Наиль. Маг и попаданец - Эльчи Тэмир

Как-то он увидел, что выгружают из трюма валлийского корабля: людей. Забитых, унылых. У самых покорных были только ошейники, а буйные и не сдавшиеся оказались закованы в чёрный металл ещё и по рукам. Не веря глазам, Наиль следил за тем, как их выгружают, собирают в цепочку и уводят по протоптанной тысячами невольников дорожке вдоль скалистого моря с хилыми деревьями в сторону крепости. Иногда невольники срывались с высокой скалы и падали в море. Срывались, случайно оступившись или сознательно выбрав смерть? Буднично щелкал кнут, рабы равнодушно брели дальше. Нет! Нельзя так с людьми!

Проснулся с ненавистью и бессилием в сердце. Этот шумный город перестал казаться сказочным и праздничным местом. С этого момента Наиль стал замечать этих невольников, что бледной тенью, не поднимая глаз, скользили за своими хозяевами — на поводке, как та зеленая обезьяна. Казалось, что черный металл поглощал не только солнечный свет и волю рабов, но забирал силы и саму жизнь.

Город празднично шумел днём и ночью: никогда не спящий порт и не умолкающий рынок. Днём на рынке стояли крытые прилавки, ночью открывались лавочки вокруг, а на площади давали представление артисты. Цирковые номера, театральные постановки, пение и танцы, фокусники.

Последние творили невозможное. Наиль не знал, как они это делают. 3D-эффекты и голограммы голыми руками? Вот фокусник в расшитой блёстками мантии сделал витиеватый пас руками, и из земли вырос дракон! Он рос всё больше и больше, шипел, выдувал пар ноздрями, царапал когтями мостовую, извивался длинным змеиным телом. Став выше крыши, начал менять цвета — синий, зеленый, золотой, потом сделался прозрачнее, напоследок чешуя блеснула радугой. Дракон вспыхнул в вышине фейерверком, и вниз посыпались мерцающие огоньки. Они падали совсем рядом, и Наиль, забыв, что он невидимка, подставил ладони, чтобы поймать светлячка.

Ай! Огонёк горячо укусил запястье, и Наиль проснулся.

Опять бешено стучало сердце, он всё ещё слышал праздничную музыку, сладкий запах сладостей из соседней лавки всё ещё дразнил ароматом, а запястье жгло. Какие яркие сны! Жаль, что через пять минут всё забудется. Наиль потер обожженное место и пошёл на кухню попить воды.

Дома было тихо, темно, скучно. Где-то на улице проехала машина, тикали часы в гостиной. Он, стараясь не шуметь, налил воды из чайника.

Сон ещё бурлил в крови, дразнил память. Казалось, Наиль провёл в том городе всё лето (какое лето? на улице осень), и если постарается, то вспомнит имя булочника на углу или моряка с неправильной обезьяной, который травил сказочные байки ребятне на причале, или как зовут халифа, чьи неправильные слоны (белые с желтыми тигриными полосками на шкуре, два ряда бивней и наросты-шипы на голове, как у динозавров) ходили в сторону крепости. Он напряг память. «Гулейм» — всплыло название места, не гарем, но его «предбанник», место, где проводят отбор невольников: лучших обучают и отправляют во дворец, остальных – выставляют за ворота на продажу, где и образовался невольничий рынок.

Полосатые слоны ходили не сами по себе и не толпой, а по одиночке и не так уж часто. Слон величаво и размеренно шел в сопровождении конных воинов и нес на спине крытую беседку. Блестела позолоченная башенка на крыше, развевались разноцветные занавески. Кто внутри — не разглядишь, да никто и не пытается. Прогуливается это сам халиф или его наместник, может кто-то из сыновей? Возвращается он обратно с новой наложницей или просто посетил гулейм на «смотрины»? Все быстро освобождали дорогу слону: растопчет – не заметит, и кому жаловаться? Халифу? Ну, если вам не дорога ваша жизнь...

Наиль глотнул ещё холодной воды. На этот раз воспоминания сна не спешили забыться, и он, поразмыслив, понял, что ни разу не попал внутрь крепости-гулейма. Как-то мысли такой не было в голове, и не приводили его туда бесцельные шатания по городу. Возможно, просто не хотел знать эту темную сторону города? Ему нравилось видеть праздник и разноцветье народа.

Поразмыслив ещё Наиль вспомнил, что не во все дома мог заглянуть, некоторые стены интуитивно избегал. Также избегал встречаться хотя бы взглядом и уж тем более касаться волчар – воинов-охранников гулейма. Они выделялись в разноцветном городе черными одеждами: кожаная куртка без рукавов с нашитыми на нее черными бляшками и шлем, похожий на шлем римских легионеров с черным оперением. Впрочем, и без доспехов они выделялись — черной меткой-клеймом на щеке. Кажется, эта метка – клятва верности – не давала ни обмануть правила, ни предать халифа. В городе их побаивались, за городом ненавидели (именем халифа они могли взять все, что захочется), в порту презирали (чем не рабы? пусть и власти больше).

Наиль допил воду, потёр пятнышко ожога размером с горошину. Ожог набух маленьким волдырём, надо же. Но не было сомнений, что к утру всё исчезнет. Сейчас он пойдёт, досмотрит сон, проснётся по будильнику и как обычно пойдёт в школу. Хотя, сегодня воскресенье и в школу не надо. Хорошо. Зевнул, осторожно поставил стакан и, стараясь не шуметь, ушел в спальню и забрался в постель.

Интересно, а можно загадать место в городе, где продолжится сон? И вспомнит ли он во сне, что хотел в крепость?

***

Наиль сидел на дереве во дворе визиря Хе и беззвучно хихикая смотрел, как рыжий моряк «элегантно» ухаживает за женой визиря. Рассказывает байки про морское чудовище, максимально раскидывая руки в стороны: «вот такой у него глаз». Хозяйка перебирает сливы, приветливо улыбается и смотрит так ласково, что рыжий все больше приободряется, поглаживает гусарские усы и трындит дальше, как он этой твари «хрясь гарпуном в ухо!», ведь он такой сильный. Закатывает рукав и напрягает мощный бицепс с синей татуировкой. Хозяйка кокетливо хихикает, одобрительно смотрит на «силушку богатырскую» и неспешно заправляет прядку каштановых волос за розовое ушко.

На рынке Наиль увязался за моряком, который был одет немного похоже на французских моряков нашего мира — берет с помпоном, белая рубаха и красная косынка на шее. Увязался за ним, надеясь, что он приведет его в порт, где можно увидеть «современный» корабль. Наверняка, какой-нибудь клипер или трехпалубник. Местные моряки на суденышках поменьше одевались кто во что горазд. Но рыжий помог донести «шикарной красотке, что слов нет» корзину с фруктами, просочился во двор «воды попить, сгорая от ее улыбки», и теперь флиртовал в меру своих способностей. Впрочем, «красотка» была совсем не против.

Как не странно, но в этом месте ему приходилось