Сила мысли, её контроль и культура - Анни Безант

Из сказанного вытекает, что один из элементов ясного мышления есть точное наблюдение. Мы должны выработать его, начиная с физического плана, на котором наши тела приходят в соприкосновение с "Не-Я". Мы взбираемся вверх, и вся эволюция начинается на низшем плане и переходит на высший; на нижнем плане мы впервые соприкасаемся с внешним миром и отсюда вибрации простираются и на высший план — или вовнутрь, вызывая внутренние силы.

Итак, точное наблюдение есть способность, которую нужно определенным образом развивать. Большинство людей проходит мир с полузакрытыми глазами, и мы легко можем убедиться в этом, спросив, например, самих себя: "Что я заметил, когда проходил такую-то улицу"? Наблюдения многих будут равны почти что нулю, никаких ясных образов у них не получится. Некоторые заметят лишь несколько предметов; иные не заметят много. Гудини рассказывал, что он приучал своего сына, гуляя по улицам Лондона, замечать предметы, находящиеся на окнах магазинов, мимо которых они проходили, и достиг того, что ребёнок мог, не останавливаясь и бросив лишь мимолетный взгляд, перечислить товары на любом окне. Нормальное дитя, равно как и дикарь, наблюдательны по природе, и соразмерно их способности к наблюдению измеряются и их умственные способности. Привычка к ясному и быстрому наблюдению для среднего человека лежит в основе его ясного мышления. Те, которые мыслят неясно, наблюдают плохо. Исключением является человек с сильно развитым умом, находящихся на очень высокой ступени развития; его мысленный взор обращен на внутренний мир и потому он не замечает многих внешних явлений. Но у обыкновенного человека такого изменения нет. Часто на вопрос о чем-либо виденном, рассеянный человек отвечает: "Я думал о другом и потому не заметил". С этим ответом можно согласиться, но только если человек думал о чем-нибудь серьезном: в таком случае он лишь праздно мечтал, предоставляя своей мысли носиться по произволу, то он лишь потерял свое время и потерял гораздо более, чем если бы он направил свое внимание на внешний мир.

Человек, углублённый в мысли, не замечает предметов, мимо которых проходит и оставляет их без внимания, т. к. его взгляд обращен на внутренний мир, а не на внешний. Возможно, что для него не стоит тратить время для упражнения своего ментального тела путем особых наблюдений, потому что высоко развитый человек и человек менее развитой, каждый нуждается в особых упражнениях. Но из тех не наблюдающих внешний мир людей сколько действительно "глубоко погружены в мысли"? Все, что происходит в умах большинства, это — лишь бесцельное устремление внимания на малейший мыслеобраз, который случайно представится; такое время провождение подобно рассматриванию незанятою женщиной своего гардероба или ларца с драгоценностями. Это не есть собственно мышление, т. к. мышление значит, как мы уже определили раньше, установление соотношений, прибавление чего-то не существенного ранее. При мышлении внимание Познающего сознательно направляется на мыслеобразы и оно деятельно занимается ими. Развитие привычки к наблюдению составляет часть воспитания ума и те, кто будет упражняться в этом, увидят, что их ум сделается более ясным, возрастает в силе и что тогда будет легче направлять его на какой-нибудь намеченный предмет, чем это было раньше. Тогда способность к наблюдению, раз она окончательно установлена, будет действовать автоматически, ментальное и другие тела будут запечатлевать образы, которыми при желании можно будет пользоваться и позже, не требуя уже особого внимания самого человека. В таком случае совершенно не нужно будет, чтобы внимание человека сознательно направлялось к внешним предметам, чтобы воспринять и удержать впечатления от них.

Очень тривиальный, но примечательный случай произошел со мною лично во время путешествия по Америке. Однажды был поднят вопрос о номере локомотива того поезда, в котором мы ехали в этот день. И немедленно номер представился мне в моем уме, но это не было ни в коем случае явлением ясновидения, т. к. для этого нужно бы было прежде мысленно пройти за этим поездом, чтобы увидеть номер паровоза. Без всякой сознательной деятельности с моей стороны, органы чувства и ума заметили и запечатлели номер паровоза тогда, когда поезд входил на станцию, и когда этот номер необходимо было восстановить — мысленно предстал образ входящего поезда с номером на локомотиве. Способность к наблюдению, раз установленная, является одной из самых полезных, т. к. благодаря ей, предметы, проходящие перед нашими глазами и даже не привлекшие нашего внимания, могут быть воспроизведены, когда мы восстановим все впечатления, отраженные самостоятельным и автоматическим действием наших тел: ментального, астрального и физического.

