Молчание посвященных - Александр Звягинцев

Тот положил тяжелую, в рыжих веснушках лапищу на плечо Сарматова.

– Неплохо ты их отделал, парень. Совсем, можно сказать, неплохо, но, думаю, это удовольствие тебе обойдется года в три тюряги!..

– Что такое тюряга, кто-нибудь мне ответит наконец? – сбросил его руку Сарматов. – Почему мне все время ею угрожают?

– Ха-ха-ха!.. У тебя все дома, парень?..

– Сахиб, у мистера Карпентера в самом деле не все дома! – отдышавшись, произнес Юсуф.

– Что вы натворили? – строго спросил офицер-англичанин. – Надеюсь, не ограбили какой-нибудь гонконгский банк?

– Клянусь, мы не сделали ничего плохого, сахиб! – вскинул руки Юсуф. – Мы не захотели иметь дела с блудницами из домов с красными фонарями, только и всего.

– Будьте любезны рассказать о себе подробнее.

– Я доктор Юсуф, гражданин Афганистана. Меня захватили в плен и сделали в Пакистане рабом, сахиб. Клянусь Аллахом Всевидящим и Милосердным, я бежал из рабства!

– Почему в Гонконг?

– Я должен помочь мистеру Карпентеру определиться на лечение к практикующему здесь профессору Осире.

– Так ты англичанин, парень? – спросил рыжий сержант Сарматова. – Откуда родом?..

– Меня зовут Джон Карпентер. Я англичанин, родившийся в Пакистане. Мой отец был офицером английской колониальной армии. Он погиб, охотясь на бенгальских тигров, – заученно ответил Сарматов.

– Мой отец тоже был офицером английской колониальной армии! Его звали Эдуард Корвилл, а я, стало быть, Ричард Корвилл, комиссар королевской полиции Гонконга. – Дружески хлопнув его по плечу, офицер поинтересовался: – Кстати, а что за проблемы с вашим чердаком?..

– Мистер Карпентер воевал с русскими в Афганистане и получил контузию головы во время налета их авиации, – коверкая от волнения английские слова, торопливо пояснил Юсуф. – Он полностью потерял память и не может отвечать за свои поступки, да продлит Аллах его дни, уважаемый сахиб!

– Так вы прилетели в Гонконг, чтобы мистер Карпентер, воевавший с комми в Афганистане, смог пройти курс лечения у известного профессора Осиры, я правильно понял твой дрянной английский? – переспросил комиссар.

– Больше мистеру Карпентеру не на кого надеяться, сахиб. Тяжелая форма ретроградной амнезии…

Полицейские-китайцы со страхом и любопытством уставились на Сарматова.

– Ты сказал про это косоглазым? – кивнул на них Бейли.

– Сказал. Кроме того, в отобранных у нас документах есть история болезни мистера Карпентера. – Юсуф с трудом сглотнул комок в горле. – Но прочитав ее, нечестивые кяфыры почему-то долго смеялись, а потом стали бить мистера Карпентера дубинками по голове.

Полицейский комиссар смерил съежившегося офицера-китайца тяжелым взглядом и кивнул рыжему сержанту. Тот всей своей огромной тушей наклонился над офицером и прорычал, наливаясь яростью:

– Значит, ты, расфуфыренная обезьяна, приказал своим косоглазым ублюдкам избить больного англичанина, или я что-то не так понял? Ну, давай, Чен, вынимай язык из задницы!

– Но, мистер Бейли, они приставали к китаянкам. – Чен ткнул пальцем в Сарматова. – А этот горилла переломал ребра вступившимся за их честь пятерым юношам-китайцам!

– Где это произошло? – рыжий Бейли повернулся к Юсуфу.

– Там, где у каждого дома висят красные фонари, – пролепетал тот.

– Ха-ха-ха! – вдруг зашелся в хохоте комиссар Корвилл. – Это для меня что-то новое, мистер Чен.

– Что вы имеете в виду, сэр?

– Защиту чести гонконгских проституток…

– Для полиции не имеет значения род занятий подданных ее королевского…

– Сукин сын! – взорвался Корвилл. – Я лично позабочусь, чтобы ты сам сменил род занятий!

– Я действовал по инструкции…

– Да хоть бы мистер Карпентер переломал ребра всем проституткам Гонконга и их сутенерам из триады, ты, косоглазая обезьяна, пальцем не можешь дотронуться до подданных ее величества! – прорычал рыжий Бейли и вжал офицера в кресло. – Запомни, ублюдок, через семь лет, когда мы уйдем отсюда, будут ваши порядки, а пока они наши – колониальные…

– Я подам жалобу в Управление королевской колониальной полиции на ваши действия! – взвизгнул китаец.

– Сидеть, коли обделался, мерзавец! – рявкнул сержант, когда возмущенный Чен попытался освободиться от его лапищи.

– А ну-ка и вы, господа, потрудитесь объяснить, как все произошло? – официальным тоном обратился комиссар Корвилл к струхнувшим полицейским.

