Заносчивая (СИ) - Стоун Милана

И я испугалась. Струсила. Развернулась и только собралась покинуть палату, как услышала, что он подходит ко мне сзади.

Держа руку на дверной ручке, я считала его шаги до меня, они барабанили и стучали по ушам так же громко, как и мое испуганное сердце. Он встал позади меня, дуновение его дыхания шевелило мне волосы на затылке, он был слишком близко.

- Уходишь? - хриплым, скрипучим голосом по моим оголенным нервам.

- Я... я... - вдыхаю глубже, пытаясь собраться и ответить. - Нет... то есть, да. Черт, не совсем! Я не оставляю тебя! - на повышенном тоне, доказывая ему и себе правоту этих слов, дрожа всем телом от напряжения.

Я не была глупой, то, что сегодня произошло... это изменит нашу жизнь. Это не могло быть гребаным недомоганием!

Медленно поворачиваюсь к нему, боясь поднять глаза и посмотреть в его. Обращаю внимание на его напряженное тело и на сжимающиеся руки, улавливаю его нервное дыхание. Беру его руки в свои, разжимая каменные кулаки, потираю в своих, отогреваю, успокаиваю его и себя в том числе.

Поднимаю встревоженный взгляд и все понимаю. Все написано на его страдальческом, взволнованном лице. Он расстроен, что я узнала, думала он злиться, но это не так.

Я вижу только страдание и боль.

Четко приходит понимание, что бы это не было, я не оставлю его. Просто не смогу, он мой и я его не брошу, что бы ни было!

Веду его к больничной койке, присаживаюсь и похлопываю по месту рядом с собой, он понимает меня и садится рядом. Не нахожу ничего более разумного и тяну его голову к себе для поцелуя, не пошлого, а чувственного, волнующего, без применения языка. Трогая его по гладким щекам, ощупывая пальцами, каждый участок.

Чувствуя внутри вихрь из чувств... мне страшно, я в растерянности, не знаю, что мне дальше делать и как реагировать. Не хочу разрывать наш поцелуй, потому что боюсь предстоящего разговора. Рик отвечает мне с куда большей страстью, упивается, начинает вгрызаться в мои губы, обнимая и вдавливая меня в себя, лишая меня воздуха, но я позволяю это ему делать. Если ему так легче, то я не собираюсь противиться. Он запускает свои холодные руки ко мне под футболку и начинает несдержанно трогать мое тело. Я же начинаю ощущать возбуждение, легкое покалывание в низу живота. Но внезапно нашу идиллию разрушает громкий звук захлопывающейся двери. Мы отстраняемся друг от друга, смотрим в сторону звука, но никого там не видим, видимо кто-то решил не мешать нам.

- Прости, не понимаю, что на меня нашло, - откашливается Рик, привлекая мое внимание.

- Ты не должен извиняться, - вскидываю удивленно бровь. - Только не говори мне, что ты девственник! - подшучивая, говорю ему.

- Конечно нет, ты же шутишь? Мне двадцать два и конечно у меня уже был секс. Я просто не хотел давить на тебя! - оправдывается он, нервно переминаясь на месте.

- Ты сейчас такой смешной, - придвигаясь к нему ближе, обнимаю его за талию и тянусь к его губам, оставляя легкий быстрый поцелуй. - Нам нужно поговорить, - набравшись смелости, говорю ему, от чего мышцы его тела снова напрягаются и взгляд от игривого возвращается к печальному.

- Я знаю, что ты хочешь знать... - тяжело вздыхает. - И я ничего не хочу от тебя скрывать, ты должна знать.

- Знать... что? - подталкивая его, так как парень явно не знал, как начать разговор. Вижу насколько ему нелегко даётся. - Ты можешь доверять мне.

- Это не так просто сказать, Тина! Пойми, я и сам об этом просто думать не люблю, а тут рассказать тебе... - он сглатывает, отводя от меня взгляд, дышит не ровно. - Более года назад я начал чувствовать недомогание, сначала это было просто постоянные головные боли, на них я особо не обращал внимание. Потом началась постоянная рвота и по итогу потеря сознания. Я решил пройти обследование, врачи поставили диагноз... опухоль головного мозга.

Его слова, как гром среди ясного неба, молниями в самое сердце, сокрушительный ураган для моих чувств.

