Механикус практикус (СИ) - Крыс Виктор

− Ладно, мелкие! — со смехом закричала Мэри. — Я вам покажу, что даже в моих руках Королевская Игнис будет божественна! Но треть моя!

− Согласны! — радостно закричали я с сестренкой, и на кухне закипела работа.

И пока Мэри хозяйничала у плиты, я пошел на второй этаж, сказав что немного полежу в кровати, так как устал на охоте, но я только сделал вид что ушел к себе. Мачеха не просто так пришла сюда, она обычно не приходила домой неделями. И её сумочка осталась без присмотра, я не мог упустить этот шанс. Тихо проскользнув в спальню Пенсов, я открыл сумочку и среди наркотиков, стеклянного шприца с какой-то зеленоватой жижей и денег я нашел пустой конверт. Который посылался не понятно кому, имел кучу штампов, но самым важным было то, кем был отправитель.

−Агне Каморос, город Шарт, Республика Шортс, — тихо прошептал я уже в своей комнате, смотря в зеркало и слыша как внизу смеются Тера и наша похитительница. — Шортс. Очень далеко от нас. На карте, что я видел на дизельходе, этой республики не было. Значит оно на западной части континента.

Теперь я знал куда бежать, но все еще не знаю ни когда, ни как. Я не идиот, и уже давно понял, что Мэрилин никакая нам не родственница. Да и они сами пришлые в этом городе, и никто в городе не знает откуда они пришли, но ясно одно, они торгуются за нас с Агне. И настроение у Мэрилин сегодня хорошее от того, что они, скорее всего, договорились о деньгах, но, как я понял по недописанному ответу рукой Грегори, что лежал там в же, сумочке у Мэрилин, первые деньги за Теру они ждут в конце месяца, а за меня, похоже, платить никто не собирается. А это значит, что похитителям я не нужен, и пора спасать свою жизнь, но и Теру с ними я не оставлю.

− Джонни! Милый! — раздался из кухне звонкий голос Мэрилин. − Королевская Игнис уже готова, и поверь мне, ты никогда не забудешь этот божественный вкус! Я не смогла её испортить как ни старалась!

− Я сейчас спущусь! — прокричал я уже из своей комнаты, с трудом удерживая дрожь в голосе от эмоций.

В кухне царила обстановка уюта, рыба и правда оказалась восхитительна несмотря на то, что Мэрилин ее скорее подогрела чем пожарила, но внутреннее напряжение от знаний о Агне не переставало бурлить во мне.

− Джонни, — обратилась ко мне Мэрилин, отставляя тарелку от себя. — К обеду постарайся зайти в церковь, сегодня пастор проведет службу и мы все должны там присутствовать как одна семья.

− Я не опоздаю, — проговорил я, вставая из-за стола. — Буду вовремя, Мэри.

− Будь аккуратнее в лесу, Джонни. — проговорила Мэрилин, потрепав меня за волосы. — Ты большой молодец, настоящий мужчина растет, мои девочки слюной давятся, думая о тебе.

Я не стал ей ничего отвечать и лишь улыбнулся на её слова выходя из дома, смотря на то, как ярко сияет солнце на небе.

Взяв в руки вещмешок я пошел, как все думали, на охоту, но на деле я отправился в лес тренироваться. Хотя я все-равно приду с добычей и уставший, тем самым подтверждая свою легенду. Никто не должен знать о моих тренировках, особенно моя так называемая семья.

Глава 3. Чем дальше в лес

Ветер нежно и ласково шевелил мои волосы, а я, стоя с закрытыми глазами, пытался вспомнить все, чему меня научил самурай. Я пытался дотронуться до тех навыков, которые ощущал в своем сне, вспомнить то ощущение легкости когда я рассекал мечом своих учеников. Я пытался представить будто стою на высокой горе и готовлюсь рассечь воздух клинком, как на тренировках во время обучения маленькой госпожи. Левая нога сама подалась вперед, правая чуть назад, а рука упала на рукоятку гладиус.

− Какой еще гладиус у самурая?! — воскликнул я открывая глаза, а рука словно по приказу одним движением вынула охотничий нож из ножен и лезвие вонзилось в ствол дерева, а резкий тычок влево отколол толстый кусок дерева вместе с куском коры, чем я моментально освободил для следующего удара свой тяжелый то ли короткий меч, то ли длинный нож.

