Белый Волк (СИ) - "Gamlet Pak"

— Я не ношу налоговой декларации с собой в больницу, — повинился Самасадский.

— Молодец, нашелся, — ничуть не обиделся Широков. — Тогда мы перейдем к следующему объекту разработки. Псевдоним «Осина». Предположительно источник финансирования, выдает себя иногда за экстрасенса, иногда за ведьму, чаще за гадалку. Гонорары редки и незначительны. Заметно ниже расходов. Посещает подозреваемого не реже двух раз в месяц, после чего тот демонстративно выносит на улицу таз с водой и выливает на газон, окуривает двери травяными смесями или рисует на них руны и иероглифы. В общем, всячески изображает из себя участника колдовского обряда. В наше время во всякую мистику верят многие. Но ведь мы не относимся к числу таких ненормальных? Правда, Кирилл?

— Конечно, нет. Не верил никогда в жизни. — Кирилл устало закрыл глаза.

Глава 4

Глава 4

Апрель 2013

— Пошли, у нас еще полтора часа, — поторопил его Игорь.

— А что будет потом?

— Потом работать стану я. А ты — прикрывать.

— Что нужно будет делать?

— Там увидишь…

— И все же?

— Увидишь… Амулет не потерял?

— Нет.

— Вот и хорошо.

— А зачем амулет?

— Там увидишь…

— Но я же должен знать, что нужно делать!

— Будешь меня прикрывать. Не вмешивайся, чего бы я ни делал, и не позволяй мешать мне другим… Если такие будут. Пошли, а то поесть не успеем.

Бывший десантник, как оказалось, купил большую коробку развесного мороженого: множество разноцветных шариков, плотно набитых в пластиковую емкость. С орешками, курагой, черносливом. Оранжевые — абрикосовые, желтые — банановые, красные — вишневые. Все — с вкраплениями мякоти ягод, мармелада и желе.

— Тебе с сиропом или с коньяком? — поинтересовался Игорь, столовой ложкой раскладывая мороженое по одноразовым тарелкам.

— Если нам на задание, лучше идти трезвыми.

— Правильный выбор.

— Проверяешь, что ли?

— Само собой, — ухмыльнулся тот, открыл бутылку с сиропом шиповника и щедро залил угощение. — Ты ведь на испытательном сроке. Не забыл?

— Если я простужусь, — оценил груду мороженого Самасад, — это будет на твоей совести.

— Если ты простудишься, нас уволят, — серьезно ответил Игорь. — Амулет, главное, не снимай.

— Какая связь?

— Пока на улице сухо — то никакой.

— Не понял? — опустил ложку Кирилл.

— Дело в том, Кирюша, — перемешивая сироп с подтаявшим мороженым, ответил Игорь, — что у тебя на груди знак коловорота. Ярила, Хорса, солнца. Пока на улице день — там и так царит его власть. Когда вокруг ночь или дождь — Коло остается только там, где есть его знак.

— Что это за бред?

— Бред как бред, не хуже любого другого, — пожал плечами бывший десантник. — Ты гляди, стекло уже все в каплях. Значит, нам пора. Подожди, я на минуту.

Он торопливо выхлебал из своей тарелки растаявшую жижу и нырнул в ванную. Кирилл пожал плечами, отнес все со стола в холодильник, обулся, накинул на плечи куртку. Через минуту из ванной вышел его «шеф». На обоих запястьях мужчины были повязаны красные ниточки, низко на лоб натянута черная вязаная шапочка.

— Мы идем грабить банк? — съязвил Самасад.

— Дождь не кончился? — не обратил внимания на шутку Игорь. — Пошли вниз. Как бы не опоздать.

Внизу было темно и сыро. Частый мелкий дождь стучал по покрытым пыльной пеной лужам, заставлял дрожать ростки молодой травы, тонкими струйками сочился по стволам деревьев. Ближний фонарь перегорел, свет от двух других, стоящих посередине и в конце дома, отражался от кустарников, словно те были ледяными скульптурами, а не живыми растениями. Из окон подвала вырывались бледные струйки пара.

— Присаживайся, — кивнул на скамейку Игорь.

— Она же мокрая!

— Воды боишься? — ухмыльнулся бывший десантник, и Кирилл, поморщившись, опустился на влажные доски.

— Что дальше?

— Сиди, отдыхай… — Игорь вернулся к парадной, двумя решительными движениями начертал на двери свастику.

— Ты чего делаешь?! — приподнялся возмущенный Самасад.

