Из Индии с любовью - Юлия Алейникова

– О’кей, – подтвердил Василий.

– Ну что, граждане Робинзоны, давайте костер разводить и размещаться под скатертью.

– Зачем костер, ты что, замерзнуть боишься? – с издевательским смешком поинтересовалась совершенно обнаглевшая Анюта.

– Нет, – в тон ей ответила я. – Я боюсь, что если ночью мимо нас проплывет какое-нибудь судно, нас в темноте случайно не заметят.

Аня заткнулась. Павел, вероятно, чтобы сгладить бестактность сестры, занялся костром.

Василий, оглядев наше хозяйство, недоуменно спросил:

– А зачем нам тесниться под скатертью, вон сколько веток, сейчас мы построим классный навес.

– Да как ты его построишь? – раздраженно спросила я, глядя на скромные результаты их заготовительной деятельности.

– Как, как? Учись, студент! А ну-ка, парни, взяли колья, построим шалаш, как у дедушки Ленина! Видали?

– Нет.

– Ну и фиг с ним. Берите палки, я буду руководить.

Дальнейшее напомнило мне басню «Мартышка и очки». Они ставили колья и так и сяк; несмотря на минимум подручных средств, эти олухи минут сорок провозились впустую, пока озверевший вконец «руководитель» не нашел единственно правильное решение. Утерев пот и прочистив охрипшее от воплей горло, он накинулся на меня:

– Ну, довольна? Ничего умнее не могла придумать, чем строить шалаш из двух палок? Идиотка! Одно слово – баба! Сами ничего сделать не могут, только людей гонять! Ну, что ты пялишься? Давай, покажи нам, как это делается, раз ты такая умная!

Я молча подождала, пока он выкричится и остановится перевести дух, и тогда спокойно сообщила:

– Во-первых, я не просила строить его из двух палок, это твоя идея, во-вторых, его надо строить из восьми, а лучше – из двенадцати кольев, в крайнем случае, можно построить навес под пятью опорами.

– Да сама бы попробовала хоть один ствол срубить, а то расселась, как барыня!

– Хватит орать на маму! – вступилась за меня Вероника. – Мы, между прочим, вон сколько веток наломали! Пока вы там втроем вокруг одной палки прыгали!

– Мы прыгали? Да ты попробуй сама, раз такая умная! – встрял Денис.

– Да я-то попробую! И можешь не сомневаться, вас на помощь не позову! – Вероника схватила нож и рванула в заросли.

– Ну и вали, а мы тут подождем, посмеемся, – зло крикнул ей вслед Денис.

– А ты что сидишь? – с наигранным недоумением поинтересовался Василий. – Это же твоя затея, так покажи нам, дурням, как мастера работают. А то просто так сидеть на пляже все могут!

Тут уже и я озверела.

– Ну ладно! Ты сам напросился! С этой минуты мы сами по себе, вы сами по себе! Посмотрим, кто дольше протянет! Аня, ты с нами? – спросила я ее на всякий случай из женской солидарности.

– Нет, спасибо, я тут побуду.

Ну еще бы! Фря вареная. Я схватила нож и полезла в заросли за Вероникой. Вслед мне понеслись издевки и смешки. Причем к компании этих критиков присоединились и братец с сестрой, наверное, думали, что я их не слышу.

Уговаривая себя не возвращаться назад, чтобы перерезать им глотки, а направить энергию на мирные цели, я накинулась на первый же попавшийся мне на дороге ствол. Он оказался подходящей толщины, к тому же дерево уже почти засохло. Дрова я никогда не рубила и топором орудовать не умею. Но в данном случае я показала себя заправским лесорубом! Пара сильных ударов, в которые я вложила всю бурлившую во мне злобу, – и вот уже ствол наполовину подрублен, затем я уперлась в него обеими руками, и через минуту он лежал на земле. Я отпилила лохмотья коры, которыми он еще держался за пень, и осмотрелась. Рядом орудовала Вероника. Судя по энергии, с которой она накинулась на дерево, ее тоже порядком все достали. Вероника поднажала, и ее дерево тоже упало на землю. Неплохо! Два дерева за пять минут! А эти бездари, тупицы, олухи безрукие, три часа возились! Вдохновленные успехом, мы принялись за следующие деревца.

– Я им сказала, – отдуваясь, сообщила я дочери, – что отныне мы сами по себе, они сами по себе. Пусть устраиваются, как хотят! Когда я уходила, они сидели и ржали над нами, все вместе!

– И Павел?

– И Павел! Они с сестрицей – громче всех!

– Ну ладно! Они еще пожалеют! Сами приползут, когда кушать захочется! – мстительно мечтала Вероника.

– Кстати, завтра еда закончится.

– Вот тут-то и начнется самое интересное, – зловеще прошипела дочурка.

Глава 6

Когда через пятнадцать минут мы вернулись на берег, таща за собой пять срубленных деревьев, никто уже не смеялся.

