Завистливое смирение - Харитон Байконурович Мамбурин

С девушками все было гораздо разнообразнее!

Саяке покрасили волосы в иссиня-черный цвет, а затем упаковали великую мудрицу в костюм из черной кожи с металлическими заклепками, вроде бы даже серебряными. Получилось мрачно и почти торжественно, если бы только дохловатая девица не смотрелась во всем этом аки зародыш чахлого вампира. Ситуацию попытались слегка улучшить, навесив ей на спину два меча, а заодно побрызгав духами, в которых опытных эксперты (Матильда) определили запах крыжовника и сирени, и оно даже получилось, придав Такамацури вид слегка отмороженной и долго голодавшей бандитки с большой дороги, но нам, знающим волшебницу, удержаться от ржания было очень сложно. Как сказала Тами: «наконец-то внешний вид Саяки соответствует как её внутреннему содержанию, так и подходит к цвету глаз!»

Рыжую и мелкую Тами маскировать было куда сложнее, просто потому что в нормальной жизни гномка, в точности как и я, носила нормальную одежду, надевая бросающийся (еще как!!) в глаза купальник только для боя. В итоге, поразмышляв, посоветовавшись, и чуть не подравшись в процессе, мы устроили из Мотоцури классическую гномку — покрасили в русый и повесили на спину небольшой, но двуручный топор, с которым она и бегала за Саякой, настойчиво рекомендовавшей присобачить копейщице бороду. Ну и купальники с её наручами и ботинками отняли, ибо рефлексы штука страшная.

С Матильдой намучались больше всего, потому что место мирное, а рефлексы и хотелки нашей жрицы штука не совсем подконтрольная, зато ну очень говорящая. Как можно замаскировать профессиональную, опытную и чрезвычайно высококвалифицированную эксбиционистку? Ответ был в самом вопросе: нарядить её так, чтобы снимать было нечего… ну, почти. В результате частично осуществилась светлая мечта жрицы гулять на публике в минимуме одетого — госпожу Шлиппенхофф мы одели в газовую ткань и тряпочки, изобразив из неё профессиональную танцовщицу. Дополнительно к месту пришлись несколько амулетов и колец, от чего танцовщица у нас получилась не только бесстыжая, но и богатая.

Мимику же маскировать не было никакой необходимости, что вызвало у нее нерациональную обиду, но меня это не волновало от слова «совсем». Не примелькалась она с нами, а здесь, вроде, как бы по своим делам. Мы в Агабахабаре, у бардессы все шансы выиграть местный турнир, но нас это не касается никак. Она свободна, как фанера над Парижем и сопля в полете!

— А здесь почти современная страна, — сделала мудрый вывод Саяка, извлекая нос из нацеженной трактирщиком-куакарабилли кружки пива и вонзая оный орган назад в проданную нам карту, — Чего не ожидала, того не ожидала!

— При хорошем финансировании и нужных специалистах на столь богатом ресурсами архипелаге можно империю основать! — авторитетно заявила Тами, кормящая Виталика мясными ломтиками чего-то, что на вкус было как копченая капибара, к мясу которой у большинства из нас была стойкая неприязнь.

Действительно, изначально обозвав это гнездо порока Лас Вегасом, я преуменьшил подобное лишь от незнания. Квадрат Агабахабара с столичным островом Агабахабарой располагал просторным, привольно раскинувшимся городом. Агабахабарой, естественно. Но это было далеко не одно плотно застроенное поселение, отнюдь! В квадрате на островах присутствовали аж пять вполне себе развитых городов курортного типа, обладающие разной «специализацией». От мирного и почти легального с точки зрения мировых законов Крохухура до жесть насколько темного, гадкого и жуткого Тутнато, где разрешено было вообще всё. Всё — это не значит, что там можно было упороться волшебными наркотиками в борделе во время межрасовой оргии, такой фигни тут везде хватало, всё — было реально всем. Вопрос цены и времени организации, что, конечно, служило серьезным ограничением, но наш Вергилий успел пробормотать, что есть в Тутнато особые места с особо зачарованными за пределами квадрата страшно запрещенными волшебными артефактными лежанками, на которых можно заснуть, а во сне сделать вот именно вот это всё. Магия могла если не воплотить самые больные фантазии существа разумного, так показать их убедительную иллюзию!

Ну а самым безобразным, самым раздолбайским и самым неодобряемым куакарабилли местом был остров-город Поллюза, место вечного карнавала, центр культурной столицы мира, как это понятие могут интерпретировать певцы, барды, поэты, менестрели и прочие представители бродячей богемы мира. Последним из крупных поселений значился Капа Ласто… вот туда попасть могли немногие и по очень солидной рекомендации, в том числе и от жителей города. Этот закрытый местный парадиз как раз и был центральным «домом престарелых» для удачливых и богатых, к которым во внешнем мире накопилось слишком много неудобных вопросов и претензий. В той части архипелага, что окружала Капа Ласто, гнездились не только и не сколько криминальные воротилы, сколько беглые графы, герцоги, короли и прочие принцы крови, от того тишь и благодать этого райского уголка охранялась куакарабилли уже без всяких «в морду». За свой основной источник доходов фиолетовые хоботастые минотавры убивали без разговоров.

Быстренько наврав наспех придуманные имена регистратору, вдумчиво и не спеша заполнявшему формуляры и местные документы, мы всей дружной компанией попали в «отстойник» Агабахабары — закрытый район для новоприбывших, где гости таинственного квадрата в обязательном порядке проводят около недели, чтобы привыкнуть к местным реалиям. Сначала я посчитал подобное излишеством, но затем, наблюдая за окружающими нас смурными рожами в питейном заведении, диагностировал образование точно таких же выражений, наползающих на лица девчонок. Недоумение было недолгим…

— Да как так жить можно! — взвыла Тами, шарахаясь лбом о стол, заставляя стоящую на скатерти посуду (с содержимым) весело подпрыгнуть, — Я уровней не вижу! Классов не вижу! Имен не вижу! А еще беззащитна, как котёнок! Как тут вообще живут-то!

Крик души, прозвучавший на всю залу, в которой сосредоточенно надиралось множество народа, не остался без последствий. Огромный седой орк, почти незеленый от огромного количества шрамов, украшающих его полуголую тушу, поднял свои многочисленные килограммы с лавки, а затем, подойдя к гномке, с трудом приспособил свою огромную лапищу на изящное плечико девушки. Поместилось, правда, лишь два пальца.

— Сестра…, - прогудело из клыкастой пасти, — …мы все тебя понимаем, поверь! Крепись!

Зал поддержал здоровяка-ветерана согласным гудением, а после — даже общим тостом, где все выпили за психическое здоровье гномки. Не чокаясь. Сама она в данный момент взахлеб жаловалась на происходящее тому же орку, поддерживая скорость пития в 0.7 Саяки. Вот последней текущие странности таинственного квадрата были решительно по барабану — бывшую ведьму устраивал