Путеводитель по современным страхам. Социология стрёма - Константин Игоревич Филоненко

Нацистские концентрационные лагеря были смоделированы на основе скорости и эффективности промышленных сборочных линий Генри Форда, которые, в свою очередь, были смоделированы на основе скорости и эффективности чикагских скотобоен[11]. В нацистских концентрационных лагерях заключенным брили головы, выдавали одинаковые униформы, стирая их индивидуальность и делая их такими же безличными и неотличимыми друг от друга, как и предметы, изготовленные на заводе.

Безликая форма Слендермена, таким образом, содержит отголоски индустриальной дегуманизации. В то же время его внешность также напоминает минималистские (почти черепоподобные) черты лица инопланетян, которые относятся к человеку так же, как и к другим животным. Физиологические эксперименты, которые приписываются инопланетянам, над похищенными ими людьми вполне могли иметь своим прототипом реальные эксперименты, проводимые врачами во многих нацистских лагерях над беспомощными людьми.

В Слендермене есть страшное напоминание об ужасной дегуманизации жертв и безжалостном безразличии могущественных существ, которые сливаются в один тревожный образ. Это очень отстраненное и холодное напоминание о нашей собственной бесчеловечности.

Как показывают зверства нацистов, невозможно выдумать больших монстров, чем люди. Это очень «посюсторонний» ужас. Он существовал в обезличенных культурных механизмах конкретного индустриального общества в середине ХХ века, правила которого соблюдали хорошо одетые фигуры, склонные украшать свою форму, в том числе, знаком черепа и костей.

СС и были настоящими людьми в черном. Привлечь внимание СС означало подвергнуть опасности себя, свою семью и друзей – тот же тип террора, ужаса, который неоднократно повторяется в рассказах о потусторонних монстрах, в том числе о Слендермене.

Слендермен сочетает в себе первобытные страхи смерти и хаоса с нашим современным страхом перед безличной индуст-риальной культурой и ее пугающими истоками из военного прошлого.

Но есть и еще один гораздо более новый тип развивающихся в быстро ускоряющемся постиндустриальном мире опасений, который отражается в образе Слендермена. Как я уже говорил, этот персонаж часто ассоциируется с искажением записи и выходом из строя оборудования.

И это связано с тем, что технологии медиа, которыми мы пользуемся, чтобы следить за новостями, общаться и прочее, – это не менее эффективный способ следить за каждым из нас.

Хотя слежка обычно ассоциируется с архаическими организациями и скандалами времен холодной войны, сегодня это децентрализованная деятельность, которая осуществляется автоматически с помощью небольших портативных (их еще называют «носимыми») технологий.

Децентрализованное наблюдение всех за всеми через социальные сети как бы разлито в обществе, все непрерывно «собирают сведения» о своих новых и старых знакомых, а также сами «сливают» сведения о себе.

Нет никакой проблемы в том, чтобы узнать любую информацию о коллеге или даже совершенно незнакомом человеке, которого ты встретил на вечеринке или даже просто на улице.

Все устроено таким образом, что единственный способ избежать такого рода слежки – полностью выключиться из общества.

Наши самые сокровенные мысли, чувства и любые поступки оказываются на виду у безликой сущности с неопределенными намерениями – именно в таком описании наш мир оказывается неотличим от придуманной сказки о Слендермене.

Это комплексная и очень изящно и тонко (вот так каламбур) сработанная фигура, в которой сливаются первобытные страхи (смерть и хаос), современные ужасы (безликая индустриализация) и даже новейшие, постмодернистские опасения (технологии, которыми мы пользуемся, пользуются нами).

Карл Густав Юнг говорил о том, что каждый яркий свет бросает тень, и свет прогресса отбрасывает страшную тень того, какими средствами были достигнуты эти цели.

Чтобы стать популярным, сюжет, мотив или персонаж должен иметь глубокие корни в традиционном искусстве, легендах, а также олицетворять темную сторону новых технологий и способов организации общества.

Фрэнк Фуреди дал очень лаконичную формулу этого в своей книге «Культура страха»: «В западном обществе влияние культуры страха становится все сильнее. Отличительной чертой этой культуры является убежденность в том, что людям противостоят могущественные разрушительные силы, несущие в себе угрозу нашей повседневной жизни».

Разложение, гниение и помехи. Как шум добавляет достоверности

Тезис о помехах из предыдущей главы требует пояснения. Родство гнили и разложения с помехами – это не только красивая формула или метафора. Помехи являются важной частью медиапространства, которое состоит не только из сообщения, но и из способа его передачи (это отсылка к знаменитому афоризму Маршалла Маклюэна «Medium is the message», который означает, что в способе передачи сообщения уже заложена часть послания, на восприятие информации влияет то, каким образом мы ее получили). Насколько просто понять сообщение, сколько усилий необходимо предпринять, чтобы получить это сообщение. Соответственно, разные медиумы (способы коммуникации) имеют разную чувствительность к повреждениям и дефектам.

Так, кажется, что текст чувствительней всего к дефектам. Читать что-либо на поврежденной бумаге очень затруднительно, слушать аудио с помехами тоже сложно, но уже можно понимать смысл слов, даже когда запись прерывается и есть посторонние шумы. Видео воспринимать значительно проще, мы способны вовлечься в черно-белый фильм. В моем детстве иностранные фильмы (то есть все, кроме советских комедий) существовали либо по телевизору с многоголосым дубляжом (тогда в дело вступали помехи от антенны), либо на vhs-кассетах, где был одноголосый закадровый перевод, а также дефекты пленки и низкое качество изображения в целом. Однако ничего из этого не мешало восприятию. Похожим образом можно объясняться с иностранцем, с которым у вас нет общих языков, – тогда болтовня каждого на своем языке будет просто сопровождающим шумом, из которого постепенно выуживается по частицам смысл сообщения, которое вы силитесь передать.

Коммуникация совсем без помех вообще встречается редко – всегда есть проблемы со связью, повреждения, плохое освещение, непонятные слова или слова, которые кажутся понятными, но сторонами коммуникации воспринимаются по-разному.

Именно поэтому идеальная картинка на видео или даже на фото вызывает ощущение постановочности кадра, искусственно созданной реальности, которая существует только в пространстве экрана и не имеет отношения к реальной жизни, к нашему обыденному жизненному миру. Добавление помех делает видео более искренним. Если мы видим четкую, яркую картинку разрушающегося здания, снятого к тому же с разных ракурсов, не возникает сомнений, что это либо фрагмент фильма, либо какого-то перформанса, созданного в контролируемых и безопасных условиях. Запись же взрыва или разрушения, сделанная некачественно, «с руки» и тому подобное, скорее будет воспринята как запись происшествия или теракта, которые имеют место в действительности. Студийные фотографии профессиональных моделей будут отличаться от их же фотографий в семейных альбомах, а репортажи со светских приемов или церемоний выглядят иначе, чем фото или видеоотчеты с домашних вечеринок, на которые собрались друзья.

Подобно тому, как натуральность