Монумент - Софья Мироедова

— Что это? — тихо спросил он, когда они остановились возле гигантской, переливавшийся всеми цветами, фигуры.

— Та скульптура, о которой я говорила, — хихикнула жена. — Классная, правда?

— Да…, — протянул Травин, хотя он считал ее не просто «классной», а, скорее, потрясающей. Зеркальная глыба стремительно вонзалась в небо, отражая всеми бесчисленными гранями реальность. Ничего похожего он в жизни не видел.

— Одни думают, что это Бэнкси, мастер внезапного искусства, но он обычно ставит подпись. Есть сторонники теории, что это Кунц или Капур. Но я бы сказала, что это нечто совершенно новое, таким никто еще не занимался, — вводила его в курс дела супруга. — К тому же, судя по всему, это кинестетическая скульптура, смотри, — она достала телефон и открыла фотогалерею. — Вот фотографии, которые я сделала вчера.

Травин не сводил глаз с монумента. Тот состоял из множества неправильных геометрических форм, одна из которых напомнила ему глаз. Не обычный глаз, как у людей или рыб, даже не такой, как у насекомых. Однако, искаженная сферическая форма с узким глубоким отверстием посередине явно была глазом. Пораженный, он опустил взгляд на фотографии, которые листала перед ним супруга.

— Стой! — Травин взял телефон у нее из рук и смахнул несколько снимков назад. Там было изображение того самого «глаза». Только отверстие было смещено. — Видишь? — он указал на этот факт жене. — Она и правда движется!

— Я же говорила! — она забрала телефон и стала тщательно сверять каждый участок. — Западная часть статична, а вот восточная изменилась почти полностью!

— Это они, — прошептал Травин.

— Кто? — жена не сводила взгляда со скульптуры.

— Инопланетяне, — он пристально смотрел в отверстие «глаза».

— Да, концепция забавная! — похвалила его находчивость супруга. — А я думаю, что автор хотел передать уходящую красоту момента, поэтому она зеркальная и двигается…

— Нет, это они! — неожиданно для самого себя воскликнул Травин и метнулся вон из парка.

— Стой, ты куда? — жена еще что-то кричала ему вслед, но он бежал без оглядки. Он знал, что был прав, были необходимы доказательства.

Травин забежал в дом и вихрем пронесся по квартире в поисках походного снаряжения. Переоделся, взял палатку, набил рюкзак всем необходимым от посуды до лекарств, схватил фотоаппарат жены со штативом и направился к выходу. В этот момент супруга открыла дверь, и он чуть не сбил ее с ног, выбегая на лестничную площадку.

— Ты куда? — изумленно спросила она убегавшего мужа.

— В парк! Мне нужно доказать, что это они!

— Подожди, — она ухватила его за руку. — Что ты хочешь делать?

— Буду караулить, все сфотографирую, — он помахал перед ней штативом с прикрученным к нему фотоаппаратом.

— Ты правда думаешь, это что-то большее, чем просто скульптура? — она заглянула в лицо супругу.

— Я уверен, — Травин покраснел, глаза лезли из орбит, он часто дышал.

— Я пойду с тобой, дай мне минуту! — жена бросила сумку, схватила с вешалки легкий плащ и переобула шпильки. — Идем.

В парке супруги вспомнили все навыки, приобретенные или несколько лет назад в единственном байдарочном походе. От него у них осталось все это снаряжение, несколько приятных воспоминаний и искусанные комарами ягодицы. Они установили палатку, вкопали в землю штатив с камерой, чтобы он не упал от порыва ветра, пробежавшей собаки или пролетавшего мимо фрисби. Несколько ночей они провели там в полном одиночестве, их навещал лишь охранник парка, чтобы принести кипяток. К концу первой недели на поляне появилась еще одна палатка, потом еще две. В последних числах июня монумент окружили исследователями-любителями. Большинство из них хотело первыми узнать автора скульптуры. Встречались и такие, как Травин, они верили в сверхъестественную природу зеркальной фигуры. Несколько раз приезжали и делегаты крупных научных центров, брали различные анализы и исчезали без объяснений.

Тем временем монумент постоянно менялся. К середине лета от глыбы начал отсоединяться крупный фрагмент. Как раз тот самый, на котором был искаженный «глаз». Травин начал отдельно наблюдать за ним, фиксируя все возможные данные. Жители палаточного лагеря круглосуточно снимали происходящее, делились материалами друг с другом и выкладывали в сеть. С каждым днем количество теорий происхождения монумента росло, пока в начале августа не достигло апогея. Люди стали терять интерес к необычной скульптуре. Первый прохладный сентябрьский дождь застал Травина посреди поля одного. Супруга каждый день приходила к нему, приносила еду, развлекала рассказами, иногда даже оставалась переночевать с ним в палатке. Она была одной из немногих, кто по-прежнему не считал Травина сумасшедшим.

Отделившаяся часть монумента всю осень перемещалась по поляне, гуляла среди деревьев, пока в начале декабря вновь не воссоединилась со своей большой частью. Травин не был единственным, кто наблюдал за фигурой — на каждой ветке вокруг поля ютилось по шпионской камере со всех концов света.

Одним морозным утром он проснулся от холода, кутаясь в электрическое одеяло. Снаружи его уже ждала супруга с термосом горячего кофе. Зимой она почти не отходила от мужа, переживая за его самочувствие. Лицо ее было бледным и истощенным, будто она провела бессонную ночь:

— Вот и все, — жена протянула ему согревающий напиток.

— Что все? — Травин тер глаза, принимая термос из рук супруги.

— Исчез.

— Кто? — он еще толком не проснулся.

— Твой инопланетянин.

— Как? — Травин выбежал на поляну, там было пусто. На месте монумента осталось только едва заметное углубление.

— В новостях сказали, что скульптура была перенесена на другое место, — пожала плечами супруга. — Пойдем домой?

Травин опустил голову, весь сжался от холода и разочарования, и пошел к жене, которая начала складывать его вещи в рюкзак.

— Я был уверен, что это инопланетяне, — тихо, будто обращаясь к самому себе, сказал он.

Миссия Омоа была первой в своем роде. Его цивилизация оседлала скорость света и долгое время исследовала ближний космос на предмет разумной жизни. Они верили, что не были одиноки во Вселенной. Увы, подтверждений этому факту пока найдено не было. Планетарным правительством был учрежден грант для добровольцев, желавших совершить беспрецедентное путешествие за пределы их родной галактики и посетить одну из потенциально перспективных систем. Омоа и его друг подали заявку и выиграли. У них не было ни семей, ни родственников. Путешествие с высоким риском встретить свою смерть не пугало их. Ведь они были молоды и полны веры во Вселенную, наполненную разумом.

После изнурительно долгого полета их корабль приземлился на неизвестной маленькой планете. Ученые были уверены, что на ней была разумная жизнь — на это указывали все собранные данные. Омоа с компаньоном проверили состав атмосферы, проанализировали информацию об окружающей среде