− Твою ж мать! Джонни!− сгоряча крикнул я, смотря на то, как уже второй раз вместо отработки удара самурая я вновь и вновь возвращаюсь к навыку боя легионера. — Нет, так не пойдет, думай, Джонни. Если с мечом не выходит, что еще умел самурай?

Все было ясно как день, что-то не дает мне применить навык, который я еще этой ночью применял во сне. Не ощущал я в себе той силы, с этим мне только предстоит разобраться. Мне предстояло найти хоть какую-то зацепку, хоть какой-то навык самурая, который я мог бы использовать.

Озарение пришло мгновенно, и я кинулся к своему вещевому мешку, где помимо двух кроликов, обмотанных мокрыми тряпками, лежал сверток с моими сокровищами. Возможно все было невероятно просто, я не мог совместить одинаковые навыки, например владение мечом совершенно разных по стилю воинов, но я надеялся, что это лишь пока не могу. Мне нравилась та быстрота, с которой самурай управлялся со своей катаной, но в то же время и легионер не был так уж прост.

Рука упала на метательный нож, словно он был частью меня, кровожадная улыбка появилась на моем лице, и я знал, чья это улыбка. Первый нож улетел в дерево на расстоянии в десять шагов, второй улетел в дерево за двадцать шагов, третий метательный нож улетел за тридцать шагов от меня.

− На одном уровне, — улыбаясь проговорил я, смотря как в линию выстроились все мои метательные ножи, на одной высоте на разных деревьях. — Даже поправка на ветер учтена, и это при том, что баланс ножей совсем плохой. Тем более они тупые. Нужно лезвие поправить и зазубрины не помешали бы.

− Да я метаю как бог войны! Да за ногу тебя, Джонни! — прокричал я, падая на листву со счастливой улыбкой.

Столько ночей мучений и вот он, новый полезный навык и я становлюсь как те легендарные, одаренные богами владеющими силами, недоступными другим. Всего два месяца и я способен на многое, да, белесый все еще страшен, да, тени пугают появляясь передо мной каждый раз, но я уже собрал в себе такую силу, что через пару лет мне не будет равных.

Лесник умел передвигаться словно тень, как по лесу так и по городу, сокрытый во тьме, и ни одна ловушка или растяжка не сработает на его пути, вот только он никогда холодным оружием особо не владел. Легионер хорош в бою, его удары страшны, и не имеет разницы с щитом ли он, с гладиусом или в его руках нет ничего, его удары грубы, незатейливы, но всегда смертельны. Самурай всегда точен, один удар, один бросок куная и один труп. Но и Гриша был не промах, только он больше по части анализа и решений, он многое видел, и его не пугать и не запутать. Навыки разных людей соединились во мне, но я чувствовал что это были не все их навыки. Я все еще не разобрался со своими снами и пробуждением, и возможно я просто что-то делаю не так. Но кто мне мог бы сказать как правильно, кто не посчитал бы меня опасным психом? Никто, и потому я работаю с тем что имею, и я с этим справлюсь, у меня нет иного выбора.

− Теперь мне не страшен никто! — с улыбкой проговорил я, не боясь, что меня услышат, ведь сюда никто никогда не приходил. Здесь, как говорят горожане, было древнее кладбище, но мне ли бояться мертвых? Если каждую ночь каждый раз, когда я засыпаю, один из них пытается рассказать мне свою историю.

Встав с земли я еще несколько десятков раз метнул ножи, отрабатывая навык и закрепляя его, и только после этого закрепил на себе ремень с тремя метательными ножами на грудь и спрятал один за спину, как всегда делал Гриша. Я немало кроликов отдал за них и за обоюдоострый, длинный нож, который, как подумал кузнец, нужен мне был для рубки зарослей, но вот обратную сторону затачивать мне пришлось самому. Кузнец задавал немало вопросов по форме, так как у местных были ножи несколько иной формы, но когда я ему объяснил что видел на картинке похожий, кузнец улыбнулся и, проворчав про мальчишеские забавы, сделал мне гладиус из плохого железа. Гладий предназначен колоть, а не рубить, да и этому для полноценного испанского гладия было очень далеко, по весу и форме он больше похож на помпейский. Самый короткий, две с половиной ладошки взрослого мужчины и деревянная рукоятка. Мой же был в две длины моей ладони, чтобы не вызывать подозрений, да и значительно легче. Возможно, когда-нибудь я сделаю меч, соответствующий старому легионеру, но это будет позже.