Охота на лис - Мария Грин

– С трудом представляю себе лорда Левингтона в роли заботливого опекуна, – с иронией произнесла Жюстина, досадуя, что разговор упорно возвращается к той же щекотливой теме.

– Эдди обожает его. Из Дамиана получится хороший отец…

– …способный научить своих детей только играм в карты да в кости. Не удивляйся, если в спальне сына ты однажды обнаружишь игральные кости!

Нора сердито посмотрела на сестру:

– Я вижу, ты не очень-то жалуешь Дамиана?! Что ж? Может, это и к лучшему.

– Этот человек для меня давно не существует, и разговор о нем мне неприятен! – жестко отрезала Жюстина. – Если ты не возражаешь, я пойду к себе, хочу немного отдохнуть – у меня был трудный день, – продолжала девушка, собирая на поднос посуду.

– Конечно, дорогая. У нас теперь будет много времени, чтобы наговориться вволю! Боже, как же я счастлива, что ты приехала!

Последние слова старшей сестры растрогали Жюстину. Она нежно обняла Нору, чувствуя, как поселившаяся было в душе раздражительность уступает место любви и умиротворению.

В своей спальне мисс Брайерли с помощью Патридж, служанки Норы, переоделась ко сну. Предоставленная наконец себе, она снова вспомнила о злополучном саквояже: «Раз уж все так случилось, я попытаюсь раскрыть его тайну, – решила девушка, удобно устраиваясь в постели, и, уже засыпая, подумала: – Во всяком случае, это будет интереснее, чем слушать бесконечную болтовню сестры и любоваться морскими пейзажами из окна собственной спальни».

ГЛАВА 3

Дамиан спрыгнул с лошади и вошел в дом. Оставив перчатки и шляпу лакею, он распорядился, чтобы в библиотеку принесли ужин – кусок отварного мяса, хлеб и бренди.

Подойдя к окну, лорд взглянул на небо. Через три дня наступит новолуние, ночь, когда небольшие парусные французские суденышки, люгеры, подойдут со своими товарами к английскому побережью. К этому времени он во что бы то ни стало должен найти саквояж с шифром, иначе невозможно будет дать ответ агенту во Франции, к которому регулярно поступают сведения с самой Святой Елены. Благодаря этому стороннику роялистов лорд Кэслри в курсе всего, что происходит на острове, вплоть до малейших мелочей: ему известно, чем занимается Наполеон Бонапарт, что ест, когда ложится спать, когда у него икота, когда отрыжка…

«Проклятый Роджер! От него одни неприятности! Конечно, я виноват, что не оградил его от контрабандистов…» Дамиан, в общем-то, любил своего беспутного брата и часто прощал ему «выходки», помня и свою собственную бурную молодость. Но сейчас беспечность этого ловеласа поставила под угрозу важную секретную миссию. «И угораздило же его напиться в такой ответственный момент! Будь ты проклят, мой дорогой братец!» – в порыве бешенства лорд Левингтон сорвал с себя синий камзол и швырнул его на пол.

Взяв себя в руки, Дамиан сел за громадный письменный стол, заваленный бумагами, и молча уставился в потолок. Лорд любил библиотеку за царившие в ней тишину и покой, здесь всегда можно было отдохнуть от многочисленных забот, донимавших его в течение дня.

Без особого интереса, почти машинально, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, Дамиан стал просматривать бухгалтерские книги. Его отец оставил после себя дела в большом запустении, и понадобились годы, чтобы привести их в порядок. Однако упорство молодого лорда было вознаграждено, и теперь он не мог не гордиться результатами своей работы, к тому же спасшей его от беспутной жизни, позволившей раскрыться самым лучшим сторонам его натуры. Да, он изменился до неузнаваемости! А ведь совсем недавно он ничем не отличался от своего младшего брата: тот же ветер необузданных страстей трепал его, как лист на дереве; он так же плыл по волнам своих желаний, стараясь заглушить вином боль за бесцельно прожигаемую жизнь. «Все это было со мной!»

Вбежал Роджер, нарушив уединение брата. Его бархатный камзол был разорван, от него разило, как от пивной бочки.

– Дами, я был на петушиных боях в соседней деревне и выиграл! Я поставил на большую сильную птицу с самыми острыми шпорами, и она принесла мне удачу! А Джек Эмблди проиграл сто фунтов!

Дамиан оторвался от бумаг и пристально посмотрел на разгоряченного, взъерошенного брата.

Роджер не поражал красотой, но его живое веснушчатое лицо с плутоватой улыбкой, почти детская непосредственность и простодушие располагали к нему многих. На женщин он тоже производил впечатление. Дамиан любил брата, но его вечно безумный, лихорадочный блеск глаз беспокоил. Роджеру следовало заняться серьезным делом, чтобы отвлечься от своих беспутных друзей и постоянных попоек. «Я должен помочь ему. Заменить ему отца». При воспоминании об отце Дамиан поморщился. Все требования их отца сводились к одному – к беспрекословному выполнению его воли. Деспотичный нрав покойного не однажды пробуждал у Дамиана желание разделаться с ним – убить или отравить, как случится… Мысли об отце и пьяная болтовня брата привели Дамиана в бешенство. Кончики пальцев, стиснувшие край стола, побелели.

– Я вижу, ты праздновал победу в местной таверне?

– Конечно, пришлось угощать пивом всех участников. Таков местный обычай!

– А теперь позволь узнать, что ты потерял на сей раз: часы, лошадь, голову? Что?

Грозный тон брата не предвещал ничего хорошего. Роджер мигом протрезвел. Виновато потупившись, он спросил:

– Ты не нашел саквояж?

Буря, которой так боялся Роджер, разразилась. Дамиан с силой отшвырнул в сторону тяжелое резное кресло.

– Нет, черт тебя побери! А завтра ты поедешь искать его сам! И найдешь! Найдешь, даже если при этом тебе придется заглядывать в каждую канаву на пути в Лондон!

– Но я уверен, что привез из Кроули все вещи!

– Да, все, кроме одной – самой важной! Ты что, до сих пор не понял, что когда ты пьян, то в высшей степени беспечен? Как можно так напиваться с самого утра?!

Роджер поднял голову, щеки его пылали.

– Что ты отчитываешь меня, как отец? Я и без тебя знаю, что виноват! Всякий может ошибиться!

– Если бы ты хоть на йоту представлял, что это за ошибка!

– Представляю, и даже очень неплохо: тысяча фунтов в обмен на шелк и спиртное. Разве для тебя это деньги? Не пойму, почему ты так шумишь из-за пустяков? Ты вполне можешь всучить эту проклятую тысячу контрабандистам без всякой прорехи в своем кармане! – Роджер робко посмотрел на брата.

«Это для меня не прореха, а огромная дыра! – подумал Дамиан. – А что будет потом, и вообразить страшно».

– Дело не в деньгах, а в том, что ты провалил очень выгодную сделку, которую тебе доверили, и для меня очевидно – положиться на тебя нельзя ни в чем! – ответил Дамиан младшему брату.