно закончить, — важно поторапливал Тимофей Иванович. — Через день-два пруд наполнится водой.

Ручей вскоре был перехвачен запрудой, ниже его открылось голое русло. По нему самоотверженно лазил Борька, искал следы таинственных призраков. Ребята посмеивались:

— Так ведь привидения по воздуху летают.

— Да и не было никаких привидений, дежурным приснилось.

Сержик встречал шутки ребят безразлично, но Ирисочка не выносила насмешливых замечаний.

— Не верите, да? — кипятилась девочка. — Вот хоть спросите…

— У вашей собаки? — подсказывали ей шутники.

— Небось, сами в обморок попадали бы! — кричала в сердцах Ирисочка.

И совсем ей худо стало, когда к запруде пришли Сапун и Лавря. Уловив настроение ребят, они острили напропалую:

— Значит в белом приходили? — нарочито делая испуганные глаза, спрашивал Сапун. — И руками махали?

— В гости звали? — подкалывал в свою очередь Лавря.

Сержик заступался:

— Зато как они взвыли, когда на них бросился Пират!

— Конечно, кто не взвоет, если на него кинется такой волкодав! — отбрехивался Сапун, поправляя на левой ноге под коленкой ситцевую повязку.

— Что это у тебя с ногой? — поинтересовался между прочим Борька, наблюдая за словесной перепалкой.

— Да так, царапина, — махнул рукой Сапун.

— Глубокая? — деловито спросил Борька.

— Вот пристал к человеку! — взбеленился ни с того ни с чего Лавря. — Какая уж есть!

— А где поцарапался? — не отставал от Сапуна Борька.

Сапун, не выдержав Борькиной настойчивости, закричал:

— Тебе чего надо?! По уху просишь?