Аризонская западня - Дон Пендлтон

Внимательно оглядев окрестности, Болан снял трубку с телефонного аппарата.

На том конце провода ответили после первого же гудка.

— Ранчо.

— Дай мне самого, — проворчал Болан.

— Кто говорит?

— Эйвон, болван. Соедини меня.

Молчание, в котором чувствовалось колебание, затем:

— Хорошо. Подождите.

Болан снова глянул в бинокль, чтобы засечь движение у дверей патио. Парень без пиджака что-то говорил собравшимся у бассейна.

Болан перевел взгляд дальше — Кауфман был явно раздражен. Его губы что-то быстро говорили, тогда как пухлая рука тянулась к аппарату на столике. Болан ухмыльнулся, наблюдая, с какой осторожностью император Аризоны берет трубку, — словно это была бомба, готовая взорваться в любой момент. На жирном лице с трясущимися щеками читалось нескрываемое напряжение. Однако в трубке раздался не голос самого Кауфмана, а голос все того же охранника:

— Кто говорит? — требовательно повторил парень.

Угрюмо ухмыльнувшись, Болан ответил, адресуя слова тому, кто сидел у бассейна:

— Есть новости о Шарон. Если ему не интересно, пусть сосет банан.

Но Кауфману было очень интересно, и он тотчас подключился:

— Ладно, слушаю.

— С девочкой все в порядке, — успокоил Болан.

— Почему я должен этому верить?

— Потому что я это говорю.

— Хорошо. Предположим. Но зарубите себе на носу: если хоть волосок упадет с ее головы, я превращу этот проклятый штат в выжженную пустыню и кастрирую любого, кто причастен к пропаже Шарон. Ради ее возвращения я готов торговаться и даже идти на компромиссы. Только учти, парень: девочка должна вернуться в полном порядке, со счастливыми глазами и с улыбкой на устах.

— Расслабься, старый, она уже вернулась, — проворчал Болан.

— Что?

— То, что услышали.

— Она дома и в безопасности?! С кем я говорю?

— Ничто, вам принадлежащее, Кауфман, не находится сейчас в безопасности. Хотя пока с ней все в порядке. Когда я в последний раз видел ее, она была свободна, как пташка. Вам знакома ее подруга, живущая у госпиталя?

— У Святого Иосифа? — машинально уточнил озабоченный отец и мигом спохватился: — Ни слова больше! Мне все ясно. Я... э-э... ваш должник... если вы этого добиваетесь. Что я могу сделать?

— Уделить мне полминуты и постараться поверить в то, что я скажу.

В бинокль Болан видел, как обеспокоенно забегали глаза Кауфмана.

— Ну-у, я не знаю... слушайте, с кем, в конце концов, я говорю?

— Моя фамилия Болан.

В трубке послышался прерывистый вздох, а на лице Кауфмана одновременно отразились страх и недоверие.

Затем в трубке раздалось осторожное:

— Докажите.

— Люди Бонелли совершили налет на ваше гнездышко. Я пронюхал об этом и появился там как раз в тот момент, когда они уезжали. С ними была ваша дочь. Чтобы освободить девочку, пришлось их всех отправить к праотцам. У вас чудесная дочка. Должно быть, вся в маму пошла.. Пыталась убедить меня, будто ее папочка — несчастный, непонятный гуманист, которому не повезло в деловых связях. Но мы-то с вами лучше знаем, что и как, верно? И Бонелли тоже. Ему очень хочется прибрать к рукам все ваши богатства, мистер Гуманист. Тут вы что-то говорили насчет выжженной пустыни — так вот, она на вас надвигается. В это вы способны поверить?

— Предположим, — голос в трубке казался спокойным, но в бинокль было видно, у Кауфмана забегали глаза. — Допустим, все это правда... В чем ваш интерес?

Болан жестко хохотнул:

— Бросьте! Вы знаете мои интересы.

— Вам нужны мои связи?

Это становилось уже забавным. Болан возразил:

— Связи я и сам уже нашел. И собираюсь все до одной обрубить. Можете считать это честным предупреждением. Лучше, пока не поздно, сверните свою деятельность, Кауфман. В любом случае я не допущу, чтобы Бонелли завладел вашей империей. И если вы сами не поставите его на место, это сделаю я.

Неожиданно Кауфман злобно выкрикнул:

— Кончай вешать лапшу на уши! Я все равно в ней ни хрена не смыслю!

Болан отозвался с нескрываемой насмешкой:

— Бросьте! Все-то вы отлично понимаете. Конечно, вы можете продолжать свои невинные забавы на песочке родной пустыни. Если жителям Аризоны это до кактуса, то и мне тоже. Но ваш выход на Вашингтон — это уже многовато даже для такого провинциала, как вы. А если этими связями воспользуется какой-нибудь ублюдок вроде Бонелли, то это будет форменная катастрофа. Такого допустить я не могу.

