Вокзал Двух Алтарей - Яна Тарьянова

«Они от нее ушли, — сказала лисица. — Она не вернется».

Расспросы ни к чему не привели — то ли лисица больше ничего не знала, то ли не могла объяснить.

Утром хорошо выспавшаяся, бодрая, и совсем не хромающая Эльга трижды забрала заказы у доставщиков: торт, коробку с салатами и картошкой из кулинарии и пакет запеченой баранины. Убедившись, что готовой еды в доме достаточно, она начала придирчиво выбирать одежду. Не хотелось выглядеть слишком официально или, наоборот, фривольно, поэтому она остановила выбор на светло-голубой шелковой блузке с вышивкой и манжетами-воланами. Домашние брюки к блузке не подходили и Эльга сняла с вешалки темно-серую юбку, узкую, длинную, с пикантным боковым разрезом начинаашимся чуть выше колена.

Декоративной косметикой она не пользовалась — как большинство добропорядочных лисиц — но сегодня позволила себе немного припудриться и накраситься блеском для губ. Капля духов “Янтарная дама” и комплект украшений из жемчуга завершили создание образа. Эльга подошла к окну и осмотрела почти пустую улицу. Брант и Айкен должны были прибыть через полчаса.

Глава 7. Брант

Эльга была схожа с Ильзе не только цветом лисьей шерсти, но и внешностью двуногой половинки. Такие же льняные волосы, красивые голубые глаза. На том всё и заканчивалось — от Ильзе всегда веяло недоброй силой, а Эльга походила на фарфоровую статуэтку, к которой страшно прикоснуться.

Когда она представилась и шагнула вперед, опираясь на трость, Бранта неожиданно окатила волна стыда. Вспомнился чернобурка, которого по хутору гоняли. Поди ж ты — сколько всего с тех пор натворил, наверное, на пожизненное хватит, а припекает детское. Кому скажи — на смех поднимут.

Неожиданно из пучин памяти всплыл другой, более поздний эпизод. Как он, подкатывая к Ильзе в штабе, крепко пожал ей руку, а она фыркнула: «Вот болван! Дамам ручку целуют». Потом, когда он попытался исправить свою ошибку, Ильзе выдернула руку и расхохоталась: «Я пошутила. Эти пережитки остались там, в городе. Теперь всё будет по-другому».

Брант вспомнил об этом здесь и сейчас, и решился поцеловать Эльге руку. Он не сомневался в том, что эта прекрасная хрупкая дама быстро поймет, что он чурбан и болван. Но постарался, чтобы это не было заметно с первого взгляда.

Когда он прикоснулся губами к запястью Эльги, лис, молчавший с тех пор, как они уползли из-под обстрела и решили идти домой к родителям, встрепенулся и заявил: «Я поймаю ей мышь!»

«Что? Ты с ума сошел? Смотри, какая она! Тоненькая, красивая. В шляпке. Зачем ей мышь?»

«Я добытчик, — важно ответил лис. — Я буду ловить, она будет смотреть. Ей понравится».

Брант решил не спорить — все равно ему рядом с этой лисой не бегать — и попытался сосредоточиться на словах Эльги. Отводил взгляд в сторону, не таращился открыто. Но всё равно поглядывал. Уж очень она красивая.

После Ильзе он на других лисиц здесь, в городе, не смотрел, как отрезало. Думал, конечно, что однажды природа возьмет свое. Беспокоился, чем это обернется — получится ли привести в дом мачеху, не обидев сына?

«Если такую, как Эльга — наверное, получится. Только такая разве согласится?»

Они договорились о встрече, вышли на платформу. Эльга запнулась о чей-то рюкзак, Брант и лис отреагировали одновременно — лис потребовал: «Помоги!», а Брант без понукания позволил себе то, что хотелось сделать с самого начала. Он подхватил Эльгу под колени, сминая юбку, чуть встряхнул, удерживая второй рукой под лопатки, велел:

— Айкен, возьми трость.

Шляпка царапала щеку, Эльга возмущалась, а Брант и лис млели и несли ее к служебной калитке. Ноша не тяготила. Эльга смолкла и сидела на руках тихо, только сердце колотилось, как у зайца в капкане. Брант чувствовал стук через футболку и тонкую куртку, там, где соприкасались телами.

Возле машины пришлось расстаться. Эльга уехала, Айкен долго махал ей рукой, а потом, по дороге к дому, беспрерывно болтал, перескакивая от мозаик к памятникам-паровозам, а от памятников к игрушечной железной дороге — предвкушал знакомство. Брант шел и думал обо всем сразу: что надо постирать рубашку мелкого и досушить утюгом, если к обеду будет влажная, что надо было купить ему две рубашки, что бульон придется варить сейчас, вечером, а не с утра, как он собирался, и что Эльга совсем не такая, как Ильзе. Совсем.

Люди боялись альф-оборотней — их пугала открытая сила, умение отдавать приказы, которым подчинялись остальные. На самом-то деле это было ошибкой, как и прилепленный к лисицам и волчицам ярлык «слабый пол». Какой там слабый! Природа обо всем позаботилась — самка, защищающая детеныша, могла порвать двух-трех альф, но чаще обращала в бегство, только ощетинившись. Открытая сила альф растрачивалась в войнах и поединках, ослепляла людей и они не замечали истинной опасности. Да, лисицы и волчицы уступали альфам в размерах, но это возмещалось выносливостью, расчетливостью и хладнокровием. Ильзе была классической лисицей — во всем, кроме любви к детенышу. У «лесных братьев» только штурмовики комплектовались из альф. Снайперы через одного были лисицы либо просто лисы, но никогда — альфы.

В субботу, в час дня, они добрались до дома Эльги. Услышали далекий крик сверху: «Поднимайтесь!», прокатились на лифте и вошли в гостеприимно распахнутую дверь. Эльга была такая красивая, что у Бранта ноги к порогу прилипли, но он все-таки вошел, снял куртку и первым делом незаметно обнюхал вешалку. Запаха другого альфы не было. Царил запах Эльги с редкой примесью запаха другой лисицы. А от самой Эльги сегодня пахло духами, и Брант расчихался — парфюмерия ему не нравилась.

Эльга не бедствовала, не теснилась. Огромные комнаты, высокие потолки, зашуршавшие от мимолетного сквозняка шелковые шторы. Причудливые цветы, оживлявшие подоконники пятнами зелени. Добротная, темная деревянная мебель, натертый мастикой паркет. И комнаты, и кухня сияли чистотой. На столике стоял огромный торт — на радость Айкену. Брант от обеда и торта сразу отказался — нельзя едва знакомую лисицу объедать — и согласился только на пустой чай. Эльга заметно расстроилась, спросила:

— Вы не едите баранину? Не любите сладкое? Посмотрите: вот сыр, овощи, колбаса.

Брант отрицательно замотал головой — «нет, нет, никакого сыра и колбасы».

Эльга настаивать не стала, захлопотала, выставляя на стол угощение для Айкена. Сын вертелся как волчок, исчезал из поля зрения, возвращался на кухню. Брант собрался сделать ему замечание — «не броди по квартире без хозяйки» — и чуть не свалился