Но те лишь таращили глаза, демонстрируя, что не понимают вопроса. Бейли снова обратился к Юсуфу:

– Придется тебе, парень, объяснить, что к чему.

– У дома с красным фонарем к нам привязались две нечестивые китайские женщины, – заторопился Юсуф. – Согласно закону моей религии я отказался от их услуг, но из дома выбежали злые молодые люди и стали драться… Потом приехали эти кяфыры и…

– Вас вызвали сутенеры из бардака, не так ли? – Рыжий Бейли грозно завис над молодым китайцем-полицейским. – Ты тоже намерен держать язык в заднице, маленький Чжан?

– Нет, сэр, – смешался тот под его грозным взглядом.

– Сколько они вам заплатили?

– Они платят господину Чену в конце каждой недели, – пролепетал Чжан и по-собачьи заглянул рыжему Бейли в глаза. – Пожалуйста, сэр, не увольняйте меня со службы. На моих руках два младших брата. Они не смогут закончить колледж, если у меня не будет работы, мистер Бейли!

– Пожалуй, из этого гадюшника я тебя заберу в свою группу, Чжан, ты всегда казался мне толковым малым.

– Вы очень добры, сэр! – Раскосые глаза молодого полицейского сверкнули радостью.

– Мистер Чен, вам что, неизвестно, что королевская полиция не находится на содержании у китайской триады, контролирующей бордели Гонконга? – поинтересовался Корвилл у красного как рак офицера.

– Известно, сэр, – ответил тот.

– Сомневаюсь, мистер Чен. Я не только вынужден поставить вопрос о вашем соответствии занимаемой должности, но и непременно начну служебное расследование о ваших связях с преступным сообществом Гонконга.

– Как вы это докажете? – озлобился Чен.

– Легкомысленное заявление, – усмехнулся Корвилл. – Вы совершили слишком серьезные проступки, мистер Чен, чтобы они остались без последствий.

– Что такое проступки? – спросил Сарматов.

– Это когда косоглазые и черномазые много себе позволяют, – вполголоса проворчал рыжий Бейли.

– Кстати, вы до сих пор не принесли извинения и не вернули им документы, – напомнил Чену комиссар Корвилл. – А заодно, мистер Чен, сейчас же, при мне, уберите из компьютера их данные как полученные незаконным путем.

– Разрешите это сделать мне? – вызвался маленький Чжан и, получив разрешение Корвилла, стер с монитора данные на Юсуфа и Сарматова, за что удостоился презрительного взгляда Чена.

– Уважаемые господа, произошло досадное недоразумение. – Через силу улыбаясь, Чен протянул Юсуфу документы. – От имени королевской полиции Гонконга приношу вам извинения. Вы свободны, господа!

– О Всемогущий Аллах, ты услышал просьбу своего недостойного раба! – воскликнул Юсуф и припал губами к веснушчатой руке смутившегося Бейли.

– Слышал, ты свободен, парень! – подтолкнул тот Сарматова к выходу. – Да помогут тебе господь и старый японец Осира навести порядок на своем чердаке!

– Я надеюсь на них, сэр.

– У меня есть приятель Майкл Харви, американец, больше известный под прозвищем Крутой Крек, – задумчиво произнес комиссар Корвилл. – Так вот, под Данангом осколок вьетконговской мины здорово разворотил ему голову и вчистую отшиб память… Семь лет старина Майк был полным идиотом, но старый японец Осира снова сделал из него Крутого Крека…

– Сэр, вы хотите сказать, что память вернулась к вашему другу? – вскинулся Юсуф.

– И память ожила, и то, что между ног болтается! – захохотал рыжий Бейли. – С тех пор старина Майк, не пожелавший покинуть Гонконг, трахает смазливых китаянок по сотне в месяц.

– Что такое трахает?

– Да ты, смотрю, совсем плох, парень! – согнал с лица улыбку сержант Бейли.

– В знак братства тех, кто нюхал порох в боях с коммунистами, я как-нибудь навещу вас, Джон, – пожимая руку Сарматова, сказал на прощание комиссар Корвилл и склонился к его уху: – К тому же меня просили по возможности помогать вам с проблемами…

– Кто просил?

– Наш общий друг Джордж Метлоу.

– Вы знакомы с Джорджем? – обрадовался Сарматов.

– Еще со времен войны с Вьетконгом. Джордж был командиром роты болотных командос и, уверяю тебя, хорошим парнем. Ну а у меня там тоже были кое-какие дела… Однако сегодня вам здорово повезло, что мы успели вовремя.

– Но как вы узнали, что мы попали в лапы к кяфырам? – удивился Юсуф.

– Моя профессия, доктор Юсуф, своевременно узнавать обо всем, – усмехнулся Корвилл и повернулся к Сарматову: – Кстати, Джон, по просьбе Метлоу я уже связался с профессором Осирой. Он готов познакомиться с вами уже сегодня.