Не глядя на этих париев, мы с Вероникой принялись молча отрубать от деревьев лишние ветки. Пока мы возились в лесу, если можно так назвать островные заросли, уже совсем стемнело, и костер был очень кстати. Когда два первых дерева были приведены в нужное для строительства состояние, к нам робко подошел Денис.

– Вам помочь?

– Убирайся, предатель! – прошипела я.

– Мам, прости, я был не прав. Вы самые умные, самые лучшие, и я без вас пропаду, – скорбным голосом проскулил хитрый ребенок. – Вероник! Ну, прости, я не специально, ты же знаешь, как я тебя ценю.

Ну, это уж чересчур! Вероника бросила жердь и уставилась на брата.

– Хорошо, хорошо. Просто прости. Искуплю, отслужу, исправлюсь! – выпалил он.

– Ладно, бери нож и приступай. У меня уже спина отваливается.

Поручив перебежчику очистить от веток оставшиеся стволы, мы вытянулись на песке, аппетитно хрумкая яблоками. Еду мы предварительно поделили, положив наши продукты поближе к строившемуся навесу.

Доев яблоко, я забросила огрызок подальше в заросли и легла на песок, положив руки под голову.

Небо было таким черным, а мириады звезд, рассыпанных над моей головой, звали мою душу оставить бренное тело и отправиться в полет по бескрайним просторам Вселенной. Они призывно подмигивали мне то зелеными, то желтыми, то красными огоньками, вот они начали завиваться в сверкающий хоровод, и я вплелась в него такой же яркой сверкающей вспышкой, как и соседние маленькие звездочки.

Проснулась я от чувства дискомфорта. Все тело ломило. Что же это со мной? Я что, заболела? Разлепив наконец глаза, я совсем запуталась. Надо мной было что-то белое и очень низкое. Я что, в гробу?! Но почему в белом? И почему у меня все болит? Покрывшись испариной, я медленно повернула голову влево, и вздох облегчения вырвался из моей груди.

Это надо же, такую дурь придумать! В гробу! Я тихонько, чтобы никого не потревожить, выбралась из-под скатерти. Василий пробубнил что-то во сне и снова затих. Денис с Вероникой спали рядышком, оба – на правом боку, вытянувшись в струнку. Ани и Павла нигде не было.

Потянувшись и размяв затекшие члены, я побрела по берегу. Обтесанные стволы валялись рядом с грудой увядших веток. Костер давно догорел. Кажется, я заснула вчера рядом с итогом наших лесозаготовок. Солнце еще не встало, небо, молочно-белое, радовало глаз своей философской отрешенностью. Почти как дома в белые ночи. Но буквально на моих глазах по небу пошли нехорошие примеси желтого, розового, фиолетового, как будто на еще невысохший акварельный рисунок нерадивый ученик накапал воду с непромытых кистей, и он утратил свою аристократическую сдержанность и превратился в балаганный занавес, украшенный ярким, аляповатым многоцветьем. Из-за горизонта показалось всепобеждающее в своем блеске светило. Ну вот, еще один наполненный до самых краев солнцем день.

Сегодня у нас закончится еда. Как жаль, что я не читала в детстве Робинзона Крузо, мне эта книга показалась неинтересной. Ни любви, ни интриг. А как бы нам сейчас пригодился опыт доблестного моряка из Йорка! Ну, делать нечего. Придется выкручиваться самим. Сон окончательно покинул меня, отступив под гнетом насущных забот.

Животных на острове нет. Охота отпадает. Птиц я здесь тоже не видела. Змеи и ящерицы, хвала Всевышнему, пока что нам не попадались. Остаются рыбы и крабы. Рыбная ловля – дело нехитрое, думаю, мы справимся.

А здорово было бы наловить рыбы, пока все спят! Представляю себе их лица! Сказано – сделано. Я свернула в кусты. Сейчас сломаю ветку подлиннее и сделаю удочку. Подходящая ветка нашлась без проблем. Очистив ее от листвы, я поняла всю бессмысленность своей затеи. У нас не было ни лески, ни веревки, вообще ничего, к чему можно было бы привязать крючок. Да и крючка у нас не было. Неужели нам придется ловить добычу руками? Какой ужас! Я живо представила, как мы, озверев от голода, мечемся на четвереньках по мелководью, пытаясь ухватить скользкую, изворотливую рыбину, а потом рвем ее зубами, прямо живую. Бр-р! Приглючится же такое.

Присев на поваленный ствол пальмы, я вспомнила о кокосах. И еда, и питье! Вот только как их достать? Когда-то давно я видела по телевизору, как житель одной африканской страны полз, как муха, по абсолютно голому, вертикальному стволу пальмы. У него это получалось легко, играючи, вряд ли кому-то из нас это по силам. Видно, ничего иного нам не остается, кроме как умереть от голода.