Пламя страстей - Сандра Браун

– Зачем?

– Что зачем?

– Зачем ты хотела меня разыскать?

– Я хотела заплатить тебе за то, что ты мне помог. Я… – Она запнулась, увидев, как по его красивому лицу пробежала тень.

– Я бы не взял у тебя денег. Ли, – процедил он сквозь зубы, отворачиваясь. – Черт возьми! – тихо выругался он, обернувшись, и его взгляд прожег ее насквозь. – Неужели ты могла подумать, что я сделал это ради денег?

– Чад, я не хотела тебя обидеть! Я только хотела, чтобы ты знал, как я благодарна тебе!.. – У нее задрожала нижняя губа. – Если бы не ты, я бы могла погибнуть! И что тогда было бы с Сарой?..

– Не надо об этом, – тихо произнес он, обнимая ее своими сильными руками. Все произошло так естественно, словно она ждала этого. – Мне жаль, что я расстроил тебя. Похоже, с тех пор как я появился здесь, вы с Сарой только и делаете, что плачете из-за меня.

Он хотел ее рассмешить, и ему это удалось. Она засмеялась, зарывшись лицом в его рубашку. От него исходил едва уловимый запах дорогого одеколона.

Пальцем он приподнял ей подбородок, так что теперь она смотрела прямо в его пленительные глаза.

– Помнишь, что произошло в больнице, в твоей палате, перед тем как я ушел? Она судорожно сглотнула.

– Ты подарил мне цветы.

– И все? – Она попыталась отвернуться, но он крепко держал ее. – Или что-то еще?

– Ты меня поцеловал. Он медленно кивнул.

– Я боялся, что ты забыла. – Он провел рукой по ее щеке, словно обрисовывая лицо. – Скажи, ты не оттолкнула меня, потому что была слишком слаба или ты действительно не возражала, чтобы я тебя поцеловал? Она стыдливо потупилась.

– Думаю, и то, и другое понемногу. Он прочистил горло.

– Тогда ты не станешь возражать, если я поцелую тебя еще раз? – Она не ответила, и он просто позвал ее по имени:

– Ли?

Она покачала головой. Она почувствовала на губах его теплое дыхание и прикосновение его губ. Его поцелуй начинался так же, как тогда, – медленно, нежно, сладко. На мгновение он сильнее прижал ее к себе, но потом ослабил объятие, чтобы ощутить под руками гибкость и стройность ее спины.

Она почувствовала, как раздвинулись его губы, зубами, которые придавали его улыбке такое великолепие, он принялся нежно покусывать ей губы. Подобно цветку, они раскрылись под этим восхитительным натиском. Сердца забились сильнее, и под их глухие удары они молча стояли, едва касаясь друг друга губами, обжигая друг друга страстным дыханием. И ждали, чего-то ждали.

Вот он языком раздвинул ей губы и проник внутрь, словно желая обследовать ее небо и так нежно лаская язык, что она ощутила слабость во всем теле. Она обвила руками его талию, цепляясь за него, как утопающий за соломинку, пытаясь устоять на ногах.

Когда она припала к нему, ей показалось, что в нее вдохнули новую жизнь. Груди ее налились и затвердели, прижавшись к его мускулистому сильному торсу. Он нежно потерся о них, и с его уст сорвался стон счастья. Его руки ласкали ей спину, нежно гладя ее, путешествуя по бокам, слегка щекоча ребра. Вот одна рука властно скользнула вниз и замерла на пояснице. Осторожно, словно хрупкую игрушку, он крепко прижал ее к себе.

Почувствовав его возбуждение, она испытала шок, который тут же сменился инстинктивным желанием глубже проникнуть в эту тайну. Она прильнула к нему, и тогда он утратил последний контроль над собой. Его поцелуй превратился в настоящее исследование глубин. Пытливым языком, жадными зубами, губами, пробующими все на вкус, он обшаривал ей рот.

Он целовал жадно и страстно, словно маленькими глотками пил этот поцелуй, желая продлить его до бесконечности. Он был смелым и скромным, пылким и нежным. Он то требовал, то просил. Ли испытала восхитительное, страстное чувство, ее тело пронзило желание, ее ответный поцелуй был исполнен любовного томления.

Они смогли оторваться друг от друга, лишь почувствовав, что начинают задыхаться Продолжая сжимать ее в объятиях, он своей пылающей щекой прижался к ее щеке. Их тяжелое дыхание эхом отдавалось в комнате.

Вдруг он отпустил ее и ласково погладил по волосам. Затем, слегка наклонившись, запечатлел на ее устах невинный, целомудренный поцелуй.

– Спокойной ночи. Ли. Я дам о себе знать. – И уже у дверей, словно вспомнив о чем-то важном, добавил:

– Спасибо за ужин.

Глава 3

Прозвенел будильник, но Ли долго еще лежала в кровати. Он мог бы и не звонить. Рассвет только принес избавление от бессонной ночи, которую она провела, ворочаясь в постели и тщетно пытаясь успокоиться.

В ее потрясенном воображении стояла одна и та же картина. Чад взял со стула свой темно-синий пиджак, надел его и вышел из комнаты. Обернулся, чтобы помахать ей рукой, и ласково подмигнул. Несколько мгновений она стояла, тупо глядя на дверь, не зная, было это или не было и существовал ли Чад Диллон вообще.

Что он за человек? При первой встрече он показался ей неопрятным и даже опасным. Но он так сумел войти в ее положение, проявил такое участие, что она изменила свое мнение. К тому времени, когда он оставил ее в больнице, она считала его хорошим, но простым человеком, и вот вчера он открылся с новой стороны. Он был элегантно и изысканно одет, его манеры свидетельствовали о хорошем воспитании, о его обаянии не стоит и говорить. А этот поцелуй…

Он ее заинтриговал, этого нельзя отрицать. Ведь она так и не знала, где он живет, чем зарабатывает на жизнь. Он по-прежнему оставался для нее незнакомцем, который заглянул в окно ее автомобиля.

Но ведь она ответила на его поцелуй со страстностью, какой даже и не подозревала в себе. Она никогда не считала себя особо чувственной. У них с Грегом была умеренная, спокойная половая жизнь, хотя, возможно, порой они занимались любовью как-то слишком торопливо. Она никогда не испытывала того возбуждения, какое нашло на нее вчера, когда ее поцеловал Чад. Она делила с Грегом постель, потому что это было частью ее любви к нему. Но сейчас у нее вдруг возникло предчувствие, что близость с Чадом может превратиться в нечто такое, чего она даже не могла вообразить. Это будет что-то самоценное, в чем будет вся ее жизнь.

Он ушел, а она еще долго ощущала приливы возбуждения, доселе незнакомого ей, у нее сосало под ложечкой, ныла грудь, в горле стоял ком.

Она легла в постель; ей было приятно ощущать мягкость простыней на бедрах и икрах. От ее волос исходил еле заметный запах его душистого, с лесным запахом, одеколона. Она ворочалась в кровати, и каждое прикосновение ночной рубашки к груди заставляло ее с новой силой ощущать прилив желания. Она, попыталась унять волнение, прижав к груди подушку, но была разочарована ее податливой мягкостью. Разве можно сравнить с твердой, мускулистой грудью Чада!