Эта автоматическая деятельность ментального тела, вне сознательной деятельности Дживы, продолжается в каждом из нас, и в гораздо большем размере, чем можно было бы предположить. Установлено, что человек в состоянии гипноза рассказывает о ряде мелких явлений, которые были им запечатлены, не привлекая его особого внимания. Эти впечатления достигают ментального тела при посредстве мозга и одинаково запечатлеваются в обоих. Многие впечатления достигают таким образом ментального тела, не будучи достаточно глубокими, чтобы проникнуть в сознание, не потому что не могут быть восприняты, а потому что в нормальном состоянии оно не пробуждено в достаточной мере для того, чтобы отмечать впечатления, кроме самых глубоких. В гипнотическом трансе, в бреду, в физических сновидениях, когда Джива отсутствует, мозг воспроизводит эти впечатления, которые обыкновенно застилаются более сильными впечатлениями, получаемыми и воспроизводимыми самой Дживой. Но если наш ум привык наблюдать и запечатлевать в памяти, тогда Джива может по желанию пользоваться этими впечатлениями.

Таким образом, если двое, например, идут по улице и один из них привык наблюдать, а другой нет, то оба они получат известное количество впечатлений, хотя оба могут воспринимать их бессознательно; позже тот, кто привык наблюдать, будет в состоянии воспроизвести эти впечатления, а другой — нет. Так как в этой способности к наблюдению лежит корень ясного мышления, то те, которые желают развить свою мысль и быть в состоянии управлять ею, должны развить в себе привычку к наблюдению и отказаться от удовольствия быть увлекаемыми праздным потоком воображения.

По мере накопления образов, задача Познающего усложняется и под влиянием его деятельности выявляются, одна за другой, все способности, свойственные его божественной природе. Он перестаёт признавать внешний мир, только как совокупность предметов, приносящих ему страдание и радость; он рассматривает поочередно образы, представляющие эти предметы; изучает их под различными видами, преобразует совершенно их и вновь рассматривает. Таким же образом он начинает приводить в порядок и свои собственные наблюдения. Если один образ вызывает за собой другой, он отмечает порядок их следования. И если за первым образом неоднократно следовал другой, то при появлении первого он начинает ожидать и второй, таким образом соединяя их. Это его первая попытка размышления, здесь происходит снова выявление присущей ему способности. Познающий рассуждает: "Так как А и Б всегда следовали один за другим, то когда появляется А, следует ожидать и появления Б". Постоянно удостоверяясь в правильности своего предвидения, он связывает их как "причину" и "следствие". Но слишком поспешное установление таких соотношений бывает причиной многих его ранних ошибок. Помещая образы рядом, он наблюдает, кроме того, их сходство и различие, развивает свою способность к сравнению. Он выбирает тот или другой образ, который доставил ему удовольствие и побуждает свое тело искать его во внешнем мире, развивая подобным выбором и заключениями, свою способность к суждению. Он развивает в себе чувство пропорции по отношению к сходству и к различию (между образами), группируя предметы по их видимому сходству и отделяя их от других по отличающим их различиям. При этом он тоже, — будучи введен в заблуждение поверхностным сходством, — делает много ошибок, исправляя их последующими наблюдениями. Таким образом наблюдение, различие, размышление, сравнение и суждение развиваются одно за другим и все эти способности возрастают от упражнения, и таким образом аспект "Я" в качестве Познающего развивается постоянно повторяющимся действием и реагированием "Я" на "Не-Я".

Для ускорения эволюции этих способностей, мы должны сознательно и с заранее обдуманным намерением упражнять их, пользуясь обстоятельствами ежедневной жизни, как удобными случаями для их развития. Как сила наблюдения может развиться в ежедневной жизни, так точно мы можем приучить себя замечать в окружающих нас предметах черты сходства и отсутствие таковых, выводить известные заключения, оценивать их значение по последствиям, сравнивать их и судить о них и всё это сознательно и с заранее обдуманной целью. Сила мысли быстро развивается посредством этих обдуманных и определенных упражнений; мысль начинает сознательно подчиняться и начинает ощущаться как ясно определенная собственная сила.