Полюбить врага - Памела Кент

— Черт побери, Анни, я думал, что дал ясно понять...

— Но вы так ничего и не объяснили. Если вы помните, с этого начался наш разговор. Я не понимаю, что это за такой зловещий секрет и почему надо стыдиться того, что вы англичанин...

— Наполовину англичанин, — перебил он ее. Дверь гостиной открылась, и к ним заглянула сеньора Донварес.

— Время ленча, а София, как я подозреваю, не может об этом объявить из-за вашей затянувшейся дискуссии в прихожей, — сказала она Мигелю с некоторой суровостью.

— Извини, мама, я не стал бы задерживать ленч, если бы знал. — Он взглянул на часы, потом на Анни, хотя его слова были предназначены для матери. — У меня несколько неотложных дел, я тороплюсь, но к обеду вернусь. Мои извинения.

Анни было жаль, что он уходит, ведь они так ничего и не решили. Продолжает ли Мигель так же твердо верить в то, что Тони движет только нажива?

Попытается ли этот упрямец еще изобрести способы доказать черные замыслы жениха Лучии?

Однако, следуя за сеньорой Донварес в столовую, она знала, что ленч без него пройдет в гораздо более спокойной атмосфере.

На обед Анни надела платье, в котором собиралась быть и на балу в честь помолвки. Платье было темно-голубым, с вырезом на спине и на груди в виде сердца и пышной юбкой. Ее предположение о том, что на руке будет синяк, оправдалось. Достаточно большого браслета, чтобы прикрыть этот неприличный синяк, у нее не было, поэтому ей пришлось запудрить его, чтобы как-то обесцветить. Сделав синяк менее заметным, она, подумав, все-таки надела на руку изящный золотой браслет.

Для поездки в отель, в котором Донваресы снимали бальный зал, она взяла с собой темно-синюю шаль, забрала волосы на затылке, и теперь они спускались блестящей волной, лаская ее плечи и достигая выреза платья на спине. Несколько локонов как бы небрежно обрамляли ее лицо, смягчая несколько строгий вид. Косметики она добавила чуть-чуть, предпочитая свой собственный цвет лица.

Она ожидала вечернего празднества, но уже предвкушала, что завтра утром отправится домой. Было слишком трудно жить в доме, в котором будущая новобрачная, ее жених и ее брат были на ножах друг с другом. Или же причина в одном брате Лучии, с которым ей самой так трудно было общаться?

Семья, за исключением Мигеля, уже собралась в гостиной. Анни улыбнулась Тони, протянувшему ей маленький стакан с шерри и сделала комплимент Лучии по поводу ее платья. Затем дверь открылась, и вошла миниатюрная, очень женственная молодая девушка, которую сопровождал Мигель.

Девушка робко улыбнулась собравшимся и грациозно подошла к сеньоре Донварес, чтобы поцеловать ее в щеку.

 — Bienos tardes*, Кончита. — Сеньора Донварес улыбнулась вновь прибывшей. — Кончита, я не думаю, что ты знакома с женихом Лучии, Тони Сеймоном, и его подругой, которая помогает нам в организации свадьбы, Анни Джордан. Это — Кончита Лопес, невеста Мигеля.

Анни почувствовала, как кровь застучала у нее в ушах, а свет в комнате померк. Одну ужасную минуту показалось, что она сейчас упадет в обморок. Никто ни разу не упомянул ей, что Мигель помолвлен. Призвав всю свою силу воли, девушка вежливо улыбнулась Кончите. Она страстно желала обернуться и встретиться с Мигелем лицом к лицу, но, подумав, отказалась доставить ему удовольствие своим поступком. Анни почувствовала себя одураченной. Неужели она единственная ничего не знала? Нет, кажется, Тони тоже не знал о Кончите. А почему, собственно, ей следует знать или придавать этому какое-либо значение? Мигель Донварес только брат невесты и ее хозяин, и ничего больше.

Сеньорита Лопес была хорошенькой. Как и у Лучии, у нее были темные густые волосы, черные глаза и розовые щеки. Однако у нее и в половину не было такой энергии, как у невесты. Она казалась милой, робкой девушкой. Как эта бедняжка сможет ужиться с Мигелем?

Обед прошел в приятной атмосфере, поскольку Мигель на этот раз воздержался от злорадных замечаний. Он был очень любезен с Кончитой и мил со

всеми остальными присутствующими. Анни незаметно поглядывала на него время от времени, но не замечала ни преданности, ни любви во взглядах, бросаемых им на свою невесту. Кажется, она ошиблась, представляя себе испанцев более пылкими...

Вскоре после обеда они отправились в отель, чтобы отпраздновать помолвку. Отель Ройял находился в старинном каменном здании в центре Гранады. Вестибюль был элегантно украшен громадными зеркалами, хрустальными канделябрами, на полах лежали пушистые ковры. Бальный зад оказался выше всяких похвал. Двери в сад были распахнуты, давая доступ свежему воздуху. Оркестр в дальнем углу уже наигрывал мелодию, а столы с закусками и освежающими напитками манили к себе гостей.

Анни отметила, как быстро наполнялся зал. Приглашенные были друзьями Лучии, сеньоры Донварес и Мигеля. Казалось, вся Гранада собралась почтить своим присутствием этот чудесный семейный праздник. Когда начались танцы, у Анни не оказалось недостатка в партнерах. Даже если приглашавшие ее мужчины не говорили по-английски, все равно общаться с ними во время танца было приятно.

Время от времени Анни ловила Лучию и просила ту перевести то или иное высказывание. После часа танцев словарь Анни заметно пополнился большей частью за счет льстивых описаний ее волос, фигуры и легкости в танце.

 — Было бы невежливо не станцевать с гостьей моей матери.

Как только она отвернулась от своего последнего партнера по танцам, ее руку взял Мигель. Анни почувствовала трепет, но, несмотря на это, беспечно улыбнулась ему, готовая поддразнить, чтобы скрыть свои собственные чувства.

— Ну, Майкл, с каких это пор вы стали проявлять заботу о том, что вежливо, а что нет?

— Не называйте меня так, — сказал он предостерегающе, увлекая ее на середину. Заиграла музыка, медленная и мелодичная. Было это игрой воображения или действительно свет слегка потускнел?

Анни глубоко вздохнула и почувствовала неповторимый запах мужчины, прижавшего ее к себе. Рука, нежно лежавшая на ее спине, казалась надежной, от нее исходили то жаркие, то ледяные волны, пробегавшие по всему ее позвоночнику. Второй рукой он страстно пожимал ей пальцы, лаская ее ладонь и вызывая в ней замешательство.

Она взглянула на него.

— Майкл, а я думала, что обрученные танцуют только со своими невестами.

Назвав его еще раз английским именем, Анни нарочно попыталась рассердить Мигеля, потому что чувствовала, как теряет голову, тая в объятиях человека, не любившего ее.

— Вы думаете, что своим вопросом выведите меня из себя? — прошептал он, низко наклонившись к ее уху и почти касаясь его губами. — Давайте не ссориться, а просто танцевать...