Жако, брат мой... - Юрий Божич

И тут, словно шарахнутый молнией, я вспомнил о попугае. Так случается, когда думаешь о молодом вине и виноватой молодости.

Да, я вспомнил о попугае. Точнее — об еще одной своей старой (и что удивительно — доброй), скажем так, песне. В которой имелись такие слова:

«Разменяли попугаи

пару слов на пару фраз.

Задолжали попугаям

три коротеньких рассказика,

три сказочки, три басенки про нас.

И тому, кто в это верит,

раздают на память перья».

…Вот, собственно, и все. Я смотрю в окно, за которым способны меняться только времена года. Пасмурно, моросит мелкий дождь. Тополь в десяти метрах от меня осыпает на мокрый асфальт свои карамельные липкие почки. На ветке беспечно раскачивается ворона — еще одна пернатая разумница. Если не путаю, вице-чемпионка того почти неведомого нам мира, в котором чемпион — он. Попугай.

Птица-экзотика. Птица-анахронизм. Птица-одиночество. Птица-спасение.

Птица-писатель.

Птица-вера. В вечную бесконечную сказку.

Я опускаю вниз затекшую руку. И в мою ладонь тотчас утыкается влажный нос Слая…