Исповедь zadrota - Дмитрий Шахов

Я не афишировал наши отношения с Леной, справедливо полагая, что она все сделает за меня. Так и произошло. Только в ее интерпретации именно она приручила льва, то есть меня. Я не возражал, главное, что Лена своей харизмой оградила меня от внимания других девушек. Взгляды они по-прежнему бросали, но это уже были взгляды проигравших гонку. Лена любила подходить ко мне на перемене и стоять рядом, положив руку мне на спину. Толку от такого стояния было чуть, так как я общался только с парнями, но ей надо было подчеркнуть, что мы вместе. В конце перемены я чмокал ее в губки или щеку и шел за свою парту, а она за свою. Спектакль, да и только.

Пользуясь тем, что моя работа с сайтами стала во многом автоматической, я решил поднажать на учебу. Не столько на учебу, сколько на учителей. Я стал чаще бывать в школе и даже выполнять домашние задания. Приближались экзамены, а я решил получить аттестат с нормальным средним баллом. Путем переговоров мне удалось добиться смягчения отношения к себе за счет дополнительных занятий во вторую смену. Я их оплачивал как дополнительные, якобы от родителей. А на сами занятия приходил с конфетами и цветами. Двойной подкуп сыграл свою роль – мои оценки магическим образом стали исправляться.

После одной из таких вторых смен я шел домой. Вдруг я упал. Уже ударившись об асфальт и проехав по нему лицом, я понял, что это не случайность – я не споткнулся. Не успел я подняться, как новый удар уже ногой опрокинул меня наземь. И вот тут меня начали бить. Чтобы ничего не сломали, я сложился, спрятав голову в локти, и надеялся только, что никто не будет прыгать на нее – череп штука крепкая, но не хотелось это проверять на деле.

Удары выбивали воздух из легких, так что дышать было трудно. Но я молчал, понемногу пытаясь рассмотреть, что же за скоты метелят меня почем зря. Сначала я подумал, что вот она, расплата за пару лет веселых заработков в Сети, и сейчас меня начнут колоть на деньги. Но нет, когда первый шок прошел, то я разобрал, что с присвистом выдыхал из себя один из бьющих. Каково же было мое удивление, когда я понял, что получал по почкам и лицу за Лену. Молодой человек в спортивных штанах тыкал в меня своей кроссовкой, подкрепляя этим свои просьбы отстать от девушки.

Вдруг стало так обидно за столь гопнический способ разобраться в отношениях. Откуда я знал, что Лена с кем-то встречалась до меня. Попытайся он сначала поговорить со мной, то я бы спокойно вручил ему его Лену или хотя бы предложил ей самой выбрать. Но нет, парнишка привел своих дружков, и теперь они почем зря вышибают из меня пыль и дух на заасфальтированной мостовой.

Через минут десять пыл дружков поостыл. Подняться я не пытался, так что, лениво потыкав концами кроссовок, они оставили меня валяться в собственной крови. И, конечно, уходя, герой-любовник прошипел:

– Чтобы я хоть раз еще увидел с ней!

Полежав еще минут десять, я нашел в себе силы распрямиться. С удивлением я обнаружил, что, оказывается, мимо ходят люди – никто не попытался вмешаться или помочь. Я потихоньку сел и провел легкую инвентаризацию потерь. Спина почти не пострадала – ее защитил рюкзак, набитый тетрадками. А вот ноги были все в синяках, руки и лицо были разбиты в кровь. Сильнее всего пострадала правая сторона лица, по ней пришлось несколько ударов носком кроссовки. Из вещей пострадал только мобильник, разбитый вдрызг, несмотря на чехол. И ключи в кармане от одного из ударов несильно проткнули ногу.

Еще через десять минут я смог встать и, прихрамывая, продолжил путь домой. Пальцы рук так опухли, что я не смог найти ключ и позвонил в дверь. Мать ахнула и приняла мое тело в свои объятия. После того, как я отмылся, оказалось, что у меня рассечена бровь и перебит нос. Мать – медсестра местной больницы – сама наложила швы на бровь и измазала меня йодом с головы до пяток.

Отлеживаясь пару дней дома, я перебирал в голове варианты решения ситуации. Я был как тот джинн, который первую тысячу лет хотел одарить того, кто его освободит, вторую тысячу лет – уже просто не причинять вреда. К концу второго дня я дошел в своих мыслях как раз до стадии третьей тысячи лет у джинна. Я перебрал бумажки в своем столе и нашел телефон Романа, единственного, кто, по моему мнению, мог помочь в решении моей проблемы.

