Наследник не для мужа - Кэти Свит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В мыслях о женщине, овладевшей моим сердцем много лет тому назад, выхожу из ванной комнаты, обмотавшись одним полотенцем. Капли стекают по коже, приятно её холодят, скатываются по телу, оседают на махровой ткани. Кайф!
— О, ужас! Влад! — Инесса, широко распахнув глаза смотрит на меня не скрывая своего шока. Отвращение и жалость, смешанные в ядовитую смесь больно ударяют по моему самолюбию. — Бедный, — начинает шептать, судорожно хватая воздух, тянет дрожащую руку ко мне. Бля! Напрочь забыл о гостье в доме! Ааааа!
Именно поэтому я стараюсь не появляться на людях, именно поэтому перестал заниматься спортом, именно поэтому отдохнуть под лучами солнца и поплавать в море для меня теперь запрещено — чудовищные шрамы, располосовавшие моё тело напрягают. Точнее, реакция людей на них. И на меня. Для них я — уродец, которого нужно срочно пожалеть. Мерзко. Противно. Досадно. Ведь я все такой же человек, каким был раньше. Но тем не менее, недавние слова одной голубоглазой брюнетки, сказанные на эмоциях и ужас в её глазах, слишком сильно задели моё самолюбие. Так сильно, что я, забыв о собственных принципах, решился лечь под нож пластического хирурга.
Самое поганое во всей ситуации, что уродство я получил, вытаскивая её из горящей машины за секунду до взрыва. Но она не знает об этом. И узнать не должна! Ведь Малахова будет винить себя в моих проблемах, а я просто не мог дать ей тогда погибнуть. Я бы погиб рядом с ней. Арина, Арина… Сколько раз мне нужно спасти тебя, вытащить из дерьма, решить все проблемы, чтобы ты одумалась и признала — я единственный, кто тебе нужен?
— Инесса, не смей прикасаться ко мне, — рявкаю на женщину, норовящую потрогать шрамы. — Иди собирайся! Скоро выезжаем!
Глава 16. Арина. Дела "семейные"
— Марат! Отпусти меня! — пытаюсь вырваться из его сильных рук, но не получается. Мужчина больно держит меня за затылок, сжимает волосы, фиксирует голову, не даёт ни единой возможности ею повернуть. В глазах режет, они слезятся, кожу головы нещадно жжет. Ненавижу мразь! Ненавижу! Только смогу выбраться и он больше меня не увидит! Скотина!
— Дорогая, тебе никто не разрешал гулять по городу без охраны, — намеренно тихо произносит мой муж. Разворачивает меня к себе лицом, заставляет поднять взгляд. Смотрю на него не скрывая презрения, прячу страх глубоко внутри. — Сама знаешь, как я не люблю, когда ты меня не слушаешься, — наклоняет голову в бок, изучает, проводит пальцем по моей щеке. Он выглядит, как настоящий псих, от ужаса перехватывает дыхание. — Я люблю послушных девочек, — ведёт пальцем по нижней губе, засовывает его в рот, требует, чтобы начала ласкать языком. Подчиняюсь. Обвожу подушечку большого пальца кончиком языка, медленно, не разрывая зрительного контакта, продолжаю игру. Слегка прикусываю, отпускаю, начинаю посасывать, снова поглаживаю языком. Никаких чувств, чисто инстинкты и самый главный из них — остаться живой и не повредить ребенку. Мужчина расслабляется. Мы продолжаем игру.
— Хорошая девочка, — облизывается, изучает меня сквозь полуопущенные ресницы, толкает палец внутрь. Поддаюсь. — Но ты, — убирает его из моего рта, расслабляет руку, держащую волосы, те рассыпаются и становится легко. — Будешь наказана! — мощный удар кулаком в скулу отзывается дикой болью. От неожиданности я не успеваю среагировать, собраться, теряю равновесие, лечу вниз. Снова резкая боль, это Марат поймал меня. За волосы. Я тихо стону, пытаюсь вернуть собраться, но не получается. Мужчина затаскивает меня в машину и сам залезает следом.
— А вот теперь мы поговорим! — от хищной улыбки кровь стынет в жилах. Кидаюсь у двери, дёргаю за ручку, пытаюсь её открыть, но та не поддается. Заблокировано! Я в ловушке! Паника пытается захватить контроль надо мной. Я безудержно колочу кулаками по стеклу, не оставляю попыток выбраться из проклятой тачки, меня прошибает озноб. Ник, кажется, лишь рад моим попыткам сбежать. Ублюдок в открытую наслаждается тем, какой ужас вызывает во мне.
— Дорогая, — хватает за подбородок, притягивает к себе. В моих глазах блестят слезы, в душе я проклинаю его. Он улыбается, доволен собой. Ублюдок!
— Нам о чем больше разговаривать! — цежу сквозь зубы, с ненавистью выплевывая слова. — Я подаю на развод! — смотрю прямо ему в глаза, кидаю вызов. Не могу больше терпеть издевательства над собой! Сжимаюсь, готовлюсь к новому удару, но вместо этого мужчина меня отпускает и начинает смеяться.
Ничего не понимаю. Жду. Но Ник и пальцем меня не трогает! Он отвернулся и всю дорогу смотрит в окно, не отрываясь. Я в конечном итоге перестаю бояться его агрессии и смотрю на картины, проплывающие по ту сторону стекла. Меня трясет. После той злосчастной аварии, я до сих пор не могу в них находиться. Благо, в этот раз поездка недолгая.
Машина заезжает на подземный паркинг, водитель останавливается напротив лифтового холла и выпускает нас. Выхожу из салона на дрожащих ногах, Марат помогает. Странные перемены в его настроении и его поведении не дают покоя, настораживают и обостряют инстинкты. Он что-то задумал. Только понять бы, что…
Через несколько часов, лёжа в одиночестве на кровати в своей спальне изнасилованная несколько раз и жестоко избитая, я окончательно убедилась, что он меня никогда не отпустит. Мне настолько плохо, настолько больно, настолько ужасно, что даже сил на слезы нет. И чтобы придумать как спастись — тоже. На то, чтобы укрыться, их тоже не осталось. Холодно.
Глава 17. Арина. Одна
Открываю глаза, тут же их закрываю. Яркий свет заставляет щуриться, прикрываюсь рукой, ловлю тень. Повторяю попытку. Второй раз успешнее, но лучше бы я этого не делала. Первое, что вижу — множество синяков, "украшающих" мою руку. Одергиваю её, словно обожглась. На душе резко становится до невыносимости тошно. Марат — ублюдок до мозга костей! Ненавижу его! Уничтожу! Настоящая буря зреет в груди.
Пусть лучше так, пусть будет ярость! С ней можно не просто бороться, с ней могу победить. Она всяко лучше уныния и отчаяния, а мне нужно срочно выбираться отсюда! Но для начала понять бы насколько все плачевно.
Прислушиваюсь к себе, ничего не болит. Вроде бы. Осторожно приподнимаю вторую руку, все хорошо. Шевелю ногами, тоже все вроде прекрасно. Невероятно аккуратно и медленно сажусь
