Деревенский роман (СИ) - Чадова Анелия

Мальчишки частенько забегали в кухню, голодно сглатывали слюну, но не попрошайничали. Они тоже зарядились атмосферой маленького семейного праздника. И обоим даже стало интересно поближе познакомиться с людьми, которые не побоялись купить ведьмин дом. Старший уже успел в подробностях рассказать младшему о своих впечатлениях об Игнате и старике. Игнат больше его заинтересовал, чем добродушный дед. Какая-то загадка таилась в его хмуром образе. Да и интересно было почему он хромает. Старик-то понятно почему ходит с тростью — возраст. А вот об Игнате им только предстояло всё узнать.

Людмила, накрыв на стол в саду и наказав сыновьям гонять от него мух и соседских котов, ушла обратно в кухню. Заглянула в холодильник и пригорюнилась. Мужчин принято кормить мясом, а этот продукт был редким гостем на их столе.

Взяв графин с компотом, она нацепила на лицо мягкую улыбку и вышла во двор. Как раз в этот момент к калитке прихромали их гости. Улыбку Леонида Захаровича было отчётливо видно даже с такого приличного расстояния, точно также как и хмуро сведённые брови его племянника.

Людмила подозвала к себе Лёшку и, отдав ему графин, поспешила к гостям.

— Доброго здравица, красавица! — соловьём пропел Леонид Захарович.

— И вам не хворать, — отозвалась Людмила. С Игнатом она обменялась лишь короткими кивками. И он тут же протянул ей увесистый пакет. Она машинально приняла его. — Что это? — поинтересовалась, заглядывая внутрь.

— Негоже в гости приходить с пустыми руками, — назидательно заметил Леонид Захарович, не забыв поднять указательный палец вверх.

— Не стоило, — глухо обронила Людмила, густо покраснев. В пакете оказалось много чего. — Проходите, мы накрыли в саду, — принялась говорить она, чтобы скрыть своё смущение. — Я тогда быстро выложу на блюда ваши угощения, а мои мальчики пока вас развлекут.

— Я вам помогу, — высказал своё несогласие Игнат.

— А я с удовольствием пообщаюсь с вашими сыновьями, — предвкушающе потерев ладони, сказал Леонид Захарович. — Вы идите, я сам найду дорогу. Заодно осмотрюсь. Вы же не против, Людмила? — льстиво обратился он к хозяйке.

— Нет. Чувствуйте себя, как дома, — улыбнулась она в ответ.

— Но не забывай, что ты в гостях, дед, — строго напомнил Игнат.

Старик только отмахнулся от него. Игнат в очередной раз за сегодняшний день укоризненно покачал головой и, обратно забрав у Людмилы пакет, последовал за нею.

Ей не понравилось то, как он внимательно рассматривал коридор и кухню. Оценивающе. Изучающе. Но других эмоций в его глазах она не заметила. И это немного успокаивало. Даже если ему совсем не понравилось увиденное, он смог скрыть своего разочарования или чего похуже.

Игнат поставил пакет на стол и неспешно стал доставать из него принесённые продукты: несколько видов колбасы, балык, грудинка, банка шпротов, гусиный паштет и маленькая баночка красной икры. Потом на столе появился упаковка сыра «Филадельфия» и бутылки шампанского — детского и взрослого. Марку игристого вина она не узнала. У них такого в магазине нет. Значит, привезли с собой из города, собственно, как и всё остальное, кроме детского шампанского.

— Зачем столько всего? — потерянно спросила она, застыв посреди кухни с ножом и дощечкой в руках.

— Дед не знает границ, — беспечно пожав плечами, ответил Игнат. — Тем более он надеется вас задобрить, чтобы почаще вы звали его в гости.

Людмила про себя хмыкнула. Значит, сам Игнат не разделяет желание своего родственника.

— Если позволите, то я займусь нарезкой, а вы пока доставайте тарелки. Всё на стол не будет ставить, согласны? — спокойно предложил он.

— Нет, конечно, — эхом отозвалась она.

Вместе они быстро справились. Игнат комфортно чувствовал себя на чужой кухне. Вёл себя так, будто часто хозяйничал здесь. Но действовал молча. Лишь пару раз взглядом обратился к Людмиле. Она прекрасно понимала его безмолвное обращение. И даже не забывала улыбаться едва заметно, когда он обращал своё мимолётное внимание на неё.