Казалось, еще секунда — и у Кауфмана от бешенства на губах появится пена.

— Ты не можешь этого позволить?! Ты — дерьмо!.. Кто ты, к черту, такой?.. Слишком много на себя берешь! Почему я обязан верить тебе?

— Обруби эту связь, Кауфман. У тебя нет другого выхода. А я позабочусь о Бонелли. Если все сделаешь как надо, я буду считать свою миссию успешной и перенесу боевые действия в другое место.

На том конце провода наступила длительная пауза. В бинокль было видно, как на лице Кауфмана сменяются одна за другой самые разноречивые эмоции. Наконец Мо вздохнул и спокойно произнес:

— У меня все еще нет уверенности, что вы тот, за кого себя выдаете. Но если это правда, тогда мне тем более непонятно. Что, собственно, вы имеете в виду?

— Только одно: пускай с некоторыми оговорками, но я все же поддерживаю статус-кво. Бонелли остается править Тусоном, Кауфман — Финиксом, но в этом случае прекращаются любые попытки расширения вашей деятельности до масштабов всей страны.

Кауфман едко поинтересовался:

— А с чем остается Болан?

— А Болан — в своем стремлении поддерживать мир... повсюду — остается с сознанием выполненного долга. Это тоже, знаете, немало. Но связь с Вашингтоном должна быть ликвидирована.

— И это ваше единственное условие?

— Считайте, что так. Однако учтите: все должно быть сделано быстро. До захода солнца.

— Альтернатива?

— Вы ее уже называли. Выжженная пустыня.

— Вам не кажется, что это звучит... м-м... чересчур претенциозно? Я как-то не привык верить голословным утверждениям.

— Вам нужны убедительные аргументы?

— Вот именно.

Болан отложил трубку и прижал к плечу приклад снайперской винтовки. Законсервированная в гильзе тысяча килограммометров энергии за неполную секунду доставит увесистого (32,4 грамма) посланца на расстояние в тысячу метров. Но на сей раз целью послания будет не тело, а разум, который жаждал неопровержимых доводов.

Он сразу поймал пухлого рэкетира в перекрестье телескопического прицела. Губы Кауфмана продолжали энергично шевелиться, а из отложенной трубки доносились слабые квакающие звуки его голоса.

Болан смотрел через прицел на рот гангстера. Легкое движение пальца, и этот слюнявый язык навеки умолкнет. Но в памяти всплыли умоляющие глаза ни в чем не повинной девочки, и Болан нехотя отвел перекрестье в сторону. Пришить сейчас Кауфмана означало сыграть на руку Бонелли. Кауфман подождет.

Болан поймал в прицел телефонный аппарат на столике слева от гангстера. Выстрелу ничто не мешало.

Потянув спусковой крючок и ощутив на плече отдачу тяжелой винтовки, Болан тотчас вновь навел ее на столик и мрачно ухмыльнулся, увидев как разлетаются в воздухе осколки телефона. Пуля долетела до места назначения быстрей, чем звук, а Болан уже нашел следующую мишень. Он произвел второй выстрел раньше, чем напуганный бурдюк за километр отсюда успел сообразить, что произошло. Гулкие выстрелы скатывались с холма, разносились над равниной, отражались от стен ранчо, а облачка цементной пыли и разлетающиеся вдребезги стекла отмечали продвижение скоростного огневого вала. Для обитателей ранчо обстрел оказался совершенно безвредным, однако материальным ценностям был причинен существенный ущерб.

Теперь в поле зрения телескопического прицела не было ни одного живого существа. Пара голов настороженно приподнималась над поверхностью воды в бассейне. Кушетка для приема солнечных ванн была перевернута, складные стулья разбросаны при поспешном бегстве. Вдали, по пустынной дороге, пылил какой-то джип, возвращаясь с северных пастбищ, но больше никакого движения внизу не было.

Болан собрал свое снаряжение и направился к фургону.

Райское Ранчо признало его правоту.

Глава 8

Наконец-то Болан во всей полноте начал осознавать подлинный масштаб развернувшейся в Финиксе игры. И хотя по-прежнему не хватало многих деталей, картина стала вырисовываться весьма зловещая, намного превосходившая собой то, с чем он готов был встретиться в штате Большого Каньона. Палач прибыл в Аризону в поисках посредников и распространителей героина, а вместо этого наткнулся на нечто иное, действительно крупное, затмевающее рутинную контрабанду мексиканских наркотиков в той же степени, в какой мафия затмевает собой обычную уличную преступность.

Обычно проблема осложняется тем, что ты знаешь слишком мало возможных ходов в незнакомой игре. Здесь же их было слишком много. Избыток вариантов развития игры и чрезмерное количество невыявленных игроков. Кроме того, совершенно непонятно было, каковы же козыри. Похоже, к аризонскому пирогу тянулось сразу слишком много загребущих рук.