Стать жестче - Олеся Шеллина

Бум-бум-бум! Стук в дверь был настолько сильным и громким, что я едва с кровати не свалился.

— Костя, открой немедленно! — голос матери уже звенел, похоже, она давно стоит за дверью и уже начала долбить в неё ногами.

— Ну что ещё случилось? — пробурчал я, бредя к двери. Повернув ключ в замке, снова вернулся в кровать, завалившись на подушку и закрыв глаза.

— Костя, ты ещё спишь? — я приоткрыл один глаз. Мать стояла надо мной, скрестив руки на груди.

— Как видишь, — глаз закрылся, и я повернулся на живот, обхватив руками подушку.

— Немедленно просыпайся!

— Мам, я устал, дай мне выспаться, — простонал я, и тут почувствовал, что подушку вырвало из моих рук. Стукнувшись лбом а матрас, я понял, что поспать мне не дадут.

— Ты отдохнёшь, когда всё будет готово или почти готово, — а вот теперь в голосе Марии Керн звучала сталь. Перевернувшись на спину, я заложил руки за голову и уже окончательно открыл глаза.

— Ты можешь делать, что хочешь. Но хоть убивай меня, я не буду выбирать салфетки, потому что не разбираюсь в оттенках бежевого. Я не буду ломать голову, как рассадить гостей, потому что мне плевать, кто как сядет. Лично я бы вообще дверь в зал открыл и махнул рукой — заходите, гости дорогие, надеюсь мест хватит...

— И мы подошли к самому главному, — перебила меня мама. — Зал! У нас нет зала, куда можно было бы даже просто запустить гостей! Ты поговорил с Вольфом?

— Когда? Я только вчера вернулся и у меня был слишком насыщенный день и не менее насыщенный вечер и часть ночи. У меня было две телепортации за сутки. Две, мама! Я чуть не потерял друга и теперь хочу только одного — выспаться.

— Костя, я и так дала тебе поспать. Сейчас уже полдень. И я понимаю и про телепортацию и про Егора. Мы все волновались за него и за тебя. Но Егор жив, и ты достаточно поспал, чтобы уже включаться в дела. Я не могу всем заниматься одна! Анна большое занята вашим будущим домом, а Стояновы самоустранились. Так что будь так добр, поднимай задницу с кровати и найди мне зал! — она развернулась и чуть ли не строевым шагом вышла из комнаты.

Я так и знал, что этим закончится. Раздраженно поднялся и пошел в душ. Вода, как обычно, дала мне недостающие силы. А может сбежать? В той квартире, где Люська жила окопаться, вроде в засаде. Егора же там приняли, могут и вернуться. А тут я. Только в отличие от Егора жду их. Ну а не придут, и демоны с ними, зато отосплюсь. Идея, конечно, хорошая, но надо сначала с Подоровым поговорить. Сдается мне, что мы ему дело завалили. Да вот только плевать. Я жизнь Егора на его игрища не поменяю и Андрей Никитич ни за что не поменяет. Но, если бы Подоров был чуть откровенен, то в первых рядах бы оказался. А сейчас не знаю, что ему надо Ушакову предложить, чтобы тот пленниками с ним поделился.

За завтраком я встретился с Анной. Какое-то участие в приготовлениях она все же принимает, но, глядя на мать, я уже сейчас прекрасно видел, что найти общий язык им так и не удалось. Уж не знаю, что у них за конфликт. Хорошо что нам дом так вовремя Егор подарил, и жить мы будем отдельно. Как я понял во время моего отсутствия роль громоотвода выполняла Люсинда, но теперь её здесь нет. Надо бы потребовать у Ушаковых вернуть мне помощницу. Не так уж сильно она ранена, чтобы в клинике лежать.

— Цветы. — Я вздрогнул и посмотрел на Анну. Видимо, что-то успел пропустить, пока думал, как буду Люську от Егора отрывать. — Я вчера объездила восемь лавок, и это какой-то ужас. Они не понимают, что я хочу получить в итоге.

— Думаю, тебя бы поняли, если бы ты сама понимала, что хочешь, — я сказал это довольно тихо, но по тому, какая воцарилась за столом тишина, я понял, что меня услышали.

— Костя, ты нам не помогаешь. Хотя бы не мешай, — Анна бросила вилку на стол.

— В чём я могу тебе помочь? Я же уже сказал, что зал я беру на себя, но, Аня, я только вчера вернулся. У меня была бешеная неделя, а вчерашний день я просто хочу забыть, как страшный сон. И я прошу об одном, пожалуйста, оставьте меня в покое только сегодня. Мне надо отдохнуть, чтобы начать уже соображать!

— Не надо на меня орать, — процедила Анна. — Мы все и так на взводе. И я, и Мария Витальевна прекрасно понимаем, что тебе трудно, что ты устал, и вчера мы все ждали вестей про Егора. Это ужасно на самом деле. Но и ты нас пойми! Я с твоей матерью не пенную вечеринку организуем, в конце концов. Тем более, что канцелярия императора подтвердила его присутствие! А ты только ерничать можешь.

— Всё, с меня хватит, — вскочил из-за стола, швырнув салфетку на тарелку. — Я попросил только сегодня не трогать меня. А сейчас у меня резко появилась куча дел. Мне ещё штраф Совету выплачивать, если вы об этом ещё не забыли.

Уже в холле меня догнал дед.

— Сбегаешь? — он встал напротив, глядя, как я натягиваю куртку.

— Сбегаю, — я даже не стал отрицать очевидное.

— И бросаешь меня с ними наедине? — дед поджал губы.

— Ты сильный мужик, справишься, — пробормотал я, застегнул куртку, поднял на взгляд на него.

— Трус, — бросил он.

— Да, я трус и горжусь этим, — произнес я, не скрывая гордости. — И да, я сбегаю, потому что легко могу это сделать. В отличие от тебя. Ты слишком порядочный, чтобы опуститься до моего уровня.

— Где твоя помощница? — вздохнул дед. — Её нет один день, а я уже хочу забыть про свою, как ты там сказал, порядочность, пойти и демонстративно выдрать в резиденции императора его любимый розовый куст, а на земле нацарапать пару неприличных слов, оскорбляющих Орловых.

— Хм, оскорбление словом и действием правящий дом