Оставшиеся продукты сам убрал в холодильник, помыл нож и доску для разделки. Открыл шампанское.

Людмила достала фужеры (единственный набор, что уцелел после буйства покойного мужа, потому что она прятала их на чердаке), что достались ей от бабушки. Всё отнесли в сад, где мальчишки сидели с открытыми ртами, слушая увлекательные рассказы Леонида Захаровича о его приключениях в молодые годы.

Пашка, краем глаза завидев идущих, тут же переключил своё внимание на блюдо с мясной нарезкой. Лёшка нахмурил брови, вперив убийственный взор на бутылки шампанского.

Игнат, сразу же замеривший реакцию старшего, правильно всё понял. Поставив бутылки на стол, сказал, обращаясь исключительно к Лёшке:

— Одна нам, вторая — ваша. В вашей алкоголя нет, а в нашей совсем малость. Можешь сам попробовать.

Лёшка ещё больше нахмурился. Сперва посмотрел на родительницу, а потом и на замолчавшего Леонида Захаровича. Отрицательно мотнул головой.

— Я верю, — сдавленно выдавил он из себя.

— Отлично. Тогда принимаемся за еду! А то я скоро подавлюсь слюной, — воодушевлённо воскликнул самый старший в их компании.

Мальчишки поначалу стеснялись брать мясную нарезку, хотя постоянно бросали на неё голодные взгляды. Людмила тоже чувствовала себя скованно, хотя уже и пригубила шампанского. Дед ел с аппетитом, чуть ли не урча от удовольствия. Игнат отдал своё предпочтение картофелю и жареной рыбе. Время от времени тянулся к кабачкам. В сторону принесённых ними продуктов не смотрел. Игристое вино в его бокале осталось нетронутым. Вместо него он с удовольствием пил малиновый компот.

В какой-то момент он отвлёкся от своей тарелки. Вытер руки салфеткой и, дотянувшись до блюда с нарезкой, поставил его между тарелками мальчишек.

— Чтобы к концу трапезы на блюде не осталось ни кусочка. Иначе десерт съем сам, — пригрозил он.

Пацаны переглянулись и синхронно потянулись за первыми колбасными кусочками, а потом, когда заметили, что за ними никто не наблюдает, с энтузиазмом принялись есть.

Леонид Захарович умилительно улыбнулся в свой бокал. После, словно опомнился, и дальше продолжил свой рассказ.

Игнат вновь сконцентрировался только на своей тарелке, то есть на рыбе, что лежала на ней. Уж очень вкусной она была — в меру солёной и пожаренной до хруста. Особенно мелкая. Такую рыбку он ел даже с хорошо прожаренными косточками, только головы откладывал в сторону. Он всегда равнодушно относился к морепродуктам. Речную рыбу вообще не любил. Не увлекался и рыбалкой. А тут увидев, аппетитно сложенные рыбёшки на огромном блюде, рука сама потянулась за первой. А потом он и не считал, сколько съел их. Только радовался, что кроме него на рыбу никто и не смотрит. Разве что дед несколько штук съел.

Людмила сидела, крепко сжимая бокал в руке. Несмотря на то, что слабоалкогольный напиток был вкусным, пить не хотелось. Кусок в горло тоже не лез. Она не находила слов, чтобы описать, что творилось в её душе. Была и безмерная благодарность к гостям за то, что они побаловали её мальчишек, и стыд за то, что они так бедно живут, что угощать может простой рыбой и картофелем с овощами. И в тоже время умилялась тому, с каким аппетитом взрослые мужчины ели её простую еду.

И ещё она мысленно пообещала себе, что с денег, которые получит за этот заказ, обязательно побалует своих мальчиков мясом. И не просто чтобы оно чувствовалось в основном блюде, нет. Они нажарят шашлыков! Пригласят Ингу с её детьми и устроят настоящий праздник, который летом они крайне редко себе позволяют…

Этот ужин смело можно было назвать дружеским. Дети расслабились. Леонид Захарович вообще чувствовал себя как в своей стихии. Игнат предпочитал не обращать на себя внимания. Сам же отмечал многое. Особенно один момент ему не понравился, поэтому, когда пацаны помогли отнести грязную посуду в кухню, а сами быстро вернулись к деду, он ушёл вслед за хозяйкой дома. Людмила как раз принялась за мытьё посуды, успокоенная Леонидом Захаровичем тем, что ему не будет скучно в обществе её сыновей.