- Но есть же хирургическое лечение, я слышала о таком! - хриплым голосом, боясь даже посмотреть в его сторону, если я это сделаю, то просто разревусь, не дослушав до конца.

- Не в моём случаи, это невозможно из-за локализации опухоли в жизненно важном участке, врачи за такое не возьмутся, - голос не живой, впервые за все время нашего знакомства.

Долгое молчание.

- А как же другое лечение? Ну там, химиотерапия! Разве это нельзя вылечить? - срываюсь и, начиная плакать, закрывая ладошками лицо. Как же больно! Рик обнимает меня и притягивает в себе, начиная укачивать в своих руках.

- Я прохожу лучевую терапию вместе с химиотерапией, - говорит, целуя меня в макушку. - И нет, это не вылечить... мне так жаль, Тина!

-Ты не виноват! - поднимаю голову, которая кажется неимоверно тяжелой. - Сколько... сколько нам осталось? - сглатывая подступивший комок в горле, пытаясь сморгнуть слезы, застеклившие мой обзор.

- Врачи не дают каких-либо точных прогнозов... говорят в наилучшем случаи ещё год.

Дальше все словно в тумане, его слова, утешения. Наверно это я должна была его успокаивать, а не он меня. Но он держался намного лучше, возможно уже свыкся. Дальше мы просто лежали и разговаривали о всякой чепухе, рассказывали разные шуточные истории из наших жизней, но не затрагивали эту тему больше. Рик видимо устал и достаточно быстро заснул, но я не могла сомкнуть глаз, просто смотрела на то, как он спит, и думала... думала.

Когда находится с ним рядом, стало просто невыносимо больно, я ушла.

Было уже за полночь, когда я гуляла по ночному Портленду, загруженная печальными мыслями.

Год. Нам остался всего один жалкий год. Дерьмо! Что же делать? Как нам с этим справиться?

Сидя ночью в парке, я продолжала лить слезы, которые были бесполезны, но ничего не могла с собой поделать, мне было больно!

Тогда я поняла, что моей безоблачной жизни пришёл конец...

Глава 7.

Продолжая держаться за дверную ручку, пыталась найти в себе внутренние силы, что бы открыть дверь и спуститься к торжеству.

День, когда я должна познакомиться со своим женихом. На данный момент самый ненавистный день в моей жизни. Я не хотела выходить, думала, что смогу проигнорировать всех, но идти против отца оказалось куда сложнее, чем я предполагала.

Всю неделю находилась взаперти в ожидании свободы, но её мне так и не предоставили. Он лишил меня всего, машины, кредитных карточек, и даже телефона! Сказал, что отдаст его обратно, если я выйду на знакомство и произведу должное впечатление.

Я была в растерянности. Уже прошёл месяц после того, как я узнала о болезни Рика, после того раза мы больше не затрагивали эту тему. Верней я пыталась завести разговор, что бы поддержать его, но он быстро сворачивал его, говорил, что не хочет очернять наши отношения. Хотя мне бы хотелось обсудить наши дальнейшие действия, что мне сказать отцу насчёт свадьбы, решить проблему с его лечением, где мы могли бы взять деньги. Было множество не решённых проблем, которые требовали внимания. Они накапливались, как снежный ком, грозясь, свалится на нас в самый неожиданный момент.

Один вопрос я решила сама. Я останусь с ним до самого конца, это наверняка. И я сделаю все возможное, что бы мы, как можно дольше пробыли вместе.

Деньги, они могли многое решить, возможно, даже если предложить хорошую сумму докторам, то они возьмутся за операцию или предложат альтернативу. Я знала, что все всегда утыкалось именно в них, деньги могли решить почти любую проблему, главное знать, кому платить и сколько.

С замиранием сердца давлю на ручку приоткрывая дверь, глубоко вдыхаю и выхожу из своей комнаты в предстоящий ад. Прохожусь острыми шпильками по красному ковру, отсчитываю свои шаги, к лестнице. По ходу смотрю на развешанные по стенам картины художников, которые были куплены не для души, а для интерьера. Как глупо.

Медленно спускаясь по лестнице, улавливаю спокойную, мелодичную музыку оркестра. Захожу в зал переполненный людьми. Приехали многие родственники, друзья нашей семьи и просто хорошие знакомы. А знакомых у отца просто море, народу так много, что в этой толпе не могу найти свою семью.