— Знак жизни и огня, — ответил тот. — Он совсем не виноват, что один ублюдок выбрал его для своей партии.

— Мы будем по ночам разрисовывать дома?

— Хватит одного… — Игорь сунул мелок в карман, достал из него охотничий нож, взрезал им травяной слой справа и слева от асфальтированной дорожки, потом соединил надрезы тонкой полоской земли из замшевого мешочка. Облегченно опустился на скамью рядом с Самасадом.

— Что теперь?

— Сиди, Кирюшка, отдыхай. Наслаждайся погодой.

— Ну, спасибо, начальник… Загорать можно?

— Можно. — Игорь откинул голову, подставляя лицо каплям. — Чем ты недоволен? Дождик теплый, весенний. Не сахарные, не растаем. Дом рядом, потом согреемся.

— Долго нам тут торчать?

— Пока сырость не кончится.

— А если эта пакость на неделю затянет?

— Не затянет. Сегодня до рассвета все должно решиться.

— Что?

— Увидишь… Если не прохлопаем.

— Чего?

На этот раз напарник промолчал. Кирилл помотал головой, наклонился чуть вперед, застегнул ворот куртки. Однако капли все равно стекали с мокрых волос за шиворот и неприятно ползли по спине. Не то чтобы он не умел ждать, не то чтобы боялся слякоти или вечерней прохлады. Просто, знай он об этом заранее, мог бы прихватить более подходящий костюм.

Момент, когда под погасшим фонарем появилась старуха, он не заметил. Услыхал стук палки по асфальту, повернул голову и увидел, как по дорожке к парадной бредет древняя карга: сгорбленная, замотанная в темные лохматые платки, с кривой коричневой клюкой в узловатых мокрых пальцах с длинными ногтями. Шаги полуночной гостьи чавкали по лужам, выдохи скрипели, как закисшие тормоза, деревяшка мелко постукивала. Старуха протащилась мимо скамейки. Игорь вдруг качнулся вперед, в его руке оказался мешочек, и тонкая полоска земли перечеркнула влажный асфальт от бордюра до бордюра. Карга тем временем добрела до первой полоски, остановилась, вытянула вперед руку, пощупала воздух, словно не видя ничего перед собой, повернула вправо, к скамье.

— Вьюнош пригожий, сделай милость малую… — Она была всего в полуметре, но под намотанным на голову платком Кирилл все равно не мог разглядеть лица женщины. Это было бурое пятно, в котором поблескивали зрачки, угадывался кончик носа, край подбородка. — Помоги бабушке сесть отдохнуть…

Она потянула свои пальцы к Кириллу, тот начал подниматься навстречу, но тут сбоку поднялся Игорь:

— Мою руку возьми! — Он раскрыл перед старухой кулак, и та отпрянула, закрылась, как от яркого света, попятилась и засеменила назад.

Бывший десантник обежал земляную черту, опять вскинул ладонь. Самасад увидел, как в ней покачивается золотая фигурка: голова с несколькими змеиными хвостами. Старуха заскрипела, крутанулась. Кирилл ощутил на себе тяжелый взгляд, услышал все те же слова:

— Вьюнош пригожий, помоги, сделай милость…

— Кирюха, амулет! — крикнул Игорь.

Самасад мигом дернул шнурок, знак солнца выскочил поверх куртки. Карга закрутилась, побежала вдоль земляной черты. Десантник выступил с другой стороны, показывая свою безделушку, которая заставляла странную старуху скрипеть и выть. Иногда в своем забеге она натыкалась на Кирилла и тоже шарахалась от его амулета — как вдруг споткнулась, рухнула об асфальт и в мгновение рассыпалась на какие-то гнилые тряпки, метнувшихся в стороны мышей, мелких пичуг, мух. Медленно поползли в траву слизняки, запрыгали лягушки.

— Что… что это было? — заорал Самасад.

— Про лихоманку когда-нибудь слышал?

— Нет…

— Поймать ее легко. Но коли упустишь, изведет насмерть. Вместе с семьей и соседями. Никаких шансов. Если в дом попадет, то все…

— И… а… Как теперь?

— Никак. Если рассыпалась, больше не придет. Пару месяцев — точно не появится. Пошли спать.

— Но… Этого не может быть!

— Пошли, Киря, пошли… — Игорь положил ему руку на плечо и повел к дому. — Утром проснешься, все покажется куда проще. Такие вещи объяснить все равно невозможно. Плюнь и забудь. Считай, у тебя еще нет допуска.