Роман заехал навестить меня тем же днем. Поговорив о его небольшом бизнесе, я объяснил, что хочу поквитаться с обидчиками, и деньги здесь не вопрос. Роман попросил время на поиск нужных людей и ушел, чтобы перезвонить вечером. Сумма в тридцать тысяч вполне меня устроила. Я упаковал деньги в конверт и сходил до съемной квартирки Романа – прогулки мне мать уже разрешила.

Спустя трое суток Роман принес мне тот же конверт, но уже с фотографиями, где я мог рассмотреть своего обидчика, лежащего в мокрых штанах на какой-то стройке. Отдельное фото было посвящено его рту, полному осколков зубов. Я вернул конверт Роману и поблагодарил его.

Еще через три дня пришла повестка к следователю. Я сходил, дал показания, сообщил, что мне ничего не известно о таком-то и таком-то. В самом деле, нас ничего не связывало, кроме одного инцидента на улице. Да и то я, конечно же, никого и ничего не видел. Я сделал большие глаза и посочувствовал горю родителей. Парнишка, оказывается, потерял почти все зубы и получил перелом ноги, который сейчас лечит в больнице. Следователь и не давил. В маленьких городах свои законы, и законы РФ далеко не на первом месте. Так что зачем лезть в личные разборки. Дело так и не возбудили.

Я пришел в школу победителем. Я им вовсе себя не чувствовал, но не мог игнорировать, что меня повсюду преследовали взгляды сверстников. Лена, наивная дурочка, пыталась изо всех сил показать свою заботу, а я видеть ее не мог. Но время шло, раны зарастали. Как-то спокойно и быстро прошли экзамены. И, наконец, аттестат почти полностью из четверок и бал, где мы с Леной были выбраны королем и королевой. Глупость, но приятно.

Было еще шампанское, такси, дача и неумелый секс – девственницей Лена не была, но дальше, чем просто раздвинуть ноги в одной позиции, не продвинулась. Всё. Школа кончилась. Пришло время думать, чем занять себя в новой жизни. Хотя, как по мне, за последний месяц я получил уроков взрослой жизни едва ли не больше, чем некоторые получают к пятидесяти годам. Иногда сейчас в трудный момент я подхожу к зеркалу и трогаю небольшой шрам, рассекающий мою бровь надвое, вспоминая, за что и как он мне достался.

Глава 8

Взрослая жизнь

Если в крупных городах лето для выпускника школы – время для поступления в вуз, то у нас все намного проще. Все гуляют. И начинают искать работу. Университеты не для нас.

Хотя Лена моя уехала. Сначала почти перестала быть моей, а потом и уехала. Наш взаимный интерес исчерпался почти сразу после выпускного. Какое-то время мы делали вид, что у нас отношения, а потом она собрала манатки и уехала к родственникам в какой-то крупный город поступать на актерский.

После эпизода со шрамом я стал замечать повышенное внимание к своей персоне со стороны подростков. Они не стали ограничиваться просто взглядами – некоторые подходили и выражали свое одобрение или даже передавали какие-то свои просьбы. Все это настолько напоминало книжку Марио Пьюзо про становление крестного отца, что я даже снова ее перечитал. Однако становиться гоп-доном я не собирался.

Другой стороной такого внимания стало внимание со стороны местных бандитов. Девяностые годы не только изменили строй в стране, но и создали сотни бандитских группировок: помельче и покрупнее, но в каждом городе был свой главный бандит, на которого работали сборщики дани с предпринимателей. Был такой товарищ и в нашем городе. Простой депутат, как он любил говорить. Это не мешало ему владеть всеми наиболее интересными компаниями в городе.

На этого депутата работало много шестерок, в зону интереса одного из таких гоп-командиров и попал мой инцидент. Более того, его ребята и выбивали зубы моему обидчику. Саму шестерку заинтересовало, откуда у выпускника школы столько денег. И он решил поговорить со мной. Мое согласие на встречу подразумевалось.

Встреча прошла в блатном кафе, куда без спроса не войдешь. Я сидел, как на экзамене, в окружении крупных и набыченных ребят, которые еще месяц назад молотили моего обидчика, а сегодня могли бы и со мной сделать то же самое. Сам командир комплекцией не блистал, зато у него были живые озорные глаза. Он говорил много лишнего, используя тюремный жаргон. Как я потом узнал, он не имел ни одной ходки, а жаргон приплетал только для авторитета. Но приплетал умело.

Основной вопрос, который его интересовал, – откуда у меня такие деньги. Командир был прекрасно осведомлен, каковы мои траты в местных магазинах. Так что соврать про бабушкин подарок не получалось. Усложняло ситуацию и то, что товарищ знал о том, что я не чужд Интернета и приловчился доставать оттуда деньги. Так что в конце прозвучало пожелание делиться. Я кивнул. Аудиенция закончилась.